Без оружия - Стругацкие Аркадий и Борис - Страница 21

ЗАНАВЕС

Гостиная в доме Руматы. Кира с тряпочкой и щеткой обмахивает с мебели пыль. Кира одета и причесана по-современному, по моде последней четверти двадцатого вена. Входит, прихрамывая, Уно — через глаз черная повязка, на боку здоровенный палаш.

УНО. Кира, там опять эта сука пришла.

КИРА. Которая?

УНО. Эта… нарядная. Которая с доном Рэбой.

КИРА. Окана? Приглашай.

УНО. Так обед скоро. А хозяин ее не любит…

КИРА. Ничего, я ее быстро спроважу.

Уно выходит. Входит Окана в своем обычном пышном наряде, подбегает к Кире, целует ее в щеку, оглядывает.

ОКАНА. Какая прелесть! Милочка, кто это вас так надоумил? Ножки напоказ… верх до шеи закрыт… Это что, так теперь в метрополии носят? Кто-нибудь из Эстора к дону Румате?

КИРА. Нет. Это сам дон Румата. Даже сшил сам.

ОКАНА. Смело, смело… Только боюсь, что во дворце епископа… Вы знаете, какие у дона Рэбы строгие взгляды…

КИРА. Нет, конечно, во дворец в этом нельзя… Я и дома-то стесняюсь… Но Румата сказал, что так ему нравится…

ОКАНА. Конечно, конечно… Слово повелителя — закон… А прическа какая… Впрочем, что это я разболталась, я же спешу… Ехала к доне Сатарине, дай, думаю, загляну к моей душечке… Что у вас нового?

КИРА. Так, ничего… Все по-старому.

ОКАНА. Как поживает дон Румата?

КИРА. Жив, здоров… Что ему сделается?

ОКАНА. Я замечаю, он в последнее время почти нигде не бывает.

КИРА. Ему и дома хорошо.

ОКАНА. Конечно, конечно… Епископ не одобряет светских развлечений…

КИРА. Дону Румате епископ не указ.

ОКАНА. Это не совсем так, милочка. Просто дон Рэба благоволит к дону Румате.

КИРА. Ну, кто там к кому благоволит… Дон Румата свободен как ветер. Захочет — уедет, захочет — приедет…

ОКАНА. Мне сказали, что у вас сейчас гостит высокоученый отец Будах…

КИРА. Сегодня уезжает. Они с доном Руматой руду какую-то ищут…

ОКАНА. Так они оба уезжают сегодня?

КИРА. Оба. Дня на три.

ОКАНА. Какая жалость! Я так хотела пригласить вас к себе…

КИРА. Вы же знаете, дон Румата к дону Рэбе только в канцелярию ходит.

ОКАНА. Да… Да… Так дон Румата сегодня уезжает…

КИРА. Сразу после обеда. Сейчас будет обед.

ОКАНА. Тогда не буду мешать… Прощание влюбленных, даже на срок короче мгновенья, даже богам неуместно обременять присутствием своим… Ах, какая вы счастливица!

Окана целует Киру и выходит. Кира задумчиво глядит ей вслед. Входят Будах и Румата.

БУДАХ. Когда торжествуют серые, к власти приходят черные… Да. Отличная мысль. Поздравляю, дон Румата.

РУМАТА. Да мысль, в общем банальная. Но она в какой-то степени отражает закономерности нашего мира…

БУДАХ. До чего ловко научились выражаться эти дворяне! Не обижайтесь, мой друг…

РУМАТА. Давайте присядем… Кира, принеси отцу Будаху пива.

Они садятся. Кира выходит.

БУДАХ. Собственно, само наличие закономерностей мира свидетельствует о совершенстве мира.

РУМАТА. Вот как? Вы считаете мир совершенным, отец Будах? И это после пожара в вашей библиотеке? После отсидки в подвалах дона Рэбы?

БУДАХ. Мой молодой друг, ну конечно же! Мне многое не нравится в мире, многое я хотел бы видеть другим… Но что делать? В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих…

Входит Кира с кувшином и стаканом, садится рядом с Руматой.

РУМАТА. А что, если бы можно было изменить высшие предначертания?

БУДАХ. На это способны только высшие силы.

РУМАТА. Но все-таки представьте себе, что вы бог…

Кира вздрагивает и прижимается лицом к плечу Руматы.

БУДАХ. Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им.

РУМАТА. Ну а если бы вы имели возможность посоветовать богу?

БУДАХ. Я всегда говорил, что у вас богатейшее воображение…

РУМАТА. Вы мне льстите… Но что же вы все-таки посоветовали бы всемогущему? Что, по-вашему, следовало бы сделать богу, чтобы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош?

БУДАХ. Что ж, извольте. Я сказал бы всемогущему: «Создатель, я не знаю твоих планов, но захоти сделать людей добрыми и счастливыми. Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей…»

РУМАТА. И это все?

БУДАХ. Вам кажется, что этого мало?

РУМАТА. Бог ответил бы вам: «Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими».

БУДАХ. Я бы попросил бога оградить слабых. «Вразуми жестоких правителей», — сказал бы я.

РУМАТА. Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.

БУДАХ. Накажи жестоких! Чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым!

РУМАТА. Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг него сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильнейшие из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого.

БУДАХ. Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.

РУМАТА. И это не пойдет людям на пользу. Ибо когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.

БУДАХ. Не давай им всего сразу! Давай понемногу, постепенно!

РУМАТА. Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится.

БУДАХ (чешет в затылке). Да, я вижу, это не так просто. Я как-то не думал о таких вещах… Кажется, мы с вами, мой друг, перебрали все возможности. Впрочем, есть еще одна. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы это стало единственным смыслом их жизни!

РУМАТА. Я мог бы сделать и это. Но стоит ли лишать человечество истории? Нужно ли подменять одно человечество другим? Это же все равно, что стереть человечество с лица планеты и создать на его месте новое…

БУДАХ. Понятно… Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или, еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.

РУМАТА (медленно). Сердце мое полно жалости. Я не могу этого сделать.