Хрустальный грот - Стюарт Мэри - Страница 67

— Так поступи же так сейчас, — упрямо настаивал Амброзиус. Я видел, что он не шутит. — Ты видел тогда, у Вортигерна.

— Ты называешь это «видеть» — предсказать его смерть? Когда я предсказывал, я даже отчета себе не отдавал, что я говорю. Горлуа, наверное, рассказал тебе, что случилось. Даже сейчас я не могу вспомнить. Мне неизвестно, когда я начну видеть и когда перестану.

— Прямо сегодня ты узнал о Ниниане, без всякого огня и темноты.

— Верно, но не понимаю как, равно как и в случае с Вортигерном.

— Люди прозвали тебя «пророком Вортигерна». Ты предсказал нашу победу у Доварда и здесь. Тебе верят и они, и я. Не лучше ли именоваться «пророком Амброзиуса»?

— Милорд, ты знаешь, что я приму любой титул, который ты соизволишь мне пожаловать. Но исполнение твоей просьбы зависит не от меня. Я не могу выполнить ее по заказу, но если она важна, она исполнится. Когда придет время, я скажу тебе. Ты же знаешь, что я служу тебе. Сейчас же я не знаю ничего об Окте и Эозе и могу лишь по-человечески догадываться. Они по-прежнему сражаются под знаменем Белого Дракона так?

— Да, — его глаза сузились.

— Тогда предсказание «пророка Вортигерна» остается в силе.

— Я могу сказать об этом людям?

— Если так надо для них. Когда вы собираетесь выступить?

— Через три дня.

— Куда?

— На Йорк.

— Тогда твоя догадка командирская совпадает с моей колдовской. Ты возьмешь меня?

Он улыбнулся.

— Будет ли мне от этого польза?

— От «пророка», возможно, нет. Но разве тебе не нужен инженер, врач или пускай даже певец?

— Один, но стоит многих? Знаю, знаю, — он рассмеялся. — Но только священника не изображай передо мной, Мерлин, у меня их хватает.

— Можешь не бояться.

Пламя угасло. Подошел ответственный командир и, отсалютовав, спросил, можно ли отпустить людей. Амброзиус дал разрешение и поглядел на меня.

— Ладно, поехали со мной в Йорк. У меня есть там для тебя работа. Настоящая работа. Мне сказали, что дворец наполовину разрушен, и мне потребуется руководитель для инженеров. Треморинус в Карлеоне. А сейчас найди Кая Валерия и скажи, чтобы он помогал тебе во всем, присмотрел за тобой. Пусть придет с тобой через час. А тем временем, если что-нибудь явится тебе в темноте, как стрела, дай мне знать, ладно? — И добавил он через плечо: — Если только это в самом деле не окажется стрелой.

Он рассмеялся и ушел. Рядом неожиданно оказался Утер.

— Ну что, Мерлин — побочный сын? Рассказывают, что ты выиграл для нас сражение со своего холма?

Я с удивлением отметил, что в его голосе не было злобы. Он вел себя расслаблено, легко и игриво, как отпущенный на свободу невольник. Наверное, это было следствием долгих лет отчаяния, проведенных в Малой Британии. Сиротой Утера забросило за Узкое море, прежде чем он успел возмужать, и развеялись многие его мечты. Сейчас же он чувствовал себя ястребом, впервые вылетевшем на охоту. Он ощущал в себе силы. Это было заметно и мне. Мощь окрыляла его. Я сказал что-то в ответ, но он прервал меня:

— Ты видел чего-нибудь сейчас в огне?

— И ты туда же? — беззлобно отозвался я. — Князь, похоже, считает, что стоит мне взглянуть на факел, и я готов предсказать будущее. Я пытался объяснить, что так не бывает.

— Ты разочаровываешь меня. Я собирался узнать о своей судьбе.

— Клянусь Эросом, нет ничего проще. Не позже, чем через час, когда ты разберешься со своими людьми, ты окажешься в постели с девчонкой.

— Не так уж просто. Какой дьявол тебе подсказал, что мне удалось найти девчонку, их здесь немного? Одна на полсотни человек. Мне повезло.

— Это я и имею в виду. Если на пятьдесят человек приходится одна женщина, то она достанется Утеру. Я называю это закономерностью жизни. Где мне найти Кая Валерия?

— Я отправлю с тобой кого-нибудь, чтобы тебе показали. Я бы сам пошел, но не хочу попадаться ему на глаза.

— Отчего?

— Когда мы разыгрывали девчонку, он проиграл, — весело ответил Утер. — Так что у него хватит для тебя времени, в его распоряжении вся ночь. Пошли.

Мы отправились в Йорк за три дня до конца мая. Лазутчики Амброзиуса подтвердили его догадку в отношении Йорка. От Кэрконана к Йорку вела хорошая дорога, которой и воспользовались Окта с Эозой. Они нашли убежище в укрепленном городе, названном римлянами Эборанумом, а саксами — Эфорвиком, или Йорком. Однако укрепления в Йорке находились в плохом состоянии, а йоркцы, прослышав о внушительной победе Амброзиуса под Кэрконаном, оказали саксам холодный прием. Несмотря на стремительность передвижения Окты, Амброзиус отставал от него только на два дня. При виде нашей тройной, отдохнувшей и усиленной свежими британскими подкреплениями армии саксы усомнились в своей способности удержать город и решили сдаться на милость победителя.

Я наблюдал за происходящим собственными глазами из фургона с осадными сооружениями. Процесс сдачи в плен произвел на меня более неприятное в своем роде впечатление, чем битва. Вождь саксов был крупным молодым светловолосым человеком, похожим на своего отца. Его привели к Амброзиусу раздетым до штанов, сшитых из грубого полотна, с тесемками. Руки в кистях сковывала цепь, голова и тело посыпаны пылью — излишний для него атрибут унижения. В его глазах горел гнев, было видно, что его вынудили на это из мудрости или трусости (как хотите называйте) саксонские и британские предводители. Они толпились сзади в городских воротах, прося у Амброзиуса пощады для себя и своих семей.

На этот раз он даровал ее и потребовал, чтобы остатки саксонской армии отошли на север за пределы старой стены Гадриана, которая будет считаться границей его владений.

Земли за пределами стены, по рассказам людей, дики и угрюмы, с малочисленным населением. Несмотря на это, Окта с радостью воспользовался предоставленной ему свободой. За ним явился его кузен, Эоза, также сдавшийся на милость Амброзиуса. Она была ему также дарована. А город Йорк открыл свои ворота новому королю.

При занятии города Амброзиус всегда действовал по одному образцу. Первым делом он устанавливал порядок, не допуская в город своих британских союзников. Порядок устанавливали и поддерживали его собственные войска из Малой Британии, не имевшие местных пристрастий. Они очищали улицы, восстанавливали укрепления, разрабатывали планы будущего строительства, которые передавались опытным инженерам, использующим местные рабочие руки. Потом проводилась встреча с руководством города, определялась будущая политика, приносилась клятва верности Амброзиусу, обсуждались меры по охране города. В конце происходила религиозная церемония благодарения, сопровождавшаяся всеобщим празднеством.

Йорк явился первым крупным городом, взятым Амброзиусом, и церемония празднования проводилась в церкви. Стоял ослепительный июньский день, собралась вся армия и огромные массы народа.

А я уже побывал на одной закрытой церемонии в другом месте.

Трудно было ожидать, что в Йорке окажется храм Митры. В любом случае поклонение ему было запрещено со времен ухода последнего римского легиона около века назад. Но в римскую эпоху храм в Йорке являлся одним из самых красивых в стране. Поскольку поблизости не нашлось естественной пещеры, храм построили в просторном подвале дома, где жил римский командующий. По этой причине христиане не смогли осквернить его, подобно остальным святилищам. Однако время и сырость сделали свое дело, и храм пришел в негодность. Однажды при одном христианском правителе его попытались превратить в подземную часовню, но следующий правитель наотрез, если не сказать более категорично, воспротивился этому. Являясь истинным христианином, он не видел причины для того, чтобы не использовать добрый подвал в целях его предназначения, а именно для хранения вина. Винным подвалом он и оставался до того дня, пока Утер не послал людей привести его в порядок и подготовить к встрече, приуроченной к празднику бога, ожидавшемуся шестнадцатого июня. Ее проводили тайно, но не из-за страха, а для соответствия с политикой: официальное благодарение осуществлялось по христианской традиции, и Амброзиус собирался на нем присутствовать вместе с епископами и народом. До праздника я святилища не видел, будучи занят на работах по восстановлению христианской церкви, в которой должна была состояться церемония. На празднике Митры в подземном храме я собирался участвовать вместе с другими посвященными моего ранга. Большинства из этих людей я не знал или не мог узнать по голосу из-за маски. Только Утера невозможно было спутать ни с кем, и, конечно же, там должен был быть мой отец в качестве Посланца солнца.