Секретная карта - Стэкпол Майкл А. - Страница 42

Моравен прижал женскую руку локтем и провёл Госпожу через череду двойных дверей в небольшой внутренний сад.

— Не из-за вас. Из-за того, что случилось во время моего прошлого пребывания здесь. Каждый раз, когда я хотел вернуться, меня посещали дурные предчувствия. — Он улыбнулся ей. — Мне казалось, что сами боги препятствуют нашей встрече.

— Вы хотите сказать, что по прибытии в столицу проводили ночи в «Трех Жемчужинах» из почтения к воле богов?

— Не говорите со мной так сердито, моя госпожа.

— Как вы холодны и официальны!

— А теперь ты пытаешься сбить меня с толку. — Моравен прикрыл глаза. — Если хочешь, называй меня привычным именем.

— У тебя может быть только одно имя. — Она подняла руку и нежно погладила его по щеке. — Я никогда не забывала о тебе. Мне нравится твоё новое имя. Я буду называть тебя так, Моравен. Это имя подходит тебе гораздо больше. Оно предполагает большую осмотрительность, страсть не сиюминутную, а истинную…

— Твоё имя, Парисса, всегда означало для меня именно такую страсть. — Моравен наклонился и взглянул на её совершенное лицо с бездонными светлыми глазами. В эти глаза за прошедшие годы заглядывали тысячи, но кто из них видел то же, что и он? За её ослепительной красотой, за отточенными движениями скрывалось искусство, которым она владела в той же степени, в какой Моравен владел мечом.

Он вспомнил, как они впервые были вместе. По его телу пробежал трепет, и кровь прилила к щекам. Он был ещё молод — не так юн, как Кирас, но молод, — и она была молода. Он победил в поединке, сражаясь от её имени, — хотя последнее занимало его тогда меньше, чем убеждение, что противник и в самом деле заслуживал смерти. Он уже испытал на себе, что такое магия меча, но тогда победы впервые следовали подряд, и он впервые поверил, что новые способности уже не покинут его.

То же самое происходило тогда и с ней. Вместе они испытали невероятные по силе ощущения, прежде неведомые ни ему, ни ей; это поразило обоих. И каждый раз наслаждение становилось все острее и сильнее. Для обычных людей, случайно испытавших такое наслаждение, связь превратилась бы в пагубную страсть, захватила бы их полностью, не оставив в жизни места ни для чего другого. Но эти двое владели собой настолько, что умели вовремя остановиться. Перед ними открылось море новых возможностей; одновременно пришло и знание, как не погрузиться в эту пучину навек.

Её пальцы задержались на его щеке. Потом она притянула его к себе, ухватившись за накидку, и положила голову ему на грудь.

— Мы оба знаем, почему ты избегал нашей встречи, и почему я сама не сделала первый шаг. Но в такой вечер, как сегодня, — когда в Морианде чествуют героев, — в такой вечер не будет ли правильнее для нас быть вместе, а не врозь?

— Это верно, хотя, возможно, сегодня вечером мне придётся сделать ещё кое-что, чтобы подтвердить звание героя.

— Что именно?

Он приподнял её лицо, взявшись пальцами за подбородок.

— Ятан рассказал мне о слухах относительно Пустошей. Совершенно ясно, что ты не случайно выбрала меня для поединка с наёмником Чёрного Мириана. Ты хотела дать мне знать, что происходит. Вы с Ятаном не договаривались об этом?

— Нет, Моравен. Мне всего лишь стало известно, что ты посетил его и взял ученика. — Она сильнее сжала в пальцах ткань его накидки. — У меня была договорённость с Черным Мирианом. Моя любезность была оплачена, но знай я, что его человек попытается убить тебя, я потребовала бы большего.

— Сегодняшним вечером Чёрный Мириан хотел показать всем, какими возможностями обладает. Но к тому же он предупредил Кирона о непредвиденных трудностях, с которыми он может вскоре столкнуться.

— Он ничего не делает бесплатно. Его верность Короне имеет свою цену.

— Правителю Кирону это известно.

Госпожа поцеловала его в шею.

— Чёрный Мириан часто имеет дела со знатью из провинций. Столичные купцы богатеют с каждым днём, но дворяне во внутренних землях почти не имеют никаких прибылей. В прошлом они неохотно вкладывали средства в торговлю, и теперь купцы не пылают желанием щедро вознаградить их за былую скупость. Провинциальные дворяне хотят приобретать пряности и прочие товары, которые прибывают в Наленир на торговых судах, но у них нет золота, чтобы за это платить. В довершение всего, они видят, что Правитель озабочен в основном тем, что творится между Гелосундом и Дезейрионом. В этом году в Наленире собрали очень неплохой урожай, однако Правитель не снизил пошлины. Если бы в провинциях осталось больше зерна, дворяне смогли бы и выручить больше от продажи риса. Вместо этого Правитель забрал их зерно и, кроме того, потребовал, чтобы они прислали свои отряды для обороны от Дезейриона. Кто-то из них полагает, что личное войско спасёт их в случае нападения дезейрионцев. Прочие считают, что армия понадобится, чтобы свергнуть Кирона, если он не начнёт прислушиваться к их мнению.

Моравен медленно кивнул.

— Полагаю, и здесь, в городе, найдутся менее обеспеченные торговцы, считающие, что иметь личное войско было бы очень полезно, чтобы помешать остальным и способствовать процветанию своих собственных дел. Ведь единственное, что сдерживает их, — это то, что пока торговля всем приносит неплохие прибыли?

— Да. Правителю известно о недовольстве в провинциях, и он требует, чтобы некоторые купцы взамен на возможность пользоваться картами Антураси заключали денежные договорённости со знатью. Карты Антураси приносят удачу и ни разу не подводили, тогда как многие картографы были разорены из-за неудачных торговых предприятий. Однако сейчас достаточно краха одной-единственной экспедиции, и это станет крахом государства. Конец торговле, конец процветанию, и клинки надолго покинут ножны.

— Экспедиция на «Волке Бури»?

Она улыбнулась ему.

— Для человека, достаточно давно не бывавшего в Морианде, ты неплохо разбираешься в государственных делах.

— Сегодня — Морианд, столетия назад — Келеван… — Моравен нахмурился. — Разница в том, что тогда сражались настоящие воины. Было проще разобраться, что происходит, и оценить силы — свои и противников. Теперь же мы будем иметь дело с древними клинками и прахом; целое войско уместится где-нибудь на складе, и явится на свет по мановению руки. Никаких расходов по содержанию армии, и во всей этой армии ни одного, обладающего мудростью воина…

— Ты знаешь, что с этим делать?

— Нет. Пока что — нет. — Он наклонился и поцеловал её в лоб. — Мне необходимо многое узнать, но в запасе ещё есть немного времени. С «Волком Бури» не может ничего произойти прежде, чем он покинет Морианд.

— И ты сможешь провести часть этого времени со мной?

Моравен приблизил лицо к её губам.

— Разве может быть что-нибудь лучше, чем провести его с тобой?

Глава двадцать первая

Правитель Пируст откинул крышку ящичка из чёрного дерева, стоящего на столе в одном из покоев, отведённых для него и свиты. Внутри, на красном бархате, лежали девять фигурок из металла. Все они, кроме одной, были искусно расписаны. Самая высокая фигура — два с половиной дюйма в высоту — была полностью чёрной, исключая лицо. На груди виднелось изображение белого ястреба. Пируст вынул эту фигуру из ящичка и поднёс к горящей свече. Он вертел её в пальцах, поворачивая то одной, то другой стороной к свету, любуясь больше чеканкой, чем росписью — последняя была выполнена явно торопливо и достаточно небрежно.

Он улыбнулся.

— В этом году они более снисходительны ко мне, чем в прошлом. Это оттого, что я присутствую лично, или так распорядился Кирон?

Ему ответил тихий, надтреснутый голос, принадлежавший старой женщине: