Все ради любви - Ханна Кристин - Страница 20

«Догоняю», — подала голос ее практичная натура.

«Помогаю», — ответил живший в ней мечтатель.

Энджи свернула за угол и сбавила скорость. А потом остановилась. Она уже собралась опустить стекло, окликнуть девочку и предложить подвезти ее (любая умная девочка ответила бы «нет» на такое), когда к остановке подкатил автобус седьмого маршрута. Он с визгом затормозил, его двери с лязганьем открылись. Девочка поднялась по ступенькам и исчезла в салоне.

Автобус поехал дальше.

Энджи двинулась вслед за ним в город. На перекрестке она оказалась перед выбором: повернуть домой или ехать за автобусом. И по непонятной ей самой причине она последовала за автобусом.

На одной из остановок в бедном и мрачном районе Вест-Энда девочка вышла из автобуса, уверенно зашагала по улице, на которой не решилось бы появиться большинство жителей города, и вошла в двери дома с абсолютно не соответствующим его виду названием «Гавань роскоши». Через минуту на четвертом этаже загорелось окно.

Энджи остановила машину у тротуара и пошла к зданию. Оно напомнило ей об одной из сказок Роальда Даля, где автор описывал погибающий лес, в котором уже образовались черные проплешины.

Неудивительно, что девочка раскладывала свои листовки на лобовые стекла машин.

«Ты не можешь спасти их всех», — часто говорил Конлан, когда Энджи возмущалась несправедливостью, царящей в мире. «Я не могу спасти никого из них» — так она сама оправдывала себя.

Правда, тогда, в те минуты, когда у нее появлялись подобные мысли, рядом был он.

Сейчас же…

Сейчас принимать решение предстоит ей одной. Конечно, она не может изменить жизнь этой девочки, но она может найти способ как-то помочь ей.

Всем заправляет судьба. Так думала Энджи в понедельник утром, стоя перед витриной магазина «Линия одежды». Вот оно, прямо перед ней. Темно-зеленое зимнее пальто до колен с воротником и отделкой на рукавах из искусственного меха. Это именно то, что в этом сезоне модно у девчонок. Помнится, и она сама в четвертом классе носила очень похожее пальто. Оно очень пойдет это светлокожей, рыжеволосой девочке с грустными карими глазами.

Энджи все же потратила какое-то время, пусть и секунды, чтобы отговорить себя от затеи. В конце концов, она совсем не знает девочку, к тому же все это не ее дело.

Аргументы оказались слабыми и не заставили ее передумать.

Иногда человек поступает импульсивно, по велению души, и чувствует, что делает правильно. Именно так и действовала сейчас Энджи, и ей было радостно от сознания, что можно позаботиться хоть о ком-то.

Она открыла дверь и зашла в магазин. Над головой звякнул колокольчик, и этот звук опять на время перенес ее в прошлое. Она вновь стала капитаном команды болельщиц. Тоненькая, как прутик, с черными и жесткими, как металлическая мочалка для посуды, волосами, она вместе с сестрами шла в этот единственный в городе магазин одежды. Сейчас-то таких магазинов много, на шоссе даже есть огромный торговый центр «Джей-Си-Пенни», но тогда «Линия одежды» была тем местом, где продавались джинсы «Джордаш» и вязаные гамаши.

— Не может быть! Неужели это Энджи Десариа?

Знакомый голос вернул Энджи в настоящее. Она услышала быстрые шаги (скрип резиновой подошвы по линолеуму) и непроизвольно заулыбалась. К ней шла миссис Костанца, лавируя между стойками с ловкостью, которой позавидовал бы слаломист. Над океаном одежды виднелись только ее начесанные, крашенные в черный цвет волосы, но вскоре Энджи увидела ее лицо с подведенными черным бровями и вишнево-красной помадой. Она радушно улыбалась.

— Здравствуйте, миссис Костанца, — приветствовала Энджи женщину, которая когда-то помогла подобрать ей первый бюстгальтер и у которой она в течение семнадцати лет покупала обувь.

— Просто не верится, что это ты. — От радости миссис Костанца даже хлопнула в ладоши. Ногти на ее руках были длинными и слегка заостренными. — Я слышала, что ты в городе, но считала, что тебе у меня нечего делать, потому что ты конечно же накупила одежды в большом городе. Дай взглянуть на тебя. — Она взяла Энджи за плечи и принялась поворачивать ее то в одну сторону, то в другую. — Джинсы от Роберто Кавалли. Славный итальянский мальчик. Хорошо сидят. А вот твои туфли не годятся для пеших прогулок по городу. Тебе нужны новые. Я слышала, что ты работаешь в ресторане. Тебе и для работы понадобятся туфли.

Энджи не могла скрыть своего восхищения.

— Вы, как всегда, правы.

Миссис Костанца чмокнула ее в щеку.

— Твоя мама так счастлива, что ты дома. Тяжелый у нее выдался год.

Энджи помрачнела:

— Да и у нас всех тоже.

— Он был хорошим человеком. Лучше я не встречала.

Мгновение они молчали, глядя друг на друга и вспоминая отца Энджи. Наконец Энджи сказала:

— Прежде чем вы подберете мне пару удобных туфель, я хочу взглянуть вон на то пальто в витрине.

— Это не твой стиль, Энджела. Это пальто для юных. Я понимаю, в большом городе…

— Оно не для меня… Для подруги.

— А, — кивнула миссис Костанца. — В этом году все девчонки только и мечтают о таком. Пошли.

Час спустя Энджи вышла из «Линии одежды» с двумя зимними пальто, двумя парами перчаток из ангоры, парой теннисных туфель какой-то неизвестной фирмы и парой черных туфель на плоской подошве. Она заехала в магазинчик, торговавший всем, что требовалось для упаковки, и там сложила пальто в коробку.

Она намеревалась завезти их в «Помоги соседу». Она действительно собиралась так сделать, но вдруг обнаружила, что уже стоит у тротуара на той улице, где жила девочка, и смотрит на обшарпанный жилой дом.

Энджи взяла коробку и пошла к парадному. Ее каблуки то и дело проваливались в щели между тротуарными плитками, и она едва не падала. Чтобы сохранить равновесие, она подалась вперед и шла наклонившись. Наверное, со стороны она напоминает сгорбленного Квазимодо, подумала Энджи. Если, конечно, кто-то на нее смотрит, хотя вряд ли, если учесть, что окна в домах темные.

Входная дверь оказалась не заперта, хотя запереть ее было трудно, потому что она висела на одной петле. Энджи открыла дверь и вошла в мрачное чрево дома. Слева висели почтовые ящики с номерами. Только на одном из них было написано имя: «Долорес Мок, управляющая, 1А».

Энджи как раз стояла напротив квартиры 1А. Она подошла к двери и постучала. Так как по ту сторону никаких признаков движения не было, она постучала еще раз.

— Иду! — раздалось за дверью.

Дверь открылась. Энджи увидела женщину средних лет с жестким лицом и ласковым взглядом. На ней был цветастый халат и высокие теннисные туфли. Ее волосы скрывала красная косынка.

— Вы миссис Мок? — спросила Энджи, хотя это и так было очевидно. Она почувствовала, что женщина насторожилась.

— Я. А что вам надо?

— Вот посылка. Для Лорен Рибидо.

— Для Лорен?! — удивленно произнесла женщина и просияла. — Она хорошая девочка. — Тут она снова нахмурилась. — А вы не похожи на курьера.

Взгляд миссис Мок скользнул вниз, на туфли Энджи, потом поднялся вверх.

— Тут зимние пальто, — сказала Энджи. Миссис Мок молчала, и Энджи поняла, что та ждет объяснений. — Я была в «Помоги соседу», когда туда пришла Лорен и попросила пальто для своей матери. И я подумала, а почему бы не выдать ей два? И вот я здесь. Можно оставить коробку у вас? Вас это не затруднит?

— Оставляйте. Их сейчас нет дома.

Энджи передала коробку и повернулась, чтобы уйти, но женщина остановила ее и спросила, как ее зовут.

— Энджела Малоун. Когда-то была Десариа. — В родном городе она всегда добавляла это уточнение. Здесь все знали ее семью.

— Из ресторана?

Энджи улыбнулась.

— Ну да.

— Моей дочери нравилось ваше заведение.

«Нравилось». Она употребила глагол в прошедшем времени. В этом-то и заключается главная проблема ресторана. Люди забывают о нем.

— Пусть она заходит к нам. Я позабочусь о том, чтобы ей уделили особое внимание.