Она. Аэша. Ледяные боги. Дитя бури. Нада - Хаггард Генри Райдер - Страница 29

— А этот человек, Холли, — сказала Аэша, указывая на Джона, — лучше бы сделал, если бы ждал нас здесь. Он не обладает мужеством и смелостью, и с ним может случиться что-нибудь плохое. И кроме того, таинственное место, куда мы направляемся, не предназначено для простых глаз непосвященного!

Я перевел эти слова Джону, но он начал со слезами умолять меня взять его с собой, уверяя, что не может быть ничего хуже того, что было, что он боится умереть среди «этих диких людей», которые воспользуются случаем и наденут на него «раскаленный горшок».

— Пусть идет, мне все равно! — сказала Аэша, когда я перевел ей просьбу Джона. — Сам будет виноват! Он понесет лампу и это… — Она указала на узенькую доску, 16 футов в длину, привязанную к его носилкам, и предназначенную для какой-то неизвестной мне цели.

Джон понес эту доску и одну из ламп. Я взял другую лампу и кувшин с маслом, а Лео нагрузил себя провизией и водой. Затем «Она» приказала Биллали и носильщикам отойти назад, в рощицу цветущих магнолий и оставаться там, под страхом смерти, пока мы не исчезнем из виду. Они поклонились и ушли. Уходя, Биллали дружески пожал мне руку и шепнул, что очень доволен тем, что «Она» не берет его в экспедицию, а оставляет здесь.

Коротко спросив нас, готовы ли мы, Аэша повернулась и посмотрела на огромный утес.

— Праведное Небо! — воскликнул я. — Неужели мы полезем на эту скалу?

Лео, совершенно подавленный зрелищем, пожал плечами. В этот момент Аэша быстро прыгнула вперед и начала карабкаться на утес, мы последовали за ней.

Удивительно было смотреть, с какой грацией и легкостью она прыгала со скалы на скалу, подъем не был так труден, как казалось с виду, но оглядываться назад было страшно.

Таким путем, без особого труда, — нас смущала только доска, которую нес Джон, — мы влезли на высоту 50 футов и достигли узкого выступа скалы, который расширялся внутри и образовывал что-то вроде прохода, так что мы постепенно опустились вниз и, наконец, скрылись совершенно из виду тех, кто стоял на холме. Этот узкий проход заканчивался пещерой. Перед входом в пещеру Аэша остановилась, велела нам зажечь лампы и взяла одну из них.

С лампой в руке она двинулась по пещере, заботливо оглядывая путь, так как пол был очень неровен, усеян глубокими выбоинами, где можно было легко сломать ногу. Мы прошли пещеру за 20 минут, наконец, остановились. Я старался разглядеть что-либо в сумраке, пещеры, как вдруг неожиданный приток воздуха погасил обе лампы.

Аэша крикнула нам, чтобы мы шли за ней, и мы поспешили на зов. Перед нами была огромнейшая, зиявшая в скале пропасть, а над ней узенькая каменная тропинка.

— Мы должны пройти здесь! — сказала Аэша. — Будьте осторожны, остерегайтесь головокружения и ветра, который может столкнуть вас вниз!

Не дожидаясь ответа, Аэша начала пробираться по выступам скалы, предоставляя нам следовать за собой. Я пошел сразу за ней, за мной Джон, тащивший доску, а за ним Лео. Интересно было смотреть на смелую женщину, легко скользившую по камням. Что касается меня, я, пройдя несколько ярдов, встал на четвереньки и пополз. Моему примеру последовали другие. Аэша не хотела ползти. Она шла вперед, уклоняясь от порывов ветра, не теряя головы и равновесия. За несколько минут мы перешли ужасную тропинку над пропастью. Вдруг сильный ветер поднялся из ущелья. Я видел, как покачнулась Аэша, но удержалась на ногах. Ветер сорвал с нее плащ и унес в пропасть.

Мы цеплялись за утес, а камни, словно живые существа, колыхались под нами. Мы висели в темноте, между небом и землей. Под нашими ногами, внизу, чернела бездонная пропасть, над головой — необъятное пространство удушливого воздуха и вверху — кусочек голубого неба. Внизу, в ущелье, дико ревел и завывал ветер. В самом деле, положение наше было очень неприятное и удваивало наш страх.

— Вперед! Вперед! — кричала белая фигура впереди нас.

Потеряв плащ, Аэша осталась в белой одежде и казалась призраком, летевшим над пропастью.

— Вперед! Или вы упадете и разобьетесь вдребезги. Осторожно! Держитесь за скалу!

Мы повиновались и ползли, цепляясь за скалу, борясь с ветром. Не знаю, сколько времени мы ползли, пока не добрались до огромного камня. Мы улеглись на этот камень и оглянулись вокруг себя. Аэша стояла впереди нас, не обращая внимания ни зияющую внизу пропасть, и боролась с ветром, который развевал ее роскошные волосы. Теперь мы поняли, на что была нужна доска, которую Джон тащил за собой. Впереди зияло пустое пространство, на другой стороне которого находилось что-то, чего мы не могли разглядеть в окружающем мраке.

— Здесь мы должны подождать! — крикнула Аэша. — Скоро будет светло.

Я не понял ее слов. Откуда возьмется свет в этом ужасном месте? Пока я раздумывал, вдруг целый сноп лучей заходящего солнца, подобно огненному мечу, ворвался в окружавший нас мрак и озарил сиянием прекрасную фигуру Аэши. Я не знал, откуда взялись эти лучи, и предположил, что в противоположном утесе, вероятно, было отверстие, сквозь которое проскользнули сюда солнечные лучи. Зрелище удивительное! При ярком солнечном свете мы разглядели то, что было перед нами. В двенадцати ярдах от камня, на котором мы лежали, находился конус, напоминающий формой сахарную голову. На краю вершины этого конуса держалась какая-то огромная масса, похожая на льдину. Это был гигантский камень скалы, качавшийся на краю конуса. При ярком свете мы ясно видели, как он колышется под порывами ветра.

— Скорее! — произнесла Аэша. — Давайте доску! Пока светло, мы должны перейти туда. Надо идти сейчас же!

— Господи! — простонал Джон. — Не хочет ли она заставить нас прогуляться по этой дощечке?

— Это верно, Джон! — ответил я ему с наигранным спокойствием, хотя мысль о прогулке через пропасть не особенно улыбалась мне.

Я передал доску Аэше, которая перекинула ее через бездну, так что один конец ее остался на скале, а другой упирался в оконечность колебавшегося камня.

Поставив ногу на доску, Аэша повернулась ко мне.

— С тех пор, как я была здесь, Холли, этот живой камень едва держится, и я не уверена, выдержит ли он нашу тяжесть. Во всяком случае, я переправлюсь первая, потому что со мной ничего не может случиться!

Она легко, но твердо ступила на доску и в следующую секунду была уже на другой стороне.

— Готово! — крикнула она. — Держите доску! Я встану на ее конец, чтобы она была устойчивее. Иди, Холли, скоро свет исчезнет!

Колени мои подогнулись, и я, действительно, испугался и, сознаюсь, сильно колебался…

— Неужели ты испугался? — кричало странное создание, стоя, подобно птице, на вершине скалы. — Ну, иди же, ради Калликрата!

Эти слова заставили меня решиться. Лучше упасть в пропасть и умереть, чем слышать насмешки из уст этой женщины! Я стиснул зубы и пошел по доске. О, какое ужасное ощущение этой качающейся под ногами доски! Голова кружилась, по спине ползали мурашки, мне казалось, что я падаю. Наконец я очутился на камне и от души поблагодарил Провидение за спасение своей жизни.

Наступила очередь Лео. Он побледнел, как полотно, но легко пробежал по доске, словно канатный плясун. Аэша протянула ему руку, и я слышал, как она сказала ему:

— Смелее, Любовь моя! В тебе живет дух древних греков!

Остался бедняга Джон. Он полз по доске и вопил: «Не могу, не могу, сейчас упаду! Ой, ой!»

— Ты должен, Джон, — ответил я повелительным тоном, — ты должен идти, это вовсе не трудно!

— Пусть он идет, или пусть погибнет там! — произнесла Аэша. — Свет исчезает! Через минуту будет темно!

Со страшным воплем несчастный Джон бросился к доске и, не решаясь идти по ней, начал ползти, тогда как ноги его висели над пропастью. Его неровные движения заставили закачаться большой камень самым ужасным образом, и, что всего хуже, когда Джон был уже на полдороге, солнечные лучи исчезли, и мы погрузились в полнейший мрак.

— Иди же, Джон, ради Бога! — крикнул я в испуге, чувствуя, что камень сильно шатается.

— Спаси меня, Боже! — кричал бедный Джон из темноты. — Ох, доска скользит! Ай!