Танковый меч страны Советов - Дроговоз Игорь Григорьевич - Страница 40

Попытка демократизации венгерского общества окончилась полным провалом. После подавления мятежа на территории Венгрии была сформирована Южная группа войск, в состав которой вошли 21-я Полтавская и 19-я Николаевско-Будапештская гвардейские танковые дивизии. Через много лет после этих событий, бывший начальник штаба Особого корпуса, непосредственный участник описанных событий, генерал Малашенко признал: «Поддержка политического режима Гepe, изначальная ставка на силовое решение возникшего кризиса привели к ошибочному решению о вводе наших войск в Будапешт, что вызвало усиление сопротивления, потребовало в последующем ввода значительных сил советских войск в Венгрию. Все это явилось прямым вмешательством СССР во внутренние дела суверенного государства и противоречило нормам международного права».

(По материалам Е.И. Малашенко «Особый корпус в огне Будапешта». Военно-исторический журнал, 1993 г.)

БЕРЛИНСКИЙ КРИЗИС

В период Берлинского кризиса 1961 года, вызванного строительством печально знаменитой берлинской стены, на улицах Берлина стояли, буквально упершись стволами пушек в американские танки, боевые машины 68-го гвардейского танкового полка ГСВГ Немцы были близки к тому, чтобы вновь стать свидетелями ожесточенных танковых боев на улицах германской столицы между вчерашними союзниками.

Экипажи советских Т-54 у контрольно-пропускных пунктов через прицелы танковых пушек разглядывали американские «Паттоны», от которых их отделяли считанные метры нейтральной земли. Время от времени кто-нибудь из танкистов заводил двигатель и газовал, чтобы проверить его работу.

Берлинская стена 1961 года — снова «тридцатьчетверки»

Это вызывало настоящую панику у противника, который принимал эти действия за подготовку к атаке. Шли немедленные доклады в Кремль и Белый дом, приводились в повышенную боевую готовность войска. Потом успокаивались, до очередной проверки нервной системы.

Никогда еще советско-американское военное противостояние не было столь зримым и опасным. Вероятные противники впервые смогли посмотреть друг другу в глаза и почувствовать, насколько хрупок мир на планете. К счастью, у обеих сторон хватило благоразумия и выдержки не переступить границу ядерного апокалипсиса.

Берлин еще долгие годы оставался эпицентром противостояния НАТО и Организации Варшавского Договора. Это противостояние принимало самые разнообразные формы. Довольно занятный случай произошел в 1965 году, и главную роль в нем сыграли уже не танки, как в 1961 году, а авиация.

В апреле 1965 года в Западном Берлине должно было состояться выездное заседание бундестага ФРГ с целью демонстрации германского единства. Советское и восточно германское руководство насторожились и решили сорвать эту «провокацию» (поскольку Западный Берлин считался формально независимым городом-государством, не входящим в ФРГ). Возглавили операцию по противодействию Маршал Советского Союза А.А. Гречко и Главный маршал авиации К.А. Вершинин, специально приехавшие в Берлин.

Метод был придуман оригинальный. Когда утром 7 апреля в Берлинском аэропорту прилетевший председатель бундестага ФРГ Гарстенмейер начал выступление перед встречающими его жителями города, над собравшейся толпой два советских истребителя МиГ-19 перешли звуковой барьер. Звук получился впечатляющий. После довольно большой паузы Гарстенмейер вновь обратился к встречающим, но его речь была опять прервана перешедшими барьер истребителями. Речь окончательно была сорвана.

Но это были еще цветочки. Когда в Конгрессхалле открылось заседание бундестага, над зданием на малой высоте стали проходить истребители и истребители-бомбардировщики Группы советских войск в Германии. Всего над Берлином в этот день прошло 400 советских самолетов, сорвав запланированное заседание и заодно продемонстрировав воздушную мощь СССР. Советская авиационная «глушилка» оказалась весьма эффективной.

ОПЕРАЦИЯ «АНАДЫРЬ»

1962 год навсегда вошел в историю, как год карибского кризиса, поставившего человечество на грань ядерной катастрофы. И хотя до войны дело не дошло, несколько дней мир балансировал на грани жизни и смерти. Были и жертвы.

А началось все в мае 1962 года. После того как на Кубе власть захватил Фидель Кастро, выгодное стратегическое положение острова стало привлекать внимание советского политического и военного руководства. Поскольку количество развернутых межконтинентальных баллистических ракет исчислялось единицами, возникла идея разместить по соседству с США ракеты средней дальности с ядерными боеголовками.

24 мая 1962 года на расширенном заседании Президиума ЦК КПСС, после короткого обсуждения, было принято решение разместить на Кубе советские ракеты Р-12 и Р-14. При этом, никто не догадался спросить кубинцев — готовы ли они принять таких гостей. Делегация, отправившаяся через несколько дней на Кубу, проинформировала кубинских лидеров о подарке, приготовленном советскими братьями по классу. Как сообщал в Москву посол в Гаване, новость вызвала у Фиделя Кастро недоумение и растерянность, но, выслушав аргументы советской стороны об опасности американской агрессии, он согласился — раз это необходимо для укрепления безопасности социалистического лагеря.

В конце июня в Москве министры обороны Кубы и СССР Рауль Кастро и Родион Малиновский подписали секретный договор о размещении советских войск на территории Республики Куба. После этого, главное оперативное управление Генерального штаба под руководством генерал-полковника Семена Иванова начало разработку подготовки и проведения мероприятия «Анадырь» — такое кодовое наименование получила операция по переброске войск на Кубу.

Во всех документах операция была закодирована под стратегическое учение с перебазированием войск и военной техники в различные районы Советского Союза. Уже к 20 июня была сформирована Группа советских войск на Кубе (ГСВК), командовать которой был назначен генерал Плиев.

В состав группировки вошли: 51-я ракетная дивизия, сформированная на базе 43-й ракетной дивизии, дислоцированной на Украине, и имевшая в своем составе шесть ракетных полков; четыре мотострелковых полка, одним из которых командовал будущий министр обороны СССР Д. Язов; две зенитных ракетно-артиллерийских дивизии; истребительный и вертолетный полки; два полка фронтовых крылатых ракет, также оснащенных ядерными боеголовками. Общая численность личного состава должна была составить 44 тысячи человек.

Первое подразделение ракетных войск прибыло в кубинский порт Касильда 9 сентября на теплоходе «Омск». Для доставки войск на остров 85 судов совершили 180 рейсов, пока США не ввели морскую блокаду. Солдатам и офицерам ничего не сообщали о цели их путешествия. Части грузились на корабли со всеми своими запасами, прихватывая даже валенки и зимние караульные тулупы. Размещались военнослужащие в трюмах, откуда категорически запрещалось выходить. Температура в них достигала 50 градусов, кормили людей два раза в сутки и только ночью. Умерших хоронили по морскому обычаю — зашитыми в брезент опускали в океан.

Такие меры предосторожности дали результат — американская разведка ничего не заметила, отметив лишь увеличение потока советских судов в кубинские порты. Всерьез американцы забеспокоились после сообщений своей агентуры на острове о передвижениях по ночным дорогам тягачей с огромными Контейнерами. Над Кубой закружились самолеты-разведчики, и на полученных снимках изумленные американцы увидели строящиеся ракетные позиции.

23 октября 1962 года президент Джон Кеннеди подписал директиву об установлении морского карантина в отношении Кубы. На следующий день, американские моряки начали досмотр кораблей, идущих на остров. Из-за блокады на Кубу не попали ракеты Р-14.

К 27 октября три полка ракетной дивизии были уже готовы нанести ракетно-ядерный удар со всех своих 24 стартовых позиций. Одновременно в полную боевую готовность были приведены Ракетные войска стратегического назначения, Войска противовоздушной обороны страны, дальняя авиация; в повышенную боевую готовность — Сухопутные войска, часть сил Военно-Морского Флота.