Вне игры (ЛП) - Беннетт Сойер - Страница 24

Смотря на Райана, я вижу, что он внимательно следит за мной. Он посылает мне подбадривающую улыбку.

Я беру инструмент и укладываю его под подбородком. Сжимаю смычок и провожу им по канифоли, затем быстро оцениваю тональность. Я многое забыла и мне неловко, но так и быть. Простые ноты выходят прекрасно, но только большой ценитель музыки сможет услышать разницу.

Сделав глубокий вдох, я закрываю глаза и начинаю играть концерт Моцарта для скрипки с оркестром № 5. Музыка въелась в меня, и ноты выходят ровнее и чище с каждой секундой. Я погружаюсь в звуки; в вибрацию, проходящую через мои руки; в струны, врезающиеся в мои пальцы, поскольку от отсутствия игры мои мозоли исчезли. Мое сердце наполняется музыкой, и я чувствую, как слезы текут из моих глаз, но я продолжаю играть. Я не хочу когда-нибудь снова останавливаться.

После того, как прошли минуты или часы, осознание внешнего мира врывается обратно в тот момент, когда я исполняю последние длинные ноты произведения. Я прерывисто выдыхаю и не спеша останавливаюсь. И тут слышу громкие аплодисменты, а мои глаза открываются. Несколько человек остановились поблизости и слушали, как я играю. Я посылаю им небольшую улыбку, а затем оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Райана.

В его глазах наблюдается легкий блеск и ясно, что он сильно взволнован. Я просто смотрю на этого невероятного мужчину, который дал мне то, чего я, честно говоря, уже и не думала, что когда-либо захочу снова. И тогда я бросаюсь к нему в объятия и целую его лицо, шепча:

— Я люблю тебя! — с каждым прикосновением своих губ. Он забирает скрипку из моих рук и отставляет ее в сторону. Толкая меня обратно вниз на одеяло, он прижимает меня своим сильным телом, ласково берет мое лицо в ладони...

— Спасибо тебе, — шепчу я.

— Не за что, — отвечает он и снова целует меня. Когда он отступает, ухмыляется мне. — Ты знаешь, это было действительно горячо. Как думаешь, я смогу заставить тебя сыграть для меня голой, пока ты будешь меня объезжать?

Я хохочу.

— Я думаю, что смогу это устроить.

Глава 13

Райан

Солнце проникает сквозь окно в мою комнату и мягко касается головы Данни, создавая впечатление, словно она носит нимб. Она так мило лежит там... на животе... делая задания по учебе. Она держит зубками карандаш и мило морщит лобик. Я сижу за столом, пытаясь заставить себя заниматься, но это не работает. Продолжаю смотреть на нее, и понимаю, что полностью погряз в любви к ней.

Я улыбаюсь, потому что Данни вникает в изложенный материал. Ее хмурое выражение исчезает, и появляется милая ямочка на щеке. Она стирает что-то, написанное карандашом, и записывает другое вместо этого. Она выглядит чрезвычайно довольной собой.

Ох, да к черту эту учебу.

Я встаю со стула и подхожу к кровати. Данни глубоко задумалась и не обращает на меня никакого внимания.

Я это исправлю.

Быстро накрываю ее тело своим и слышу ее вздох перед тем, как она начинает хихикать.

Убирая ее длинные волосы назад, подальше от шеи, я слегка щекочу губами ее нежную кожу чуть ниже уха. Она вздрагивает в ответ и извивается подо мной.

— Тебе это нравится? — я тихо шепчу ей на ухо перед тем, как провести языком по ее ушку.

Данни издает низкий стон, и я в ответ прижимаюсь бедрами к ее попке так, что она может чувствовать всю силу моего желания.

— Райан... закрой дверь...

Я спрыгиваю с кровати, чтобы сделать, как она сказала, но как только я добираюсь до двери, она распахивается. Майк стоит там с дерьмовой улыбкой на лице. Я сердито смотрю на него.

— Надеюсь, я не помешал?

Данни смеется себе под нос, и я оглядываюсь на нее. Она перевернулась и отползла обратно, опираясь на спинку кровати и разместив голову на своих коленях, выглядя совершенно невинно. Я вздыхаю и шагаю назад, позволяя Майку войти, зная, что мне придется ждать, чтобы получить возможность взять Данни.

— Как дела, чувак? — спрашиваю я.

— Я с плохими новостями, приятель! Твоя мама находится внизу и хочет тебя видеть.

— Дерьмо!

Я провожу рукой по волосам, пребывая в крайнем расстройстве. Моя мама пыталась дозвониться до меня в течение нескольких дней, но я сознательно игнорировал ее телефонные звонки. Я надеялся, что ей просто надоест, и она оставит меня в покое. Она возложила на себя миссию вернуть в мою жизнь Энджелин, что произойдет, могу вам с уверенностью сказать, не раньше, чем рак на горе свистнет, то есть — никогда!

Я подхожу к Данни, целую ее волосы и выдыхаю:

— Я скоро вернусь.

Майк говорит:

— Я составлю ей компанию, пока ты будешь противостоять в схватке коварному медведю гризли.

— Спасибо, чувак.

Я медленно тащусь вниз по лестнице, чувствуя, будто спускаюсь на встречу к своей смерти. У моей мамы есть способы заставлять меня чувствовать себя никчемным, один ее взгляд, и я чувствую себя ничтожеством. Мне придется набраться смелости, чтобы недвусмысленно объяснить ей, что я никогда не вернусь к Энджелин. На самом деле сейчас это столь же хорошее время, как и любое другое, чтобы сказать ей о Данни.

Когда я вхожу в фойе, мой гнев пылает. Энджелин стоит рядом с моей матерью. Они обе одеты в свои лучшие наряды. Шерсть, кашемир и жемчуг за тысячи долларов. Мы с Данни ходим в поношенных футболках и трениках каждый день.

— Мама, — произношу я, когда подхожу к ней, наклоняюсь и целую ее в щеку. — Что ты здесь делаешь?

Моя мама внимательно меня осматривает, а затем практически смеется.

— Если бы ты потрудился ответить на звонки или перезвонить мне, ты бы знал.

— Прости. Я был занят учебой и хоккеем.

Она не юлит, когда произносит:

— Это не все, чем ты был занят, насколько я слышала.

Я вижу наигранную вежливую улыбку Энджелин. Нет сомнения, что она забила голову матери всевозможной ерундой.

— Я взрослый человек, мама. То, чем я занят, не твое дело.

Похоже, что она собирается разнести меня в пух и прах за долю секунды, но потом что-то заставляет ее передумать и сменить намеченный план действий. Вместо этого она улыбается беззаботной улыбкой и отвечает:

— Я не собираюсь воевать с тобой, дорогой. Я пришла пригласить тебя на обед и предложила Энджелин присоединиться. Ну, разве не замечательно?

Моя ярость снова набирает обороты и грозится выплеснуться наружу. Что я должен сделать для этих двоих, чтобы они увидели, что я не хочу иметь ничего общего с Энджелин?

— Могу я поговорить с тобой наедине, мама? — я говорю сквозь зубы в попытке не разразиться на нее криком.

Она наклоняет свою голову ко мне, чтобы сообщить, что согласна, и я поворачиваюсь, чтобы пойти назад вверх по лестнице. Она следует беспрекословно.

Я открываю дверь в свою комнату, и Майк поднимает голову. Он играет на своей PSP приставке.

— Оставишь нас на минутку, Майк?

Он вскакивает с кровати и выходит из комнаты, пробормотав слова прощания моей матери. Я смотрю на Данни, и она выглядит, как олень, попавший в свет фар. Она начинает подниматься с кровати, но я выставляю перед собой ладонь, чтобы остановить ее.

— Пожалуйста, останься.

Я поворачиваюсь и отхожу в сторону так, чтобы моя мать могла войти. Она делает это, и я слышу ее резкий вздох, когда она видит, что Данни сидит на моей кровати. Данни встает, нервно обтирая руки о джинсы. Я ненавижу ставить ее в такое положение, но мне нужно, чтобы моя мать поняла, что Данни значит для меня.

Я иду туда, где стоит Данни, и обнимаю ее за талию. Нагибаясь, я оставляю легкий поцелуй на ее виске и чувствую, как она расслабляется.

— Мама. Это Даниэлла Кросс, но она предпочитает Данни. Данни, это моя мама, Силия Бёрнэм.

Данни протягивает свою руку моей матери, чтобы пожать ее, и правила хорошего тона диктуют, что моя мать должна ответить взаимностью.

— Очень приятно, миссис Бёрнэм.

Моя мать не отвечает, и Данни опускает свою руку. Вместо этого она смотрит на меня.