Танковый меч страны Советов - Дроговоз Игорь Григорьевич - Страница 60

И уже через несколько дней полетели головы — было заменено почти все руководство министерства обороны. Вместо маршала Соколова высший военный пост занял генерал армии Д.Т. Язов. Были заменены все командующие военными округами и группами войск. Произошла настоящая кадровая революция в армии. Начиналась новая эпоха.

Ставка советского политического и военного руководства на соревнование в количестве вооружения и военной техники, оказалась ошибочной. Она привела к краху советской экономики, падению жизненного уровня миллионов людей, созданию огромных запасов быстро устаревающего оружия и всеобщему недовольству существующей системой.

«Танковая гонка» разорила СССР. Иметь танков больше, чем все остальные страны мира вместе взятые, оснащать своим оружием и за свой счет многочисленных африканских и азиатских союзников, превращая при этом в нищих свой народ, бесконечно было невозможно. Ведь когда были впервые опубликованы официальные советские данные о соотношении вооружений ОВД и НАТО, мы узнали, что у Советского Союза в 1988 году в Европе имелось 41580 танков (плюс 17890 — у союзников), против 30690 танков у стран НАТО (из них 6980 — американские).

Министерство обороны до последнего нагромождало дезинформацию о соотношении сил в Европе. Долгое время нас уверяли, что здесь существует примерный паритет — «примерно равное количество танков». Не говоря уже обо всем остальном. Потом выяснилось другое — у нас больше. А вот насколько больше — в этом нас снова долго и усердно водили за нос. Даже в начале 1988 года было сказано, что у Варшавского Договора на 20 тысяч танков больше, чем у НАТО, артиллерии примерно столько же, а боевых самолетов меньше. Вскоре появились новые данные, согласно которым превосходство в танках выросло до 30 тысяч и появилось превосходство в 15 тысяч орудий в артиллерии. И это снова было названо примерным паритетом.

Вскоре появились данные об общем количестве вооружений в Советской Армии. Согласно информации Министерства обороны СССР, на 1 января 1990 года в строю имелось 63900 танков, 76520 боевых машин пехоты и бронетранспортеров. Цифры оказались весьма впечатляющими. Куда там американцам с их 15 тысячами танков или китайцам, имевшим всего 12 тысяч боевых машин.

В середине 80-х годов Советский Союз держал за пределами своей территории огромное количество вооружения и боевой техники. Вот цифры, характеризующие этот потенциал: Германия — 7900 танков, 7537 боевых бронированных машин, 4414 артиллерийских систем, Польша — 685 танков, 963 боевые бронированные машины, 449 артиллерийских систем, Чехословакия — 1412 танков, 2563 боевые бронированные машины, 1240 артиллерийских систем, Венгрия — 1292 танка, 1679 боевых бронированных машин, 798 артиллерийских систем.

Монголия — 1816 танков, 2531 боевая бронированная машина, 1416 артиллерийских систем.

Теперь же началось сокращение этой гигантской военной армады. Содержать ее страна, «бросившая» в 1985 году по команде сверху пить (потери для бюджета — около 40 миллиардов рублей в год), недосчитавшаяся миллиардов долларов из-за неблагоприятной конъюнктуры на нефтяных рынках, десять лет воевавшая в Афганистане и пережившая чернобыльскую катастрофу не могла.

Неожиданно выяснилось, что главным источником поступлений в бюджет является продажа водки. Промышленность, как ни странно, прибыли практически не давала, что было непонятно для всего остального мира. Военно-промышленный комплекс только проедал деньги. Гонка вооружений высосала из экономики страны последние соки. Экстенсивный путь развития завел страну в тупик. Горбачевские попытки найти третий путь, скрестив социализм с рыночной экономикой, результатов не давали. Наоборот, промышленность, сельское хозяйство катились в пропасть, дна которой не было видно.

Кровь уже лилась не где-то в Африке, а на улицах советских городов и деревень. Люди, в поисках виновных в своей нищете, убивали других только за то, что они другой национальности и поэтому виновны во всех бедах. Сумгаит, Баку, Фергана — скорбный список пополнялся буквально каждый месяц. Армия забыла о внешнем вероятном противнике. Главные бои шли внутри страны. Десантные войска к этому времени превратились, по сути дела, в пожарную команду, призванную гасить очередной межнациональный или какой другой пожар. Не оставались в стороне и другие части, вынужденные постоянно вмешиваться в развитие политических событий в стране.

Во многих республиках в солдатах и офицерах видели оккупантов, мешавших свободному развитию народов, мечтавших о независимости. Начались нападения на воинские гарнизоны. Цель была одна — оружие. Простой народ все чаще видел в армии многомиллионную ораву нахлебников, живущих за счет и без того нищих работяг. Заключение договоров о сокращении вооружений убедило очень многих в том, что военная опасность для СССР больше не существует. Синдром осажденной крепости стал уходить в прошлое. Необходимость содержать самую большую армию в мире с огромными запасами оружия уже не казалась столь очевидной.

Все чаще на страницах смелеющей не по дням, а по часам прессы, на митингах и даже страшно сказать, на заседаниях сначала Съезда народных депутатов, а потом Верховного Совета стали звучать предложения сократить размеры советской военной машины, урезать ее гигантский аппетит. Власть уже не могла, как прежде, игнорировать это недовольство. Многим маршалам и генералам пришлось срочно осваивать профессию рекламного агента, дабы убедить народ в необходимости сохранить военный потенциал Советского Союза. Задача была не из легких, поскольку в старые аргументы никто не верил, а новых еще не придумали.

Советская пропагандистская машина за долгие годы своим постоянным враньем сумела воспитать в людях стойкое недоверие к любым словам и действиям властей. Не случайно в этот период на гребень политической волны поднимались те, против кого особенно старались казенные агитаторы. Чем больше официальная пресса и другие средства информации ругали человека, тем больше у него было шансов быть избранным или получить общественное признание. Примеров тому множество.

Перемены в общественном мнении повлекли за собой небольшие изменения и в военной сфере. Начались разговоры о переходе к оборонительной стратегии — старое понятие обороны на берегах Рейна и Ла-Манша звучало неубедительно и далее агрессивно. На свет появилась и концепция оборонной достаточности. Но красивые слова нужно было подтвердить делами, и в конце 80-х годов начались робкие попытки сократить явно избыточный военный потенциал.

Первыми перестали существовать кадровые танковые дивизии, представлявшие собой, скорее, склады вооружения и техники на случай развертывания новых соединений. Толку от них все равно было мало, ведь начнись мировая ядерная война, их просто не успели бы укомплектовать личным составом. Склады с боевой техникой представляли прекрасную мишень даже для обычных высокоточных средств поражения, не говоря уже о ядерных. Их просто уничтожили бы в первые часы и дни конфликта.

Стали проводиться и другие масштабные изменения, в том числе: были ликвидированы так называемые «танковые кулаки», или оперативные маневренные группы — уже упоминавшиеся отдельные армейские корпуса, поскольку для оборонительных действий они были не нужны; в мотострелковых дивизиях Групп советских войск в Восточной Европе из штата исключили танковые полки, после чего количество танков в них уменьшилось на 40 %; в танковых дивизиях первого стратегического эшелона один танковый полк заменили мотострелковым, после чего дивизия стала иметь два танковых и два мотострелковых полка; отдельные ракетные дивизионы вывели из состава танковых дивизий и свели в отдельные ракетные бригады. Теперь командиры соединений уже не имели в своем распоряжении тактического ядерного оружия.

Но и после всех этих сокращений, к 1991 году, по данным справочника «Милитэри бэлэнс», Советский Союз имел 32 танковые и более 100 мотострелковых дивизий. На их вооружении состояло 54400 танков, из них 38400 — в европейской части (по типам танков распределение следующее — 10600 Т-54\55, 8500 Т-62, 4900 Т-64, 9000 Т-72, 5400 Т-80), 16000 — за Уралом. В европейской части СССР и Восточной Европе насчитывалось 5186 самоходных орудий (2331 122-мм самоходных гаубиц 2С1 «Гвоздика», 2044 152-мм самоходных гаубиц 2СЗ «Акация», 494 152-мм самоходных пушек 2С5 «Гиацинт», 13 новейших 152-мм самоходных гаубиц 2С19 «Мста», 304 203-мм самоходных гаубиц 2С7 «Пион»).