Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

На берегах Горыни и Случи - Струтинский Николай - Страница 29


29
Изменить размер шрифта:

Миновали кладбище, луг. Выбившись из сил, мы еле волочили ноги.

Наконец, вошли в лес. Задумчивый, гордый, полный таинственности и очарования, он встретил нас неумолчным щебетом и гомоном птиц. А какое небо! Лазурно-прозрачное, ёмкое, безбрежное…

Никто не видел, как ночью шуцман посетил дом Петра Косолапого. Прощаясь с хозяином, гость предупредил: «Смотри в оба!»

Как только забрезжил рассвет, Косолапый, опасливо озираясь по сторонам, через Жерновские хутора направился в Межиричи.

Явившись в гестапо, он низко поклонился дежурному.

— О, Петер, хайль! — небрежно бросил гитлеровец и, приказав шуцману привести на допрос задержанных братьев, прошёл в свой кабинет.

Шуцман скрылся за дверью, но вскоре вбежал, переменившись в лице.

— Господин офицер! Все камеры обошёл. Они куда-то исчезли!…

— Смеёшься, шуцман! — поднялся из-за стола фашист. Его редкие брови сдвинулись. — Кто выпустил бандитов? Отвечай!

— Господин офицер, -отступив к двери, бормотал шуцман. — Я сам их разыщу! Или прикончу, или живыми доставлю сюда. Поверьте, клянусь пресвятой богородицей, я не виновен!

Гестаповцы с бранью сбежали по скрипучей лестнице в подвал. Когда они убедились в побеге узников, от злости у них перекосились лица. В соучастии заподозрили полицейских.

— Бандиты убежали, наверное, во время вчерашнего пожара, — предположил старший гестаповский офицер, — не исключено, что поджог был совершён специально.

Один из гестаповцев предложил компромиссное решение: предоставить возможность шуцману Кравчуку искупить свою вину. Выделить ему в помощь группу и послать в село.

Облечённый доверием гестаповцев, Косолапый вышел из кабинета своего шефа в хорошем настроении.

С тревожным сердцем мы отыскали громадную пирамиду муравейника. Она стояла нетронутой. Жаль было разрушать сооружение крохотных тружеников, но что поделаешь? Здесь, в этой пирамиде, — наша защита, наше будущее…

Ростислав разгрёб руками муравейник и извлёк две винтовки, цинковый ящик с патронами, четыре гранаты. Муравьи впивались в оголённые руки Ростислава, беспомощно суетились на развалинах своей крепости.

Мы быстро почистили оружие, зарядили винтовки и в приливе бурных чувств крепко обнялись. После заточения мы снова стали боеспособными! Здесь, вблизи кишащего муравейника, дали клятву: пока бьются наши сердца, не выпустим из рук оружие!…

По тёмно-синему небу проплывали тучи. Они все сгущались и сгущались. Хлынул дождь. Мы прислонились к сосне с пышной кроной. Вокруг совсем потемнело. Насторожённо вслушивались в однотонный шум.

— С чего начнём, Николай? — прервал затянувшееся молчание Ростислав.

— Прежде всего свяжемся с домом, сообщим о себе.

— Нет, домой сейчас нельзя! — возразил брат. -Там наверняка устроена засада…

Довод убедительный. Наивно было полагать, что гестаповцы и их подопечные примирятся с нашим побегом. От намерения увидеть родных пришлось отказаться. Сквозь дубняк и густые заросли ольшаника только нам известными тропами мы вышли к хутору Никифора Янчука.

Дверь открыла Тамара.

— Коля!… Ты жив? — бросилась она в объятия.

— Как видишь. Жив…

— Бежал или отпустили?

— Бежал. И Ростислав тоже.

— О боже, как хорошо! Где же он? — обрадовалась Тамара. — А что теперь?

— Добрые люди не дадут погибнуть.

— Конечно!

— Выйди на угол посадки, там Ростислав.

— Хорошо, сейчас.

Тамара, затаив дыхание, слушала наш рассказ о побеге.

— Ты стал каким-то другим, Коля, — неожиданно промолвила она.

— Каким же?

— Строгим…

Такое впечатление у девушки сложилось, видимо, оттого, что в руках я держал винтовку. И я ответил:

— Ты не обращай внимания на оружие. Это — для фашистов я строгий. А для тебя — такой, как и прежде.

А вокруг угрюмый, тёмный лес. Казалось, за каждым деревом, за каждым кустом притаился враг…

— Вечером вернулась из села, — рассказывала Тамара, — там ходят слухи, будто вас расстреляли… Но я не поверила! Не могла, не хотела… И видишь, предчувствие не обмануло меня. — Тамара тяжело вздохнула. — Какое время настало!

— О нас потом, Тамара, сейчас, прошу тебя, сходи к маме, передай ей, что мы будем ожидать её у Свирок. По дороге подготовь её к встрече с нами.

— Вот обрадую вашу маму! — ликовала подруга.

Тамара прильнула к окну. При тусклом свете керосиновой лампы за столом сидела Марфа Ильинична. Она штопала детскую одежду.

Девушка тихонько постучала. Мать вздрогнула. Подошла к окну и сразу узнала Тамару. Едва девушка переступила порог, забросала её вопросами:

— Что случилось? С какими вестями? Тамара приветливо улыбнулась:

— Доброе утро, Марфа Ильинична!

— Кто прислал тебя в такую рань, Тамарочка?

— Просили вас до рассвета быть у Свирок! — скороговоркой выпалила гостья.

— Кто просил? — недоумевала мать.

— Своих увидите, тётя Марфа.

Мать сердцем почуяла: Тамара что-то скрывает.

— Не мучай, доченька, говори всё, что знаешь, — подняла уставшие глаза, — прошу тебя!

— Не задерживайтесь, там узнаете.

Лицо матери зарделось румянцем. Она еле вымолвила:

— Спасибо, голубка… Тамара возвратилась домой.

— Все передала! — обрадовала нас смелая девушка. Каким счастьем светились её глаза!…

— А теперь — к Свиркам!