Крепость Дракона - Стэкпол Майкл А. - Страница 78

Странно: он единственный в зале, на ком нет маски. Граждане Ориозы прилагали большие усилия к тому, чтобы никто не увидел их без маски, и старались эту свою традицию сохранить.

Чем ближе Уилл подходил к трону, тем муторнее становилось у него на душе: он догадался, что всю эту церемонию Скрейнвуд устроил в его честь. И дело не в том, что он хочет принять меня в свою страну, он хочет присоседиться к моей славе. Уилл с удовольствием развернулся бы сейчас и убежал отсюда назло королю, но тогда он больше не получит приглашений. И я останусь один на один с выслеживающим меня сулланкири.

Юный вор остановился напротив возвышения, и король Скрейнвуд ему улыбнулся. Издали улыбка показалась ему приветливой, но, подойдя поближе, он разглядел, что светло-карие глаза источают холод. Король перевел взгляд на толпу.

— Мы рады, что, собравшись здесь, вы станете свидетелями знаменательного события. Те из вас, кто является нашими гостями, возможно, не знакомы с ритуалом вручения маски. Редко кто из посторонних при этом присутствует. Обычно мы совершаем этот обряд в день летнего равноденствия, когда человеку, получающему маску, исполняется восемнадцать лет. Уилберфорс, насколько нам

330 известно, пока еще не достиг этого возрастного рубежа, но никто из здесь присутствующих не может оспорить тот факт, что, несмотря на юный возраст, он взвалил на свои плечи груз, который и взрослому человеку не так-то легко снести.

Скрейнвуд возложил левую руку на голову Уилла, и тому ничего не оставалось, как смотреть прямо перед собой, то есть на живот короля.

— Вы все знаете о Норрингтонах, и многие из вас считают их монстрами, но ведь так было не всегда. Четверть века назад они были здесь, отец и сын. Они возглавили войско, уничтожившее Темных Наемников Кайтрин. В Крепости Дракона они перебили хребет ее армии. Если бы они не служили миру верой и правдой, все мы сейчас грелись бы в брюхе у темериксов.

Я хорошо знал отца Уилберфорса. Первая маска, которую получает юноша, белого цвета. Это — лунная маска. В течение месяца молодой человек может исследовать мир и решить, чего он хочет добиться, став взрослым. Босли Норрингтон решил стать героем, он и был героем и совершил много подвигов, прежде чем заслужил маску жизни.

Голос Скрейнвуда зазвучал словно издалека. Рука, лежавшая на голове Уилла, дрогнула, и у Уилла тоже побежали по спине мурашки. Вору хотелось дать стрекача, и он убежал бы, если бы не скосил глаза в сторону и не увидел человека, стоявшего чуть позади короля. Он был похож на Скрейнвуда, и на голове у него была небольшая корона. Уилл решил, что он — один из сыновей короля.

Его мертвый взгляд удержал Уилла от побега. Многочисленные светильники не могли оживить его глаза, более темные, чем у Скрейнвуда. Легкая сутулость и небольшое брюшко свидетельствовали о том, что дух человека сломлен. Уилл живо вообразил, что Скрейнвуд сделает с ним то же самое, если захочет.

Пусть только попробует! Ноздри Уилла раздулись, но кулаки он не сжал и ничем другим своего гнева не выдал. Даже дрожь унял, чтобы король не порадовался, приняв его возмущение за страх.

— Первую взрослую свою маску Босли Норрингтон получил из моих рук — маску урожая. И в то же самое время лорд Кенвик время вручил маску предателю. Мы все теперь знаем, к чему привела трагическая цепь событий. После того как сулланкири, бывший лорд Норрингтон, убил мою мать, Босли явился ко мне, попросив благословить его на отмщение. Я уговаривал его подождать, но, преисполненный праведным гневом, он пустился в путь. Босли верил в пророчество, согласно которому Кайтрин падет от руки Норрингтона.

Юный вор вздрогнул. Песни рассказывали о злосчастной судьбе его отца. Когда Уилл слушал их, то всегда думал, что Ли Норрингтон — олух, и даже сейчас, узнав, что Босли — его отец, мнения своего он не изменил. Только дурак мог пойти войной на Кайтрин. Уилл проглотил комок в горле. Хотя яблоко от яблони недалеко падает.

— Мы все верим в это пророчество. Вот он, Норрингтон, тот, кто исполнит пророчество. Сейчас он стоит перед нами с открытым лицом. Всю свою жизнь он провел в Ислине и маски не носил. Нам известно, кем он был, но мы сумели понять его правдивую натуру.

Скрейнвуд отпустил голову Уилла, повернулся и поманил к себе принца. Тот подал отцу узкую маску из зеленой кожи с прорезями для глаз. Одна прорезь имела в углу, ближе к носу, треугольную выемку. У принца была такая же выемка. У короля выемки имелись на обоих глазах.

Скрейнвуд поднял маску, чтобы все могли ее разглядеть.

— Это — его первая взрослая маска. Маски рассказывают о событиях, происшедших в жизни человека. Вот этот разрез на правом глазу означает, что мать его умерла. Цвет маски зеленый, потому что это — наш цвет. А сейчас я поставлю на нее свою печать, и это будет означать, что Норрингтон — человек, преданный королю Ориозы.

Король щелкнул пальцами, и сын достал висевший на поясе кошелек. Вынул из него перстень и подал отцу. Король надел его на средний палец. Затем одними губами произнес какое-то слово, и печатка покраснела, хотя Уилл и не почувствовал, что от перстня исходит тепло. Скрейнвуд прижал кольцо к центру маски, чуть повыше прорезей. Над кожей поднялось легкое дымное облачко с горьковатым запахом, и на маске отпечатался красный дракон.

Скрейнвуд вернул перстень сыну и сделал знак Уиллу, чтобы тот обратился лицом к аудитории. Он послушно повернулся и почувствовал прикованные к себе взгляды. Уилл покраснел, и прохладная поначалу маска быстро согрелась от вспыхнувших жаром щек. Король крепко завязал тесемки, прищемив ему при этом волосы, но Уилл стерпел — не вскрикнул.

— Мы рады представить вам лорда Уилберфорса Норрингто-на из Ориозы. Пусть же то, кем он был, будет предано забвению, а то, кем он станет, войдет в песни и легенды. — Король зааплодировал первым, и Уилл покраснел еще пуще. Скрейнвуд опустил руки ему на плечи, а аплодисменты звучали еще несколько минут.

— У нас принято делать подарок человеку, получающему взрослую маску. Что, Уилберфорс, тебе хотелось бы от нас получить?

Вор, потупившись, на мгновение задумался, а потом склонил голову набок.

— Я бы хотел, милорд, в знак дружбы пожать вам руку. — Уилл повернулся и протянул королю руку. Публика изумленно вздохнула, а потом устроила овацию.

Скрейнвуд чуть помедлил — было ясно, что такого ответа он не ожидал, — и обменялся с вором рукопожатием. Уилл положил левую свою руку на правую руку короля, а король прихлопнул ее своей левой. Уилл широко улыбнулся, король — тоже. Они последний раз тряхнули друг другу руки и на этом завершили рукопожатие.

Затем Уилл поднялся на возвышение и подал руку принцу. Молодой человек поколебался, но все же протянул руку Уиллу. Вор споткнулся и упал на принца, а потом потряс его руку и извинился.

— Прошу прощения. Мне еще надо научиться носить маску.

— Научишься, Норрингтон. — В голосе принца Уилл заметил отвращение, смешанное со смирением. Уилл ему явно не нравился, но похоже, что даже на выражение гнева сил у него не было.

Уилл вскинул голову, но голоса не повысил:

— Не так просто быть сыновьями наших отцов, верно?

Глаза принца расширились, но тут же потухли.

— Есть вещи, которым ты никогда не научишься, мальчик.

Вор спустился с возвышения и начал принимать поздравления.

Многие и в самом деле были рады, во всяком случае улыбки и слова их казались искренними, другие в прорези масок бросали на него злобные взгляды, а руку пожимали нехотя. Уилл решил, что они либо ревнуют, либо боятся, причем те, кто не скрывал своей злобы, были все из Ориозы.

Последний подошедший к нему человек подал Уиллу левую руку (на правой, металлической, у него была кожаная перчатка).

— Я — Саллит Хокинс из Крепости Дракона.

Уилл ему улыбнулся:

— Я видел вас и вашу жену во время представления барона Дракона.

— Они оба с удовольствием пришли бы сюда и пожелали тебе удачи, но сейчас они пересматривают планы наших дальнейших действий, ведь споры об этом разгорелись нешуточные. — Металлическая пластинка на лице Саллита зашелестела, когда он улыбнулся. — Мне надо быстрее к ним вернуться, я просто не мог не прийти. Знаешь, я верю тому, что написано в пророчестве: тому, что Хокинс будет рядом с тобой, когда ты уничтожишь Кайтрин.