Нераспустившийся цветок (ЛП) - Энн Джуэл Э. - Страница 56

— Я тебя не удовлетворяю?

Я закрываю глаза и хихикаю.

— Не могу поверить, что Алекс подарила мне на день рождения вибратор.

— Так это твой первый?

— Да… ну… нет, — я снова чувствую, как мое лицо краснеет.

Он разворачивает меня к себе.

— Нет?

Я качаю головой, глядя себе под ноги.

— Ну, мы опробуем его позже.

Я резко вскидываю голову.

— Что? Мы?

— Конечно, почему бы и нет? — усмехается Оливер.

— Ну… я… я… ух! Не делала такого в доме своих родителей, — я прохожу мимо него и беру свою сумочку. — Я буду жалкой, похотливой и озабоченной к тому времени, как мы вернемся домой.

— Что? — он ухмыляется. — Ты только что сказала «похотливой».

— Да, так как… ты будешь дразнить меня все выходные своими грязными разговорчиками и разными сексуальными… — я машу рукой в воздухе, — … штучками.

— Виви? Не забывай правила. Никаких парней в твоей комнате.

— Ради Бога, дверь же открыта! — кричу ей.

Я отправляю Алекс быстрое сообщение «что это такое, бл*дь, и спасибо», когда Оливер скользит рукой мне за спину и сжимает мою задницу.

— Я буду себя чувствовать как подросток в эти выходные, делая все тайком и стараясь не попасться, — шепчет он мне на ухо.

— О, нет. Не будет ничего тайком — не сейчас. После происшествия с вибратором, моя мама будет в состоянии повышенного внимания. Я не удивлюсь, если она решит установить скрытые камеры по всему дому.

— Что она сделает? Накажет тебя?

— Она может, — я притворно грызу ногти с испуганным видом.

Оливер хватает меня и дарит головокружительный поцелуй. Мои пальцы впиваются в его спину, когда все попытки контролировать себя исчезают под его соблазнительным прикосновением.

— Виви? Кай здесь.

Плеск!

Нас облили холодной водой.

Я кладу руку на грудь Оливеру.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что будешь дружелюбным по отношению к Каю сегодня.

— Ты разговаривала с моей мамой? — он смеется.

— А что? — я смотрю на него.

— Потому что ты манипулируешь мной. Заранее благодаришь, чтобы я подсознательно чувствовал необходимость соответствовать твоим ожиданиям.

Я подмигиваю, а он качает головой. Я люблю этого мужчину.

***

Как бы я ни хотела, чтобы Оливер был здесь со мной в эти выходные, я не очень-то ожидаю ужина в честь дня рождения с ними обоими. Конечно же, мои родители понятия не имеют, что произошло за последние несколько недель, и надеюсь, так оно и будет.

— Можешь открыть дверь, Виви? — кричит мама с кухни, когда звонит дверной звонок.

— Конечно, — я протягиваю Розенберга Оливеру. Они сблизились за последние несколько часов, но у меня не хватает мужества спросить, позволит ли он мне взять его с собой в Кембридж. Я хотела его забрать с собой, когда уезжала из дому, но для родителей Алекс собака была бы явным доказательством того, что я живу у нее.

— Привет, Кай.

— Пожалуйста. Скажи, что ты одолжила его машину, и его на самом деле нет…

— Здесь? Вот он я, — голос Оливера пугает меня. Я поворачиваюсь. Он стоит позади меня, держа на руках Розенберга.

— Оливер, — говорит Кай самодовольным голосом, проходя мимо нас на крыльцо.

Я забираю Розенберга у Оливера.

— Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю, малыш?

Он посылает мне прекрати-льстить-мне ухмылку.

— Да, знаю, — он целует меня, и я сгребаю в кулак его рубашку, чтобы продлить это немного дольше.

— Гм.

Я отпускаю Оливера.

— Твоя мама хочет видеть тебя на кухне, — говорит Кай.

Я потираю, губы между собой и киваю.

— Будь милым, — шепчу я, проходя мимо Кая.

— Что нужно, мам?

Она облокачивается на столешницу, уперев руки в бока.

— Вы с Оливером живете вместе? — могу сказать по напряженности ее шеи, что она пытается контролировать громкость своего голоса.

— Нет. Почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Потому что Кай сказал, что не часто видится с тобой с тех пор, как ты переехала к Оливеру.

Спасибо, Кай… засранец!

Я поднимаю глаза к потолку и вздыхаю с преувеличением.

— Жили некоторое время, но теперь уже нет.

— Так у тебя с ним был секс? — шепчет она, глядя на меня.

Я смеюсь. Нет, мама, мы просто спали в одной кровати, держась за руки.

— Да, у меня с ним был секс. Большая беда, я взрослая.

— Так он знает о твоей спине?

— Да, он знает о моей спине!

Она вздрагивает.

— Говори тише, Виви.

— Он любит меня, мама. Он думает, что я красивая и более того… он заставляет меня чувствовать себя красивой, как никогда раньше. Когда я с ним, я не думаю об учебе или о своем прошлом, или о детях и замужестве, — я прикусываю губы и стараюсь подавить эмоции, которые появляются только тогда, когда думаю об Оливере. — Он мое простое совершенство. Я нравлюсь себе, когда я рядом с ним.

— Ужин готов? — отец хмурит брови, высовывая голову из-за угла.

Мама кивает, все еще глядя на меня.

— Да, скажи парням, чтобы шли есть.

— Ты знаешь, я просто хочу наилучшего для тебя, Виви.

— Оливер… Оливер — вот что наилучшее для меня, — я говорю правду. Я знаю какой-то частью сердца, которая была мертва до встречи с Оливером, что он был предназначен для меня. Я просто хотела бы знать, что делать с болью его прошлого. Прошлого, которое остается частью настоящего, нашего настоящего.

— Ладно, Виви, — она вздыхает и протягивает мне блюдо дымящихся овощей. — Но ты все же не будешь спать с ним вместе под этой крышей.

Нет проблем. В любом случае мы с Оливером не так уж много спим, когда вместе.

— Хорошо, — ухмыляюсь я.

Никогда не считала себя бунтаркой, но чем больше она относится ко мне как к ребенку, тем больше я хочу затащить Оливера наверх и делать очень взрослые вещи с ним в моей комнате, куда вход мальчикам запрещен, под крышей дома моих родителей.

Мы пережили ужин без кровопролития. Мои родители расспрашивали меня об учебе под пытливыми взглядами Оливера и Кая. Думаю, если бы здесь был только Оливер, я бы рассказала им. Иногда мне кажется, что Кай ждет, когда я упаду лицом в грязь, чтобы он мог прийти мне на помощь, чтобы я почувствовала, как нуждаюсь в нем. Но я больше не нуждаюсь.

— О боже, мам! Не нужно было ставить свечи на мой торт.

— Нет, нужно. Ты заслуживаешь загадать желание, Виви.

Мама ставит шоколадный торт с ванильной глазурью передо мной. Я смотрю на людей, сидящих за столом, которые много значат для меня, даже болтун Кай, которого я хочу убить большую часть времени. Набирая побольше воздуха, я искоса смотрю на Оливера и подмигиваю ему перед тем, как задуть все свечи и загадать… ничего. У меня уже есть все, что я могла когда-то хотеть.

Я задуваю их все на одном дыхании. Оливер кладет руку мне на ногу и наклоняется.

— С днем рождения, любимая, — он шепчет мне на ухо и целует в щеку.

— Нашей малышке двадцать два. Как быстро летит время! — папа улыбается, качая головой.

— Двадцать два… а сколько лет твоей жене, Оливер? — Кай заставляет всех замолчать.

Хватка Оливера на моей ноге становится болезненной.

— Жене? — говорит отец сквозь зубы.

— Убирайся, Кай, — злость внутри меня достигает взрывного уровня. Мне не следовало везти его домой, после смерти его сестры. Открыть Каю дверь, это все равно, что открыть ограждение для быков. Если ему позволить, он будет постоянно подавлять меня.

— Это не у Кая есть жена, Виви. Почему ты выгоняешь его?

— Ты права, мама, — я смотрю на Кая. — Это не у него есть жена. Просто Кай тот, кто напился и не понес ответственности за то, что в ночь, когда я пыталась увернуться от его приставаний, упала в горящие угли.

Мои родители смотрят на Кая, и самодовольство на его лице испаряется.

— Вив, ты поклялась, что никогда не скажешь…

— Не скажешь что, Кай? Правды?

Я могла это предсказать — он начинает плакать. Невероятно. Ему нужно было стать актером, а не медиком.