Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада - Хаггард Генри Райдер - Страница 56

— Я взвешу, — сказала Гезея, — но судить не стану. Пусть судит его Дух, от которого он пришел и к которому он возвращается. Он много грешил, но и против него много грешили. За то, что он содеял, когда лишился рассудка, он не отвечает. Ввергните же его ногами вперед, чтобы имя его было чисто перед теми, которые еще не родились, и чтобы он мог вернуться в назначенное время. Я сказала.

При этих словах Обвинитель подошел к краю пропасти и бросил в нее свою книгу, а Защитник передал свою Оросу для хранения в архиве храма. Жрецы запели гимн великому Властелину подземного царства, моля принять погребаемого и оправдать его, как оправдала Гезея. При этом жрецы подняли гроб и ввергли его в огненное озеро. Все приблизились, чтобы видеть, как он упадет и не перевернется ли в воздухе, — это считалось дурным предзнаменованием: значит, суд людской признан бессмертными неправильным. Но этого не случилось, Рассен пошел прямо ко дну, что вполне понятно: как мы узнали после — к ногам умершего был привязан груз.

Церемония погребения окончилась. Тело Рассена давно уже превратилось в пепел. Гезея все еще сидела, поникнув головою. Наконец она вздохнула и знаком приказала жрецам удалиться. Остались лишь Орос и главная жрица Панава.

— Слушайте, слуги мои, — сказала Гезея, — вы знаете, что я давно ждала этих странников. Они пришли, и теперь надлежит совершиться многому. Мне не дано дара предвидения, но, может быть, это место опустеет, и вечный огонь поглотит мою телесную оболочку. Не печальтесь однако, я не умру, а если и умру, душа моя не умрет. Слушай, Панава. Тебе я открыла двери знания. Замени меня, когда меня не станет. Поступай, как я учила тебя, чтобы Горный свет освещал мир. Вы оба, Орос и Панава, должны оберегать этих странников, проводить их через северные холмы и степи или по той дороге, которой они пришли. Если же ханша Афина попытается перехватить их, восстановите против нее племена горцев именем Гезеи и отнимите у нее ее царство. Слушайте и повинуйтесь!

— Слушаем и повинуемся! — отвечали в один голос Орос и Панава.

— Афина, — продолжала Гезея, обращаясь к ханше, — ты спросила меня вчера, почему ты любишь Лео Винцея. Ты заклинала меня сдернуть завесу с прошлого и открыть тебе истину. Я исполняю твою волю не потому, что ты приказываешь, а потому, что сама этого хочу. Не знаю, зачем судьба связала нас троих, но знаю, зачем мы все восходим по огромной лестнице, проходим через тысячу жизней, вздыхаем и томимся, а если и знаю, не скажу. Начну с того, что светло в моей памяти. Оглянитесь! — воскликнула вдруг Гезея, простирая руки.

Мы оглянулись и увидели все то же море огня с огненными гребнями волн. Но вот мало-помалу, как в волшебном зеркале, сквозь завесу пламени стало обрисовываться видение.

В песчаной равнине, на поросшем пальмами берегу широкой реки стоит храм. По двору с колоннадой медленно движется процессия жрецов с факелами в руках. Вот жрец в белом одеянии, босой, с бритой головой, вошел в южные врата и подходит к гранитному алтарю, на котором восседает женщина с греческой короной на голове, с цветком лотоса и систрумом в руках. Жрец оглянулся, и что же! Я узнал в нем Лео Винцея в юности, и в то же время лицо его напоминало лицо Калликрата, тело которого мы видели в пещерах Кор!

— Смотри! — воскликнул Лео, хватая меня за руку. Я только кивнул головою.

Жрец преклонил колени перед богиней и молился. Снова открываются врата, и входит другая процессия. Впереди идет женщина с благородной осанкой. Она принесла богине дары и преклоняется перед ней. Уходя, тихонько дотрагивается рукой до руки жреца. Он колеблется, потом следует за ней. Процессия скрылась, а женщина осталась у колонны, что-то шепчет жрецу, указывает ему на берег реки. Он волнуется, пробует возражать. Она оглядывается, приподнимает с лица покрывало, и губы их встречаются в поцелуе. Когда она обернулась к нам лицом, мы узнали в ней Афину. Это ее черты лица и на черных волосах блестит камнями царская корона. Она смотрит на жреца и смеется, торжествуя победу над ним, и указывает рукой на заходящее солнце и на берег реки.

— Сердце мое и твое искусство, старый Симбри, не обманули меня. Смотри, как я победила его в прошлом! — воскликнула ханша.

— Молчи, женщина, и посмотри, как ты потеряла его в прошлом! — послышался строгий голос Гезеи.

Картина внезапно меняется. На ложе покоится прекрасная женщина. Она спит и видит во сне что-то страшное. Над ней склонилась и что-то шепчет другая, похожая на богиню в святилище. Женщина проснулась. О! Это Аэша, такая, какой она пред нами предстала, когда сбросила с себя покрывало в пещерах Кор. У нас вырвался вздох, мы не могла говорить от волнения.

Прекрасная женщина заснула, и над ней снова склонилось ужасное существо. Оно шепчет и показывает вдаль, где на волнах качается челн. В нем сидят жрец и царственная женщина, а над ними, как олицетворение мести, в воздухе парит ястреб, — такой же, как на головном украшении богини.

Сцена меняется. Перед нами хорошо знакомая, устланная песком пещера. В ней лежит человек с длинными белокурыми кудрями и сочащейся раной на белом челе. Над ним склонились две женщины: одна совсем нагая, только чудные длинные волосы прикрывают ее; она дивно хороша и держит в руке лук, другая — в темной одежде, мечется, как бы призывая проклятие Неба на голову своей соперницы. Первая из них — та, которая дремала на ложе, вторая — египетская царевна, поцеловавшая жреца.

Но вот фигуры и лица побледнели и исчезли. Гезея, утомленная, откинулась в кресле.

— Ты удовлетворена ответом, Афина? — спросила она.

— Ты показала странные видения, но, может быть, это создало твое воображение.

— Слушай же, что говорит писание, и перестань сомневаться, — усталым голосом продолжала Гезея. — Много лет тому назад, когда я только что начинала эту свою долгую жизнь, в Египте, на берегу Нила стоял храм великой богини Изиды. Теперь от него остались лишь развалины, а Изида ушла из Египта. Ее главный жрец Калликрат дал страшную клятву служить богине вечно. Ты видела этого жреца в видении, и вот он стоит перевоплощенный здесь, чтобы свершилось до конца то, что ему назначено судьбою. Была некогда женщина царской крови Аменарта. Она влюбилась в Калликрата, околдовала его чарами. Как и сейчас, она занималась тогда колдовством, — заставила его нарушить клятву и бежать с ней. Ты видела это в пламени. Ты, Афина, была когда-то Аменартой. Была, наконец, некогда арабская женщина Аэша, умная и прекрасная. Но сердце ее было холодно, и наука не давала ей утешение, и вот она стала служительницей Вечной Матери, надеясь тут найти истинное знание. Ты только что видела, как богиня явилась во сне Аэше и повелела ей отомстить клятвопреступнику-жрецу, за что обещала ей бессмертие на земле и красоту, которой нет равной. Аэша последовала за беглецами. Ей помог найти их один ученый по имени Нут, — это был ты, Холли. Она открыла вещество, выкупавшись в котором, стала бессмертной и поклялась убить виновных. Но Аэша не убила их, потому что их грехи стали ее грехом: она, которая никогда не любила, полюбила этого человека. Она повела их в Обитель жизни, чтобы облечь себя и его в бессмертие и убить соперницу. Но богиня не допустила этого. Как было обещано, Аэша стала бессмертной, но в первый же час своей новой жизни она познала муки ревности, потому что ее возлюбленный, испуганный разоблаченным величием, вернулся к Аменарте. Тогда Аэша убила его, сама же — увы! — осталась бессмертной. Так разгневанная богиня осудила своего неверного жреца на короткое наказание, жрицу Аэшу — на долгие страдания и угрызения совести, Аменарту — на то, что хуже смерти, на вечную ревность: вечно стремится она снова завладеть любовью того, кого дерзко похитила у самой богини. Проходили века, Аэша оплакивала свою потерю и ждала, когда милый ее сердцу вернется к ней перевоплощенным. Близок был уже час желанной встречи, но богиня снова разъединила их. На глазах своего возлюбленного Аэша прекрасная превратилась в безобразную, и бессмертное оказалось смертным. Но верь мне, Калликрат, она не умерла. Разве не клялась тебе Аэша в пещерах Кор, что вернется? Разве не указала она тебе, Лео Винцей — Калликрат, в сновидениях светящийся маяк этой горной вершины? Много лет искал ты ее, а она всюду Следовала за тобою, оберегала тебя от опасности и привела сюда.