Абарат (пер. Л. Бочаровой) - Баркер Клайв - Страница 6

— Неужто ты и впрямь слабоумная? Или только прикидываешься, строишь тут из себя дурочку? Или, может быть, тебе до сих пор неизвестно, что в каждой гостинице есть своя история о местном привидении? Ты что же, так до сих пор и не научилась отличать факты от досужих вымыслов?

— Но, мисс Шварц, клянусь, все это было на самом деле!

— Твоя оценка — «неудовлетворительно», Кэнди.

— Но это несправедливо!

У мисс Шварц начала подрагивать верхняя губа — верный признак того, что учительница вот-вот сорвется на визг.

— Не смей мне дерзить! — зашипела она, заводясь с каждым словом все больше. — Если ты не оставишь эти глупые фантазии и не начнешь работать по-настоящему, у тебя в году по моему предмету будет неудовлетворительная оценка. И я добьюсь, чтобы за твою лень и наглость тебя оставили на второй год!

С задних парт, где сидела вся шайка недругов Кэнди, возглавляемая Деборой Хакбарт, послышались сдавленные смешки и шушуканье. Мисс Шварц сдвинула брови и грозно взглянула на «галерку». Шум тотчас же стих, но Кэнди не сомневалась, что Дебора и остальные продолжают исподтишка злорадно ухмыляться и обмениваются записками, обсуждая ее публичную экзекуцию.

— Почему ты никак не хочешь стать нормальной, такой, как все? — продолжала мисс Шварц. — Скажем, у Рут Феррис — отличная работа. Вот что от тебя требуется.

И она принялась перебирать остававшиеся у нее в руках листки в поисках образцового сочинения Рут.

Наконец работа нашлась. Мисс Шварц продемонстрировала ее классу, чтобы всем стало ясно, на кого следует равняться.

— Видите эти диаграммы? — восторженно вопросила она, пролистав несколько страниц с разноцветными графиками, которыми Рут украсила приложение к своему творению. — Знаете, что на них представлено? Может быть, ты, Кэнди, попробуешь угадать?

— Дайте подумать. Наверное, речь идет о цыплятах.

— Вот именно! О выращивании цыплят. Рут написала об основной продукции нашего города — о цыплятах.

— Наверное, она выбрала эту тему, потому что ее отец — управляющий птицефабрикой? — предположила Кэнди, бросив на образцовую мисс Р. Феррис уничтожающий взгляд.

Она не могла не знать, — как знал это и весь класс и, разумеется, мисс Шварц тоже, — что все аккуратненькие графики и схемы работы птицефабрики («От яйца до цыпбургера») скопированы из глянцевого рекламного проспекта «Птицеводческого хозяйства Аппельбаума», где работал отец Рут. Пожав плечами, Кэнди добавила:

— Да и что в них может быть интересного, в этих цыплятах?

— Цыплята — основной источник средств к существованию для всех жителей нашего города, — назидательно ответила учительница. — Если бы не цыплята, твой отец не имел бы работы.

— А он и так безработный, мисс Шварц, — хихикнула Дебора.

— Правда? Ну, мало ли какие обстоятельства...

— Слишком уж он пиво любит.

— Довольно, Дебора! — Мисс Шварц поспешила оставить эту скользкую тему. — Видишь, Кэнди, как ты подрываешь дисциплину в классе?

— Да что я такого сделала? — запротестовала Кэнди.

— Ты знаешь это не хуже меня. И все, хватит споров. Мы и так потратили на тебя слишком много времени. А ведь ты в классе не одна...

Она неожиданно замолчала, вперив взгляд в обложку учебника Кэнди, потом вдруг схватила его с парты и принялась разглядывать. Пару дней назад Кэнди, сама не зная почему, принялась рассеянно наносить на обложку учебника волнообразный рисунок. В то время как она о чем-нибудь размышляла, рука ее двигалась будто сама по себе, выводя извилистые линии.

— Это еще что такое?! — гаркнула мисс Шварц, раздраженно перелистав учебник.

Верхние и нижние поля многих страниц оказались покрыты в точности такими же изображениями, что и обложка: сотни и сотни извилистых, волнообразных линий.

— Мало того, что ты приносишь в школу сплетни дурного толка, выдавая их за домашнюю работу, — изрекла мисс Шварц, — так вдобавок еще и школьное имущество принялась портить?

— Я это сделала машинально, не подумав, — оправдывалась Кэнди.

— Боже праведный, ты никак и впрямь с ума сходишь? Ведь этими каракулями исчирканы чуть ли не все страницы в книге! — Мисс Шварц захлопнула учебник и теперь брезгливо держала его двумя пальцами на отлете, как будто боялась заразиться от него. — Что, по-твоему, это такое? Что ты этим хотела выразить?

Глядя на мисс Шварц, Кэнди почему-то вспомнила вдруг о Генри Мракитте, который сидел в далекий сочельник в номере девятнадцатом и до последней минуты ждал, когда за ним придет его корабль.

А вспомнив о Генри Мракитте, она неожиданно поняла, что именно означали эти странные линии, которые рука наносила на страницы учебника будто помимо ее воли.

— Это море, — тихо сказала Кэнди.

— Что-о? — презрительно переспросила мисс Шварц.

— Море. Я рисовала море.

— Вот, значит, как? Что ж, для тебя, может быть, это и море, а по-моему, это две недели, которые тебе придется оставаться в школе после уроков.

С задних рядов послышались злорадные смешки. На сей раз мисс Шварц воздержалась от замечаний, ограничившись тем, что швырнула учебник Кэнди на парту. Бросок вышел неудачный. Вместо того чтобы с громким стуком приземлиться перед опальной ученицей, книжка скользнула по поверхности стола и шлепнулась на пол, прихватив по пути несколько ручек и карандашей, а заодно и синюю пластмассовую линейку.

Смех тотчас же смолк. В наступившей тишине отчетливо слышалось негромкое бренчание, с которым одна из ручек катилась по полу. Когда же она наконец остановилась, тишина в классе стала прямо-таки гробовой. Мисс Шварц, помолчав, снова обратилась к Кэнди:

— А теперь подними-ка весь этот хлам!

Кэнди ничего не ответила. Она продолжала молча сидеть за партой, не зная, как себя вести и что делать.

— Ты слышала, что я сказала, Кэнди Квокенбуш?

Клика Хакбарт пребывала на седьмом небе. Недруги Кэнди ухмылялись уже в открытую. Они глаз не сводили с Кэнди, окаменевшей за своей партой.

— Кэнди!

— Я вас слышу, мисс Шварц.

— Тогда встань и подними все с пола.

— Я ничего не бросала на пол, мисс Шварц.

— Что?! Что ты такое сказала?!

— Я сказала, что не сбрасывала ничего с парты на пол. Это сделали вы. Вам и поднимать все, что упало.

От лица мисс Шварц отхлынула вся кровь. Оно стало белым как мел, только темные круги под глазами обозначились еще яснее.

— Немедленно встань! — скомандовала она.

— Что вам еще нужно, мисс Шварц?

— Ты меня прекрасно слышала. Я сказала, встань! Сию минуту пойдешь со мной к директору!

Сердце Кэнди бешено колотилось, ладони стали липкими от пота, но она постаралась ничем не выдать своего волнения. Ни в коем случае нельзя было терять лицо перед мисс Шварц и компанией Деборы Хакбарт.

Больше всего Кэнди злилась на себя за то, что позволила мисс Шварц втянуть ее в эту дурацкую, унизительную сцену с изобличениями. Быть может, директор отнесся бы к ее изысканиям о Генри Мракитте более благосклонно, чем придирчивая учительница, но Кэнди глубоко сомневалась, что мисс Шварц позволит ей показать ему свою работу. Наверняка речь пойдет только о «наглом» поведении Кэнди.

К несчастью, поведению учащихся директор уделял особое внимание. Всего месяц назад он произнес перед школьниками целую речь, посвященную проблемам дисциплины и уважительного отношения к учителям. Смысл этого выступления заключался в том, что грубиянам не будет никаких поблажек, что любое проявление дерзости или грубости в адрес школьных наставников повлечет за собой суровое наказание. Все знали, что это были не пустые угрозы. Недели через две после этого директор исключил из школы двоих учеников за их, как он выразился, «крайне неучтивое поведение» по отношению к одному из учителей.

У Кэнди мелькнула было мысль, что, может, еще не поздно извиниться, но нет, это не прошло бы: судя по всему, мисс Шварц уже со злорадным восторгом предвкушала, как через несколько минут в кабинете директора будет наблюдать за корчащейся от стыда и ужаса провинившейся ученицей. Какие там извинения? Да историчка ни за что на свете не позволит лишить себя такого удовольствия!