Драконы мага песочных часов - Уэйс Маргарет - Страница 8

Он вновь взял кубок, но не притронулся к вину, а лишь всматривался в темную, сливового цвета жидкость.

— Не бери в голову, — мрачно сказал Пар-Салиан. — Надеюсь, печальные вести не перевесят добрые.

Юстариус тяжело вздохнул:

— Ты и я часто задавались вопросом, почему драконы Света не отзывались на наши призывы о помощи. Почему не вступили в войну, когда Такхизис посылала своих драконов сжигать города и пожирать невинных? Теперь я знаю ответ — и он ужасен.

Юстариус снова затих. Пар-Салиан сделал еще глоток вина, словно поддерживая себя.

— Серебряная драконица, называющая себя Сильварой, сделала страшное открытие, — продолжил маг. — Много лет назад, что-то около двести восемьдесят седьмого года после Катаклизма, Такхизис приказала своим драконам тайно пробраться в логовища драконов Света, где те спали Долгим Сном, и выкрасть их яйца. Когда они оказались в руках Темной Королевы, она разбудила драконов Света и объявила им о своих планах начать войну. В случае их вмешательства Такхизис пригрозила уничтожить яйца. В страхе за свое юное поколение драконы принесли клятву не воевать против Такхизис.

— И теперь она нарушена, — молвил Пар-Салиан.

— Драконы Света узнали, что Такхизис первой нарушила свое обещание, — возразил Юстариус. — Мудрецы давно обсуждали происхождение людей-ящеров и драконидов…

Пар-Салиан в ужасе воззрился на друга:

— Уж не хочешь ли ты сказать… — Он сжал кулаки. — Нет, это невозможно!

— Боюсь, это так. Сильвара и ее друг, воин Гилтанас, узнали кошмарную правду. При помощи темной и проклятой магии яйца металлических драконов подверглись изменениям. Из них создали существ, которых мы знаем как драконидов. Гилтанас и Сильвара свидетельствуют, что они присутствовали на этой мерзкой церемонии и едва унесли оттуда ноги.

Пар-Салиан сник:

— Ужасающая и трагическая потеря. Красоту, мудрость и благородство преобразовали в отвратительных чудовищ…

Архимаг замолчал. У обоих друзей был еще один вопрос, который следовало задать. И оба знали на него ответ. Никто из магов не хотел произнести его вслух. Но Пар-Салиан был главой Конклава, потому озвучивать правду, пусть и горькую, было его уделом.

— Как я понял, яйца были изменены с помощью отвратительной магии. Это значит, мерзкую церемонию провел кто-то из наших Лож?

— Боюсь, это так, — спокойно сказал Юстариус. — Черная мантия по имени Дракарт вместе со жрецом Такхизис и красным драконом произнесли заклинание. Действовать надо быстро, Пар-Салиан, именно поэтому я так поспешно и прибыл сегодня вечером. Необходимо распустить Конклав, осудить черные мантии и выбросить их вон из Башни, запретив появляться здесь навсегда.

Пар-Салиан молча смотрел в огонь. Его правая рука сжималась в кулак и разжималась.

— К нам и так весь мир относится с подозрением, — продолжал Юстариус. — Если люди узнают, что в этом отвратительном деле замешан маг, они восстанут против нас по всему Кринну. Мы все можем погибнуть.

Пар-Салиан упорно молчал.

— Друг мой, — Ютариус повысил голос, — Нуитари замешан в этом. Он примкнул к своей матери много лет назад, а это означает, что Ладонне как главе черных мантий тоже было все известно.

— Точно ты этого не знаешь, — серьезно сказал Пар-Салиан, — у тебя нет никаких доказательств.

Они с Ладонной в юности были любовниками — в прошлые дни, когда страсть еще могла заглушить голос разума. Юстариус знал об этом, но деликатно старался не упоминать о столь пикантном моменте, однако Пар-Салиану мысли друга были прекрасно известны.

— Никто не видел Ладонну и ее последователей вот уже больше года, — продолжал Юстариус. — Наши Боги, Солинари и Лунитари, не скрывали от нас своего возмущения, когда Нуитари порвал с ними, чтобы служить своей матери. Мы поставлены перед фактом, друг мой, — трое Богов больше не вместе. Наше священное братство магов — белых, красных и черных — начинает распадаться. Ладонна и ее черные мантии могут уже в эту минуту готовиться напасть на Башню…

— Нет!

Кулак Пар-Салиана ударил по столешнице; из упавшего кубка выплеснулось вино.

Пар-Салиана, вечно тихого, с длинной белой бородой, часто даже близкие принимали за слабого и мягкого старика. Но он никогда не стал бы главой Конклава, если бы был трусом и слабаком. Пламя его решений могло опалять и уничтожать.

— Я не стану распускать Конклав! На данный момент я не уверен, что Ладонна вовлечена в это преступление. Как не обвиняю и Нуитари.

Юстариус нахмурился:

— Дракарта из Черных Мантий видели во время церемонии…

— И что с того? — Пар-Салиан в гневе посмотрел на друга. — Он мог быть отступником…

— Он им и был! — произнес голос.

Юстариус круто развернулся вместе с креслом. Когда он увидел говорившую, то бросил осуждающий взгляд на Пар-Салиана.

— Не знал, что ты не один, — сказал он холодно.

— Я сам этого не знал, — ответил Пар-Салиан. — Ты могла показаться раньше, Ладонна. Неучтиво подслушивать, особенно друзей.

— Я должна была удостовериться, что вы продолжаете быть моими друзьями.

Зрелая женщина, принадлежащая к расе людей, Ладонна презирала особые средства для маскировки возраста. Она не использовала косметику или магию, чтобы придать цветущий вид молодости морщинистым щекам. Ладонна носила длинные пышные седые волосы так гордо, как королева носит корону, лишь укладывала их в искусную прическу. Черные одежды изготавливались из самого роскошного бархата, расшитого золотыми и серебряными нитями.

Но когда Ладонна появилась из своего темного угла, откуда тайно наблюдала за происходящим, двое мужчин были потрясены изменениями в ее внешности. Она была бледна, измучена и казалась постаревшей вдвое. Седые волосы были торопливо заплетены в две косы, перекинутые за спину; черная мантия истрепалась, была заляпана грязью и зияла прорехами. Ладонна едва стояла на ногах.

Пар-Салиан поспешно подвинул к ней кресло и налил в чистый кубок вина. Ладонна с благодарностью выпила, потом ее черные глаза остановились на Юстариусе.

— Ты очень быстро успел осудить меня, — едко сказал она.

— Когда я в последний раз тебя видел, — взял себя в руки Юстариус, — ты во всеуслышание объявляла о своей преданности королеве Такхизис. Почему мы должны полагать, что ты ни в чем не замешана?

Ладонна сделала еще один глоток, потом вздохнула:

— Если быть глупцом — преступление, то я, безусловно, виновна.

Она бросила на мужчин пылающий взгляд.

— Но, клянусь вам, к изменениям яиц драконов я не имею никакого отношения! Я сама об этом узнала недавно. А после сделала все возможное, чтобы уменьшить причиненный ущерб. Спросите у Сильвары и Гилтанаса — если бы не моя и Нуитари помощь, они вряд ли остались бы живы.

Юстариус был мрачен, Пар-Салиан разглядывал Ладонну с гнетущей серьезностью.

Ладонна вскочила и вскинула руки к небесам:

— Призываю Солинари, Бога Серебряной луны, призываю Лунитари, Богиню Красной луны, призываю Нуитари, Бога Темной луны! Засвидетельствуйте мою клятву. Клянусь магией, которую считаю священной, я говорю правду! Пусть Боги заберут у меня свою благосклонность, если я солгала! Пусть магические слова исчезнут из моего разума! Пусть редчайшие компоненты заклятий обратятся в прах! Пусть мои свитки сгорят! Пусть руки мои поразят болезни!

Ладонна выждала несколько мгновений, а потом уселась обратно.

— У вас холодно, — сказала она, мрачно глядя на Юстариуса. — Могу я прибавить огня?

Она указала на камин с догорающими поленьями и произнесла магические слова. Пламя ярко вспыхнуло, взметнувшись так высоко, что все трое вынуждены были отодвинуться подальше. Ладонна сделала еще один большой глоток вина.

— Нуитари порвал с Такхизис? — наконец удивленно просил Пар-Салиан.

— Его совратили сладкими словами и лживыми обещаниями. Как и меня, — горько сказала Ладонна. — Королева солгала. Все слова оказались ложью.

— А чего вы ожидали? — усмехнулся Юстариус. — Ах, Темная Королева разрушила ваши амбиции и ранила вашу гордость! А теперь ты приползла обратно к нам. Думаю, ты сейчас в крайней опасности, тебе ведь известны тайны Такхизис. Она наверняка спустила на тебя своих гончих? Вот почему ты здесь — спрятаться за нашими спинами!