Страх разоблачения - Стэнтон Лорейн - Страница 30

— Спасибо, Эд, — еле выговорила она. — Я ценю твое отношение.

Эд внимательно посмотрел на нее, и она поняла, что он точно знает, о чем она думает и как он ей противен.

— Я рад, что смог тебе помочь. Но мне надо бежать, а то опоздаю на совещание.

Пока Диана выходила вслед за ним из офиса, ей в голову пришла неприятная мысль. Эд наверняка считает, что она теперь у него в долгу, и будет ждать, что она начнет пресмыкаться перед ним подобно очень многим сотрудникам студии. Она не сомневалась, что в один прекрасный день он потребует расплаты за свою сомнительную доброту…

Иногда Диана удивлялась, как ей удалось вынести оставшиеся недели беременности. Она страшно уставала, постоянно пребывала в депрессии, расстраивалась, что Джоуэл ей ни разу даже не позвонил. Все вышло не так, как она мечтала. Только мысль о ребенке заставляла ее держаться.

Когда холодным зимним вечером начались схватки, Диана сама вызвала такси, чтобы ехать в больницу. Съежившись на заднем сиденье и превозмогая боль, она вдруг почувствовала себя ужасно жалкой и одинокой.

Но когда все осталось позади и врач положил ей на руки крошечную девочку, ее охватила такая любовь, такое сладкое, пронзительное чувство, что она забыла о всех своих страданиях. Тихонько покачивая дочь, она поклялась, что маленькая Кэрри получит всю любовь и заботу, в которых нуждается, не ребенок не пострадает из-за того, что их бросил Джоуэл!

Через три дня Рейчел забрала Диану и верещащую Кэрри из больницы и отвезла их домой. Уложив Кэрри в кроватку, Диана осторожно села на диван и вздохнула:

— Господи, как я рада, что все прошло благополучно! Эти последние недели я так нервничала…

— Ничего удивительного. Тебе же не на кого было положиться.

Диана кивнула, машинально поглаживая одеяльце, которое держала в руках.

— Конечно, мне было трудно без Джоуэла, особенно во время родов. Но ведь я справилась! Теперь я уверена, что смогу воспитать Кэрри одна.

— Ты будешь замечательной мамой, — уверила ее Рейчел. — И, кто знает, может быть, ты еще встретишь своего мужчину…

Диана нахмурилась и покачала головой:

— Не думаю. После ошибки, которую я совершила с Джоуэлом, я никогда снова не смогу доверять себе. Наверное, я не слишком хорошо разбираюсь в людях. Вижу только то, что хочется видеть.

— Почему ты всегда так жестока к себе? Ты не должна всю оставшуюся жизнь ходить в рубище и посыпать голову пеплом только потому, что Джоуэл оказался подонком.

Диана не успела ответить — раздался звонок в дверь. Она недоуменно пожала плечами, встала и направилась в маленькую прихожую. Когда она открыла дверь, молодая девушка-посыльная одарила ее сияющей улыбкой.

— Вы Диана Эллиот?

Диана кивнула, и девушка протянула ей тонкий конверт.

— Я приходила пять раз за последние четыре дня. Начала уже думать, что так вас и не поймаю. Распишитесь, пожалуйста, вот здесь.

Диана расписалась на бумажке, которую протянула ей посыльная. Ее охватило дурное предчувствие. Сначала она подумала, что Эд Блейк все же уволил ее, но, заметив странный обратный адрес на конверте, отмела эту возможность. Вернувшись в гостиную, она снова села на диван, нервно теребя конверт.

— Представить не могу, что это такое.

Когда Диана наконец вскрыла конверт и пробежала аккуратно напечатанное письмо, ее пробрала дрожь.

— Это от Джоуэла. Он подает на развод.

— И на каком же основании?

— Никогда не слышала такой формулировки. «Интеллектуальная жестокость».

Рейчел впала в ярость.

— Он совсем рехнулся! Ты не должна ему спускать такие выходки!

Диана, внезапно почувствовав страшную усталость, прилегла на диван и закрыла глаза.

— Какая разница?

— Почему ты должна брать вину на себя? Найди адвоката и обвини его в том, что он тебя бросил. Бог мой, поверить невозможно, что он на такое решился!

Одна мысль о сцене в суде наполнила Диану ужасом, но она понимала, что Рейчел права. Она лишь подпишется под своим поражением, если не попробует защищаться и позволит Джоуэлу публично обвинить ее в интеллектуальной жестокости.

— Наверное, мне действительно следует поговорить с адвокатом.

— Я попрошу Брайана кого-нибудь найти. Как только Джоуэл увидит, что ты собираешься сопротивляться, он сразу даст задний ход.

Диана тяжело вздохнула. Как она могла так ошибиться в Джоуэле? Она его любила, доверяла ему — и теперь осталась одна с ребенком и вынуждена защищаться от самого близкого человека… Ну что ж, никогда больше она не будет вести себя так глупо, никогда не позволит иллюзии любви обмануть себя. У нее есть Кэрри и работа, они станут всей ее жизнью, и никто больше не сможет причинить ей боль.

Мик Тревис ненавидел больницы — этот запах антисептики, которому никогда не удавалось полностью скрыть запах болезни и смерти. Страх и обреченность, казалось, пропитывали все вокруг. Но он должен был навестить своего старого друга Ральфа Эдвардса. Ральф умирал, и как ни старался Мик избежать встречи лицом к лицу со смертью, совесть не позволяла ему отказать другу в последней просьбе.

Пробираясь по многочисленным коридорам больницы, Мик старался не обращать внимания на отрешенные улыбки медсестер. Они напоминали ему, что он тоже смертен и скоро может оказаться на одной из этих коек, испуганный и одинокий.

Когда он вошел в палату, Эдварде спал, и Мик замер на месте, не в силах заставить себя подойти к кровати. Эдварде превратился в скелет, присоединенный проволочками к разным приборам. Щеки ввалились, кожа приобрела неприятный желтый оттенок. И запах! В комнате просто некуда было деваться от запаха гниющей плоти. Мику очень хотелось повернуться и сбежать, но тут Эдварде открыл глаза и улыбнулся.

— Мик, ты пришел. Я знал, что ты придешь…

Мик все-таки заставил себя подойти поближе и улыбнулся, стараясь скрыть свой ужас и отвращение.

— А как же! Я пришел, как только получил твое письмо. Как ты себя чувствуешь?

— Как в аду, но скоро все кончится. Рак печени сжигает быстро.

Мик задыхался, на верхней губе выступили капли пота, в ушах странно звенело. Он боялся грохнуться в обморок, поэтому поскорее сел на стул.

После длинной паузы Эдварде покачал головой и сказал:

— Наверное, неприятно видеть меня таким. Я уж и позабыл, как погано выгляжу…

Вместо того чтобы опровергнуть эту правду, Мик сидел, хватая ртом воздух, пока дурнота не прошла.

— Черт, извини меня, — пробормотал он.

— Пустяки, — нетерпеливо сказал Эдварде. — Мне надо кое-что тебе сказать, пока эти чертовы лекарства меня снова не усыпили. Достань конверт из верхнего ящика вон того стола.

Мику наконец удалось взять себя в руки. Он достал конверт и в недоумении уставился на него.

— Это дело Конти, — прохрипел Эдварде. — Мне так и не довелось узнать, что с ним случилось, но я хочу, чтобы ты продолжил поиски. Раскрой это дело за меня, Мик.

Мик уже много месяцев вообще не вспоминал о Рике Конти и о деле, которое когда-то так заинтересовало его. Он удивился, что Эдварде все еще одержим этим делом, и даже подумал, не повредился ли он рассудком.

— Откуда у тебя эта папка, Ральф? Это же собственность полицейского управления.

Приступ кашля сотряс исхудавшее тело Эдвардса, и прошло несколько минут, прежде чем он снова смог заговорить.

— Я забрал ее, когда городской совет выставил меня из офиса, — сказал он еле слышно. — Рик Конти никого больше не интересовал. Я был единственным, кто пытался отыскать бедолагу. Теперь твоя очередь.

Мик смотрел на приятеля, и жалость жгла его сердце.

— Ты же знаешь, что я очень занят, Ральф. У меня полно проектов, хватит на несколько ближайших лет.

— Но подумай, какую книгу ты сможешь написать! Расследование убийства, связанное со звездой Голливуда.

— Убийства? У тебя нет доказательств, что Конти убили.

— У меня нет. Но где-то эти доказательства есть. Поищи как следует, и найдешь.

Мик задумчиво поглаживал подбородок, ощущая знакомое замирание в душе. Это было похоже на вдохновение — непреодолимый порыв, который заставлял его сломя голову бросаться в очередное расследование. Бренда Гэллоуэй была мертва, но вся ее жизнь состояла из серии шумных скандалов, а эта история об исчезнувшем любовнике могла вызвать дополнительный интерес читателей. Ее биография могла превратиться в потрясающий бестселлер.