Свой среди воров - Хьюлик Дуглас - Страница 9

Для своего размера и веса двигался Никко быстро. Я не успел увернуться, как он шагнул и съездил меня по лицу.

Я чуть не слетел со стула. В голове зазвенело; щека на миг онемела, затем появилась боль. На плечи легли тяжелые ладони, и меня жестко усадили на место. Сначала я решил, что это Никко, но нет, он так и стоял напротив. Значит, Руки. Ребята остались не для красоты и держали меня сзади.

Я осторожно подвигал челюстью и ощутил вкус крови. И потекло – по губе, по бородке. Щека небось вдвое распухла. Ну и до кучи боль, которая поначалу лишь подбиралась к голове, а теперь расцвела.

Я по привычке потянулся за поясным кошелем с травами. Там хранились болеутоляющие средства – вощеные пакетики с порошками, листиками и мазями; может, найдется чуток Святого Бальзама для щеки…

Вмешался Рука. Не позволил.

– Не рыпайся, – сказал Никко. Он потирал ушибленную ладонь. – Поосторожней, Дрот.

И он наклонился к моему лицу, благоухая луком.

– Понимаешь, почему я тебе врезал?

Я кивнул и медленно высвободил руку.

– Потому что ты согласен с Шатуном?

– Отчасти да. А еще почему?

– Потому что я походя назвал тебя дураком?

Никко с маху дал кулаком мне в живот. Я согнулся пополам, но Руки вцепились в плечи и дернули меня назад. Я сидел, хватая ртом воздух, внутри все перекрутило. Я решил, что если блевать, то прямо Никко на сапог.

– Об этом я не подумал, – заметил Никко, выпрямляясь. – А еще?

Он терпеливо ждал, пока я давился и задыхался. Я наконец глотнул воздуха и выдавил:

– За то, что я не ответил ему, когда ты в первый раз приказал.

– Не раз, а два, – поправил Никко. – И третьего не будет.

Я слабо кивнул и с трудом выдохнул. Что-то было неладно: Никко, конечно, на руку скор и вообще скотина, но никогда не бил меня за пререкания. Он чем-то всерьез озаботился.

Я моргнул и встряхнул головой. Башка раскалывалась, недосып никуда не делся, и соображал я туго.

– Это же Десять Путей, – повторил я, выгадывая время. Голос прозвучал тверже, чем я рассчитывал. Спасибо ахрами. – Дыра дырой, набитая мокрушниками и мелким паханьем. Они постоянно грызутся, иначе в люди не выбиться. Навел шороху, надул кого посерьезнее – глядишь, и приподнялся.

– Так и сейчас, – продолжил я. – Кто-то играет мышцой и смотрит, насколько ты прогнешься. А мы там не сильно в Тузах и первые в списке. Пошли туда пару Резунов, пусть покоцают местных; иного можно и замочить. Тамошний Клан мигом поймет, чем пахнет.

– Я уже послал, – огрызнулся Никко.

– Отлично, – сказал я.

– Они не вернулись.

– Да ну?

Никко отошел от меня и уселся за стол.

– Скажи ему, – велел он Шатуну.

– Мы послали туда троих Резунов, – сообщил тот. – Ни один не вернулся. Это было два дня назад. А вчера ночью мы отправили туда Рук – двоих. И еще четырех Резунов. Рука – один – приплелся сегодня утром. Покоцанный. Помер через час.

Я негромко присвистнул. Ну, с Резунами понятно. Хорошие боевики, но при желании найдутся не хуже. Другое дело – Руки. Это гвардия Круга. Его мускулы. Потеря двух Рук и четырех Резунов на паршивом кордоне была для Никко не просто дурным знаком – позором.

Теперь я понял Никко. Он должен был наказать виновного, и побыстрее. Иначе потеряет лицо. А то ему раз кровь пустили, два пустили – и вот чужое паханье кружит вокруг его делянки, примериваясь, куда бы тяпнуть. Псы недолго остаются вожаками, если позволяют щенкам задирать на них лапу.

– Я ничего об этом не слышал, – сказал я. – И это хорошо.

Они уставились на меня.

– Это означает, что наши сумели сохранить дело в тайне и у нас есть пространство для маневра.

– Плевать мне на «пространство», – проговорил Никко. – На улицах жалуются – значит, кто-то сболтнул.

И он мрачно покосился на Шатуна:

– А не должен был.

Шатун пожал плечами, и я вдруг понял. Шатуна назначили главным в Десяти Путях. Я чуть не расхохотался. Лучшего Туза для этой помойки не найти.

Никко взглянул на меня:

– А ты чего лыбишься?

Я что-то проблеял.

– Опаздываешь на два дня, пререкаешься, плетешь про вчерашний день, а теперь скалишься?

– Да я…

– Завали хлебало.

Я завалил.

Никко подчистил коркой подливку и отправил в рот.

– Короче, – прочавкал он и ткнул пальцем в Шатуна. – Козлы, которые это сделали, должны дорого поплатиться. Такого паскудства я не спущу никому. Донеси эту мысль до уродов из Десяти Путей.

Шатун прикинул.

– Как далеко мне зайти в этом деле?

– Как понадобится. Но… – Никко умолк, глотая, после чего договорил: – Я не хочу, чтобы ты сжег этот чертов кордон дотла. Понятно?

Шатун слегка расстроился, но послушно кивнул.

Я тоже. Никко был умен. Десять Путей – дыра, но гордая. Чужого начальства там не терпели – так, разрешали с краешку примоститься. Да к черту, туда не совалась даже городская стража. Если Шатун разойдется, против него восстанет большая часть тамошнего Круга.

– Добро, – сказал Никко. И отмахнул Шатуну: – Проваливай к дьяволу.

Тот слегка поклонился, ухмыльнулся мне и вышел. Поскольку Руки по-прежнему нависали, я понял намек и не двинулся с места.

Никко отпил чашку не знаю чего, состроил мину и отставил в сторону.

– И ты пойдешь.

Я подобрался:

– Что?

– В Десять Путей. Отправишься с ним.

Мать твою за ногу, этого я и боялся. Пять лет я угробил на то, чтобы выползти из этой помойной ямы. Это не было ни приятно, ни просто, и я поклялся не возвращаться. К тому же, будучи занят там, я не найду ни реликвию, ни Иокладию.

Я облизнул губы, лихорадочно соображая.

– Вряд ли я подхожу для этого дела. Я родом оттуда.

– Вот и отлично, ты знаешь кордон.

– Знал, – поправил я Никко. – Это было давно. А если кто-то и вспомнит, то, может, и побеседует, но с тем же успехом прирежет. Я уходил оттуда не по-хорошему.

– Вот и возьмешь с собой Резунов.

– Ты же знаешь, что я так не работаю, – сказал я и взялся за бородку. – Проклятье, Никко, ты совсем…

Никко щелкнул пальцами. Тяжелые лапы вдавили меня в сиденье, да чуть не насквозь. Я поморщился и снова стал молодцом, но никого этим не обманул.

Никко откинулся в кресле и стал изучать ногти.

– Дрот, мы опять разошлись во мнениях?

– Нет, – сказал я, – просто…

– Я спрашиваю: мы разошлись во мнениях?

Громилы надавили со всей дури, и что-то угрожающе затрещало. Может, стул, а скорее – хребет.

– Нет, – выдохнул я. – Нисколько!

– Хорошо. – Никко кивнул, и меня отпустили. – Выйдите.

Руки вышли из комнаты, притворив за собой дверь. Никко ждал, пока на лестнице стихнет их топот. Потом заговорил:

– Твое счастье, Дрот, что ты мне нравишься.

– Ага, повезло, – пробормотал я, потирая плечи. Вроде цел.

– Иди к черту, Дрот! – Никко ткнул пальцем туда, где недавно стояли Руки. – Мне следовало велеть им выбить из тебя дурь! Ты что о себе возомнил? Ты спорил со мной при них и при Шатуне! Болван!

Он вернулся в кресло и смерил меня гневным взглядом.

– Иногда мне кажется, что я тебе слишком много воли даю даже для Носа. Забываешься, Дрот.

– Поверь, я знаю свое место.

– Не нарывайся, Дрот. Только не сейчас.

Я поднял руки – сдаюсь.

– Все, я понял. Никаких возражений в присутствии нижестоящих.

Или вообще никаких, до поры. Эту простую мысль усвоил даже мой изнуренный мозг. Сейчас я должен подыграть и выгадать время.

– Так что от меня нужно в Десяти Путях?

– Я хочу разобраться, что за хрень там творится.

Я нахмурился, так как ждал приказа ходить хвостом за Шатуном и докладывать о его успехах.

– Разве это не Шатуна дело? Он старший.

– Шатун может морду набить да кишки выпустить кому угодно, а главного не заметит. А ты заметишь, вот и поводи носом. И никому ни слова, только мне.

– Ты ему не доверяешь?

– Доверие тут ни при чем. Я просто хочу сравнить, что скажет он и что скажешь ты.