Абарат (пер. Л. Бочаровой) - Баркер Клайв - Страница 50

Над морем прокатился глухой раскат грома, и с неба стали срываться первые ледяные капли дождя. Попав на лицо Тома, дождевые капли смешались с его слезами и скатились вниз.

— Но какая связь между той трагедией и нашей нынешней морской прогулкой? — спросил Джон Хват.

— Сейчас узнаешь. После гибели принцессы Финнеган целых девять лет потратил на поиски родичей дракона, который ее убил. Он хотел добиться от них правды, понятно? Финнеган знал, что убийство его возлюбленной не могло быть спланировано и совершено этим презренным червем...

— Как ты сказал? Червем? — удивился Джон Змей.

— Вот именно, сэр: червем, — брезгливо поморщился Том. — Дракон — слишком благородное название для подобной твари.

— Погоди! — вмешался Хват. — Не возьму в толк, ты ведь вроде сказал, что Финнеган разыскивал этих драконов, ну или пускай червей, чтобы их допросить? Я не ослышался?

— Эти черви умеют разговаривать. Среди них попадаются очень даже красноречивые экземпляры. А некоторые так и стишки сочиняют.

— Нет, правда? — оживился Джон Хнык. — Вот уж никогда бы не подумал!

— И что же, хорошие они пишут стихи? — спросил Джон Удалец.

— Дерьмо. Навоз. Экскременты. И так далее. Удалец виновато вздохнул:

— Ну не злись. Я же просто так спросил.

Том вместо ответа пожал плечами и продолжил свой рассказ:

— Итак, помочь Финнегану вызвались те, кто не меньше его желал отыскать проклятых червей. Нас собралось одиннадцать человек. Вместе с Финнеганом получалась дюжина. А на сегодня в живых, насколько я знаю, остались Макбоб, Кудряшка, Женева и я.

— О, боги милосердные, — ужаснулся Губошлеп.

— Поиски драконов — занятие не для тех, кто метит в долгожители.

— Надо полагать, Финнеган начал с того, что умертвил убийцу своей возлюбленной?

— Ну разумеется. Там же на месте и прикончил. У входа во дворец. Вбежал в его пасть и проткнул мечом небо до самого мозга. Червяк, между прочим, пользовался широкой известностью. Может, и вы о нем слыхали? Могильян Павлиния.

— То еще имечко. Впечатляет, — усмехнулся Хват.

— Это и есть их главная забота. Впечатлять всех окружающих. О, боги, сколько в них гонора, в этих червях, а самомнение какое, если б вы знали! — с негодованием воскликнул Двупалый Том. — И ни малейшего понятия о любви и о чести.

— Но зато ведь они, кажется, весьма умны? — спросил Удалец.

— Верно. Все без исключения понятливы и сообразительны, некоторые к тому же блестяще образованны. Но ум и знания без искры любви — штука пустая, по-моему. И опасная.

— Вот это верно подмечено, — кивнул Хнык.

— Так ведь я знаю, о чем говорю. Мне довелось в свое время столкнуться с несколькими из них, и уж поверьте, мало кто потягается с драконами в жестокости, коварстве и тщеславии. Все они одного поля ягоды, даже коронованные особы.

— Ты что же, и с членами царствующей фамилии встречался?

— Ну да. Могильян Павлиния был четвертым по счету претендентом на королевский престол. Его опережали только братья, Нематодус и Жиромантис, и сестрица Пиджирания Павлиния. Все они и по сей час живы, как это ни печально.

— А что же Финнеган? — спросил Удалец. — Ты ведь о нем рассказывал, а потом вдруг перескочил на прошлое этих дурацких червей.

Том счел замечание вполне справедливым.

— Да-да. Я отвлекся от темы. Так вот, насчет Финнегана. Знаете, зачем здесь она?

Он кивком указал в сторону девочки, сидевшей на носу «Белбело». Женева набросила на ее худенькие плечи непромокаемую куртку, но Трия не обратила на это никакого внимания. Похоже, она не заметила даже, что начался дождь.

— Эта малышка, как никто другой, умеет разыскивать людей, даже тех, кто давным-давно пропал без следа.

— Ну так когда же Финнегана видели в последний раз? — спросил Хват.

— Около шести лет тому назад. Он ушел один и не вернулся.

— Но почему никто не отправился вместе с ним?

— Он сам так решил. Поиски семейства Могильяна Павлинии слишком многим стоили жизни. И Финнеган счел себя не вправе подвергать нас, оставшихся, дальнейшему риску. Он покинул нас тайком, когда мы остановились на Ифрите, и оставил записку, в которой советовал нам вернуться к прежней жизни и привычным делам. А о нем забыть. Как будто нам такое под силу!

Он взглянул на Женеву, которая в эту минуту как раз повернулась лицом к нему и собеседникам. Женщина-воин не могла слышать, о чем он говорил, но она догадалась об этом по выражению его глаз. И молча кивнула, как бы повелевая продолжать.

И Том продолжил свой рассказ:

— Мы все попытались подчиниться его приказу. Из уважения к нему, да и ради нас самих. Разбрелись по домам и зажили каждый своей жизнью. Но мысли о Финнегане не давали никому из нас покоя. Да и могло ли быть иначе? Столько лет мы прожили бок о бок с ним, нас связывали общее горе и общая цель. Мы то и дело представляли, как нелегко приходится ему: один, без друзей и товарищей, на каком-нибудь из мрачных Часов... — Том с глубоким вздохом мотнул головой. — Думать об этом было так тяжело! Мы время от времени получали известия о нем: то его видели в одном месте, то встретили в другом, то в третьем кто-то что-то о нем слыхал, — в общем, ничего конкретного. И вот недель семь тому назад Женева познакомилась с Трией. И ребенок сразу догадался, что она желает найти человека, с которым давно не виделась.

— И девочка уверена, что Финнеган жив?

— Так она говорит.

— А ей можно верить?

— Ей можно верить. А еще она знает, что Финнеган, где бы он сейчас ни пребывал, погребен под землей.

— А-а-а, — протянул Хват, — так вот зачем вам понадобился землекоп!

— Только не подумай, что тебе одному придется работать, — ободрила его Женева, чьего приближения не заметил никто из собеседников. — Мы все будем копать по очереди.

— Рад это слышать. Женева повернулась к Тому.

— Послушай, не мог бы ты сказать Трие, чтобы она хоть ненадолго спустилась вниз и отдохнула? Может, тебя она послушает. Пусть подремлет, пока этот шторм не...

Ее слова прервал громкий стук. «Белбело» ударился обо что-то днищем. Парусник качнуло.

— Мы, никак, напоролись на риф? — встревожился Джон Змей.

— Не надо было соглашаться на эту авантюру! — запричитал Джон Удалец. — Чистое безумие!

Хват, не обращая внимания на братьев, перегнулся через борт, чтобы убедиться, в самом ли деле это риф и если да, то что можно предпринять для спасения корабля. Но нет, «Белбело» ни обо что не ударялся. Это его, «Белбело», ударили по днищу. И тот, кто это сделал, был отнюдь не маленьким.

Том с тревогой и решимостью взглянул на Хвата и негромко сказал:

— А вот и наш первый дракон пожаловал.

ХВАТ В БЕДЕ

В том, что это и впрямь был дракон, сомневаться не приходилось. Или червь, как выражался Двупалый Том. Ко всему прочему еще и водоплавающий. Он поднялся футов на двадцать над волнами и угрожающе раздул капюшон, совсем как разъяренная кобра. Капюшон был унизан острыми шипами не менее фута длиной. От этого движения гигантского туловища дракона «Белбело» так качнуло, что корабль едва не опрокинулся.

— А'зо и Ча! — выдохнул Хват. — Нет, вы только посмотрите на этого монстра!

— Спасайте малышку! — крикнула Женева.

Двупалый Том в несколько прыжков достиг носа суденышка, чтобы забрать оттуда Трию, которая никак не отреагировала на появление дракона и продолжала сосредоточенно смотреть вперед. Ее занимало только одно — местонахождение Финнегана. Но, несмотря на это, она не стала отбиваться, когда Том подхватил ее на руки и перенес с опасного места на носу в маленькую каюту.

Тем временем дракон обратился к присутствующим.

— Здесь моя территория, — спокойно констатировал он низким, хорошо поставленным голосом. — И я взимаю пошлину со всех, кто бороздит эти воды. — Плоская голова невероятных размеров склонилась к самой палубе. Чудовище внимательно рассматривало всех, кто находился на «Белбело», и не торопясь, со вкусом выбирало себе жертву. — Сегодня я в хорошем настроении и, так и быть, потребую от вас всего лишь... Так, дайте-ка подумать, что я возьму? — Дракон стал принюхиваться и склонил свою голову еще ниже. Краем подбородка он коснулся борта «Белбело». Доски протестующе заскрипели. — Девчушку, вот кого я желаю получить. — Из пасти чудовища на мгновение показался раздвоенный язык. — Куда она подевалась? Не смейте ее от меня прятать. — С этими словами морской дракон вытянул шею, и голова его очутилась у двери каюты.