Универсальный солдат - Стрэнтон Арч - Страница 10

Они заходили в эту деревеньку три часа назад. Там не было вьетконговцев. Только два десятка мирных жителей, которые теперь все были мертвы. Он знал это.

Спина сидящего дрогнула, и человек обернулся. На его губах блуждала тусклая улыбка. В глазах плясали дьявольские огоньки.

Пальцы человека сжимали… Гирлянду из ОТРЕЗАННЫХ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ УШЕЙ.

44-й смотрел на скорчившуюся у стены парочку. В расширившемся зрачке неприкрытого объективом глаза метался страх. Ужас первого отчетливого воспоминания. Все остальное было скрыто за плотной завесой беспамятства. Он все еще ощущал тяжесть оттягивающего руки Ар-15 и слышал барабанную дробь дождя по кевларовой каске. Холодная капля воды покатилась вдоль позвоночника между лопаток. Унисола била мелкая дрожь.

Из какого закутка его памяти вынырнули эти воспоминания? О чем хотел поведать ему забитый, загнанный в глубокую черную яму беспамятства разум?

Солдат вспомнил лицо человека. Улыбку и страшный блеск глаз. Он узнал его. Этим человеком был…

44-й медленно обернулся.

Джи-эр'13 стоял рядом с телами мертвых террористов и смотрел на солдата. Тонкие губы кривила ухмылка. Пистолет подрагивал в поднятой руке. – ОН ПОМНИТ ЭТО!!! – Осознание истины пришло мгновенно и так же мгновенно вновь покрылось серой пленкой искусственного забытья. Картинка, все еще продолжавшая стоять перед глазами, начала рассыпаться, словно сложенный в калейдоскопе стеклянный узор. Секунда, и воспоминание рассыпалось на тысячу мелких фрагментов, каждый из которых – сам по себе – ничего не стоил.

Унисол все еще продолжал смотреть прямо перед собой, но выражение страха исчезло из его глаз. Теперь лицо вновь стало спокойным и безразличным. Встревоженный голос ворвался в его уши, вошел в мозг тупой ржавой иглой.

– Джи-эр'44, ответьте мне! Джи-эр'44, вы слышите меня?

Резкие отрывистые фразы рвали перепонки, вытягивали из его тела жилы, сдавливали мозг когтистыми пальцами, заставляя:

"ПОДЧИНЯЙСЯ! ПОДЧИНЯЙСЯ!!! ПОДЧИНЯЙСЯ!!!!!!”

Губы его зашевелились, подчиняясь вживленному, вбитому в тело инстинкту повиновения.

– Да, сэр. Докладывает джи-эр'44. Задание выполнено. Противник уничтожен. Жертв нет, сэр.

В наушниках возникла пауза, словно человек, услышавший его ответ, растерялся. Это длилось несколько секунд, а затем другой голос, более четкий и резкий, чем первый:

– Джи-эр'13, джи-эр'44, джи-эр'74, возвращаться на смотровую площадку. Действовать!!!

– Да, сэр! – три ответа сорвались с трех губ одновременно.

Унисолы послушно повернулись и потрусили по коридору.

Ронни Робертс возвышалась над толпой, стоя на подножке светло-серого "лендровера", принадлежавшего компании. Она видела, как на подковообразной верхушке электростанции появились семь серебристых фигур.

Люди выстроились в шеренгу и замерли. Было в их неподвижности что-то неестественное.

Ронни несколько секунд, прищурившись, смотрела в их сторону, а затем быстро спросила упаковывающего камеру в двух шагах от машины оператора: – Эй, Хью, у тебя нет с собой крупного объектива?

Тот на секунду оторвался от работы и, хмыкнув, ответил:

– Конечно, есть, дорогуша. А зачем это тебе?

– Хочу снять этих ребят на крыше.

Хью выпрямился и, заслонив от солнца ладонью глаза, посмотрел туда же, куда сейчас, наверное, были устремлены глаза всех репортеров, толпящихся рядом.

– Забавно, – произнес он. – Хм… Ладно, сейчас.

Оператор забрался в машину и, порывшись в сумках, вытащил громадный, как телескоп, объектив.

– Держи, дорогуша.

Отдав его Ронни, он снова прикрыл глаза рукой и посмотрел на электростанцию.

Девушка быстро навинтила насадку на "Кэнон" и приникла к видоискателю.

– Забавные ребята, – Хью сказал себе это под нос, но Ронни услышала.

– Мне тоже так показалось, – не отрываясь от камеры ответила она.

Внезапно где-то в стороне возник резкий сухой стрекот вертолетных лопастей.

Девушка торопливо щелкнула затвором камеры. Еще раз, и еще. Она слышала, как репортеры, стоящие плотной толпой, начали снимать электростанцию и солдат, застывших на ее вершине.

Массивная зеленая стрекоза прошла над головой людей так низко, что поднятая винтами пыль на мгновение окутала их плотным, скрипящим на зубах покрывалом, снизив видимость до нуля.

Ронни оторвалась от камеры и, сплюнув осевший на губах песок, зло пробормотала:

– Чертов урод.

Вертолет завис над подковообразным основанием станции и, дрогнув, пошел вниз.

Девушка продолжала снимать, прижимаясь щекой к холодной стенке фотокамеры.

Хью из-под руки наблюдал за солдатами. Вертолет замер, чуть покачиваясь в двух метрах от бетонной "подковы". Первый унисол шагнул к нему, подпрыгнув, ухватился за борт, подтянулся и одним движением бросил тело в проем.

За ним то же самое проделал второй, потом третий, пока все семеро не исчезли в объемном брюхе геликоптера. Вертолет чуть покачнулся, разворачиваясь на месте, а затем… Вовсе не взмыл вверх, а наоборот, ушел вниз.

“Там есть кто-то еще на смотровой площадке…" догадалась девушка.

Она уже собралась было побежать к краю парапета, но сообразила, что скорее всего ей не успеть к моменту погрузки. Но даже если бы она успела, широкий темный корпус вертолёта, наверняка, скроет от камеры тех, кто стоит внизу.

Ронни вздохнула и, свинтив телескопический объектив, подала его оператору. Хью кивнул, осторожно взял объектив двумя руками и спрятал в сумку.

– Спасибо, дорогой, – улыбнулась девушка.

– На здоровье, милая, – в тон ей ответил оператор. – Если не секрет, зачем тебе эти снимки?

– Продам в "Таймс". Держу пари, что плана, крупнее моего, не будет ни у кого из этих ребят.

– Что, решила переквалифицироваться в фоторепортеры? – усмехнулся Хью, продолжая упаковывать аппаратуру.

– Конечно. Ты же слышал, Чак сказал, что я уволена, – девушка поглядывала в сторону палатки.

– Да брось. Репортерами, которые поднимают рейтинг на такое количество зрителей, не бросаются. Чак просто вспылил.

– Я знаю.

Ронни достала сигарету и, щелкнув "ронсоновской" зажигалкой, прикурила, выпустив голубое облачко ароматного дыма.

– Тогда в чем дело? – Хью застегнул кофр и аккуратно поставил его на заднее сиденье "лендровера".

– Тебе ничего не показалось странным в этих ребятах? – Девушка кивнула в сторону электростанции.

– Да нет. В общем-то, нормальные парни. А что такое?

Оператор облокотился о крышу машины и внимательно взглянул на Ронни.

– Ну, хотя бы то, как они грузились в вертолет…

– И что странного ты увидела во всем этом? – Хью дернул головой, выражая недоумение. – Мне как раз показалось, что… – он вдруг осекся, на мгновение задумался и невнятно добавил: – Хотя, пожалуй…

– Что? – быстро спросила его Ронни.

– Да нет, ничего, – оператор сделал неопределенный жест рукой.

– Тебе не показалось, что они слишком… Ну, неподвижные, что ли?

Хью хмыкнул.

– А ты чего ждала, дорогуша? Что они "джигу" спляшут? Или "сиртаки", для любящего зрителя? Так ведь они солдаты, дорогуша, а не балет Мюзик-Холла Радио-Сити, – он улыбнулся и подмигнул Ронни.

– Да ну нет же, Хью, – девушка покачала головой, стряхнув длинный чешуйчатый столбик пепла на короткую юбку, едва прикрывающую длинные красивые ноги. – Я не о том.

– А о чем? – снова улыбнулся оператор. – Объясни.

– Ну, они… Какие-то странные, эти парни, – Ронни пощелкала пальцами, подыскивая подходящее сравнение. – Такое ощущение, что кучу манекенов из витрины на Родео-стрит обрядили в форму и заставили двигаться. Тебе не показалось?

– Да нет, не показалось.

Оператор покривил душой. Ему тоже почудилось нечто подобное. Только он, в отличие от девушки, не придавал этому такого значения. Для него было достаточно того, что получился удачный репортаж, а уж как эти парни двигаются, какая разница. Пусть хоть на головах ходят, лишь бы дело свое делали, как надо. Что же касается освобождения заложников, тут им равных нет.