Когда смерть разлучит нас… (СИ) - "Мари Явь" - Страница 30

— Почему именно древние языки?

— Ну… кроме прочего… — Она поморщила лоб, потом слабо улыбнулась: — Quidquid latine dictum sit, altum sonatur (что угодно сказанное на латыни, звучит как мудрость).

— Хорошо. — Это было вздохом облегчения.

Хорошо: ее прошлое не позабыто ей окончательно. Хорошо: она учится там, где он по глупой прихоти Миранды должен преподавать. Хорошо: он будет видеть Айрис регулярно.

Однако взлет его радости быстро сменился ее падением… если Айрис здесь, значит, ему нужно срочно приступать к поискам потерянной души, этой метафорической заблудшей овцы, дабы направить ее на стези правды. И в этот раз — наизнанку вывернуться, но успеть за четыре месяца. Но где же искать эту женщину, когда их во всем мире больше трех миллиардов? И еще этот запропастившийся Энки… стоит ли ждать ответа от него или попытаться взять все в свои руки?

Как там было у Шекспира? «Какою ты стихией порожден…»

Борясь с соблазном отдать все свое внимание мужчине, Кэри упрямо разглядывала безынтересный ромбовидный узор паркета. Но, воистину, ей хватило всего одного взгляда, секунды, чтобы память, которая так предательски отказывалась запоминать формулы тригонометрии, теперь запечатлела, кажется, каждую черту этого красивого лица и атлетически сложенного тела.

Светлые глаза мужчины, кажется, до сих пор с неприкрытым возмущением ее разглядывают, прожигая. Но смеет ли она обвинять хозяина этого дома в отсутствии гостеприимности? Ведь на его месте она убила бы любого наглеца, посягнувшего на такое сокровище.

Тихо вздохнув, мистер Эохайд провел рукой по своим коротким темным волосам. Напряженный и недовольный, он принимал какое-то решение. Касательно, ее дальнейшей судьбы, вероятно. И пока он задумчиво молчал, его огромная библиотека успела сузиться до того куска паркета, который они занимали. До этих ничего не значащих три на три метра, лишенных кислорода…

И когда он заговорил, Кэри вздрогнула, добив свою несчастную пуговицу, которая, выпав из ее рук, закатилась под стеллаж.

— Я отвезу тебя.

— Нет! — Вскрикнула Каролайн поспешно. Стыдясь своей паники, она добавила: — Время позднее, зачем себя утруждать… я вызову такси… немедленно.

Его лицо стало еще мрачнее. Окей, она знала, что этот мужчина отродясь отказов не слышал. И в то же время, было трудно поверить, что он выполнял в этом доме еще и работу шофера, развозя недалеких подруг своей благоверной.

— В таком случае, тебя отвезет Виктор. На такси ты не поедешь.

— Хорошо. Ладно. — С тихой покорностью ответила Кэри, пытаясь сослать блеск его глаз на игру света и тени.

— Я провожу. — Все его фразы были отрывисты, резки. Словно мужчина из последних сил сдерживал свое раздражение.

— Хорошо. Спасибо. — Кэри кивнула, как китайский болванчик. Плечи мужчины заметно напряглись, когда он повернулся к дверям. — Простите за… все это. Нелепо получилось.

— Не стoит. — Процедил он сквозь зубы, даже не обернувшись.

Ну что ж, спасибо еще и за то, что дали все поводы больше не появляться здесь, мистер Эохайд.

5 глава

Почему-то с тех самых пор смотреть на Миранду, непрерывно кружащуюся поблизости, стало физически больно. А в добавок ко всему, она посчитала сегодня своим долгом показать то самое кольцо с огромным бриллиантом, о котором говорила давеча.

К слову о «лучше один раз увидеть»: все слухи о ее муже по отношению к реальности были как нежный шепот в сравнении с раскатами грома. То есть, не передавали и десятой части того, кем мистер Эохайд являлся.

День его появление в жизни Каролайн можно было обозначить как дату крушения многих стереотипов, которые ранее принимались ей за аксиому. К примеру, что все красивые люди глуповаты. К его жене это, в некотором роде, относилось. К нему? Вероятно, правильно говорят, что так себя оправдывают только уродливые завистники.

Аудитория, в которой он преподавал, всегда была полна народу. Этот раз исключением не стал, потому Кэри не пришлось выбирать — она ушла в самый конец зала, прячась за расстоянием и другими студентами. И слава богу, ведь она как последняя дура израсходовала все сегодняшнее утро на выбор наряда (зачем?!) получше. И в итоге снова, как ей казалось, просчиталась.

Фасон этого платья был уже давно не в моде. А со слов Миранды темно-зеленый оттенок совершенно не шел к бледному лицу Кэри. И потому она чувствовала себя так, словно пришла в свадебном платье на похороны (или наоборот?). Сосредоточится на лекции было невероятно трудно. По началу.

А потом голос профессора Эохайда увел ее из тревожной реальности, приближая (к звездам, на самом-то деле) к возвышенным мыслям французских энциклопедистов. И… боже, те учителя, научившие мужчину так говорить, кто они? Так, что слушать становиться важнее, чем дышать. Сократ? Демосфен? Цицерон, быть может?

Каролайн даже не пыталась записывать его лекции: отвлекаться на бессмысленное конспектирование казалось ей кощунственным. И, презирая себя за подобные мысли, она думала о том, что Миранда ценит в этом мужчине меньшее… деньги, положение, секс… ох, Кэри с бoльшим бы удовольствием послушала Миру, говорящую, что ее муж думает насчет законов диалектики. А не о том, как он заставляет ее кончать…

Ненавидя в этот момент свое воображение, Кэри покраснела. И в таком вот состоянии, олицетворяя собой выражение «красный, как помидор», проходила до конца учебного дня. Такой ее встретил и прикативший на своей оббитой хонде Чейз.

— Заболела, что ли? — Протянул он, когда Кэри села рядом, уставившись в лобовое стекло невидящим взглядом.

— Веду себя, как дура.

— Почему же?

— Потому что… — не возжелай мужа ближней твоей — сегодня один преподаватель, даже не зная этого, показал мне всю тщету моих стараний.

— Обоснуй.

— Ну… к примеру, ты стал бы фотографироваться вместе с Хью Джекманом?

— Не-е. Рожей не вышел.

— То-то и оно. Слушать лекции профессора Эохайда, это как находиться в одном кадре с Хью, — лестно, интересно, незабываемо, но в то же время понимаешь, насколько ты убог. Он разбил уверенность в последнем, что было у меня — в моей сообразительности.

— Косячок? — Предложил после недолгого раздумья Чейз и, получив укоряющий взгляд, пожал плечами: — Ты в любой момент можешь исправить свое положение, перекрасившись в блондинку. Не смотри так. Мне, например, и это не поможет.

— Поехали. — Пробормотала устало Кэри, кидая сумку на заднее сиденье и приковывая себя лентой ремня безопасности.

Она пожалела, что рассказала о своих тревогах брату в очередной раз, когда Чейз врубил Бобби Макферрина, вопя с ним в унисон «Don't Worry, Be Happy». И, на самом деле, ему было бы лучше смотреть на дорогу…

— Тормози! — Вскрикнула Кэри, дернувшись вперед, когда хонда резко замерла. Ремень безопасности болезненно впился в плечо. — Чейз!

— Вот ублюдок! — Проворчал брат, открывая дверь, чтобы сказать водителю черного ягуара, перекрывшего им дорогу, что он о нем думает. В случае Чейза бесстрашие и глупость не просто сочетались, а образовывали единое целое.

— У него, вообще-то, главная дорога. — Крикнула ему вслед Кэри, пытаясь предотвратить скандал. Безуспешно.

Провозившись пару секунд с ремнем, она тоже выбралась из салона, подбегая к брату, который склонился над черным ягуаром. Водитель элитной машины не стал себя утруждать лишними движениями, потому просто опустил стекло, давая рассмотреть его лицо.

— Простите нас. — Обратилась Кэри к преподавателю по зарубежной литературе. От взгляда, которым он ее наградил, мысли смешались и стали предательски копировать сердце: «ту-дум». — Мистер Эохайд.

— Да, простите. Вчера выдалась тяжелая ночка, не стоило мне сегодня садиться за руль. — Оживился Чейз, становясь совершенно непохожим на того разъяренного бультерьера, которым прикидывался секунду назад. Откуда взялось это воодушевление и расположенность? — Кстати, очень приятно с вами познакомиться. Кэри только что о вас рассказывала…