Небо сингулярности - Стросс Чарлз - Страница 6

На завтрак были маслята, гусиные яйца соте и отменно поджаренный ржаной дрожжевой хлеб, все это со щедрой порцией чая с лимоном. Позавтракав, Мартин встал и прошел к конторке портье.

– Мне нужно ехать, – обратился он к дежурному клерку. Тот посмотрел на него отстраненным взглядом, как человек, оторванный от глубоких мыслей. – Лететь самолетом, к космическому лифту в Кламовке, как можно скорее. Со мной будет только ручная кладь, и номер я хочу оставить за собой, хотя несколько дней меня не будет.

– А, да. Понимаю. Прошу прощения, сэр.

Клерк быстро исчез в лабиринте кабинетов и переходов за темными панелями стен вестибюля.

Вскоре он вернулся, ведя за собой консьержа, высокого сутулого человека, с головы до ног одетого в черное, с ввалившимися, как у трупа, щеками. Держал тот себя с мрачным достоинством графа или знатного сеньора.

– Вы хотите организовать поездку, сэр? – спросил консьерж.

– Мне нужно попасть на базу флота в Кламовке, – медленно повторил Мартин. – Сегодня. И это нужно устроить быстро. Свой багаж я оставляю в отеле. Сколько времени я буду отсутствовать, мне пока не известно, но номер я оставляю за собой.

– Понимаю, сэр. – Консьерж кивнул своему подчиненному, который тут же метнулся прочь и вернулся с тремя толстыми томами – расписанием региональных железных дорог. – Боюсь, что дирижаблей сегодня отсюда до Кламовки не предусмотрено. Однако я уверен, что вы успеете попасть туда сегодня к вечеру поездом – если выедете немедленно.

– Это будет отлично, – согласился Мартин. Его не оставляло чувство, что единственным для него способом выразить консьержу свою благодарность будет отбыть немедленно, если не считать возможности умереть тут же на месте. – Я спущусь через пять минут. Не может ли ваш помощник за это время заказать мне билеты? И вписать в счет.

Консьерж кивнул с каменным лицом.

– От имени отеля я желаю вам плодотворной поездки, – произнес он с чувством. – Маркус, обслужите господина.

И он величественно удалился.

Клерк с хрустом распахнул первый талмуд и осторожно взглянул на Мартина.

– Каким классом, сэр?

– Первым. – Если Мартин что-то и понял с самого начала, так это то, что в Новой Республике весьма странные понятия о классах. – Мне необходимо быть там до шести часов вечера. Через пять минут я спущусь сюда. Если вы будете столь любезны к тому времени организовать мою поездку…

– Да, сэр.

Мартин оставил клерка потеть над расписанием и справочником и поднялся по четырем пролетам лестницы к себе в номер.

Когда он вернулся, сопровождаемый коридорным с сумкой в каждой руке, клерк сопроводил его до выхода.

– Ваш дорожный сертификат, сэр.

Мартин сунул в карман проездной документ, узорчатый, как любой паспорт. Его уже ждала паровая карета. Он влез внутрь, ответил кивком на поклон клерка, и карета, пуская клубы пара, тронулась к станции.

Утро было сырое и туманное, и с трудом можно было разглядеть из окна уходящие назад узорчатые каменные фасады правительственных зданий.

Пусть в номерах отеля не было телефонов, пусть существовал политический запрет на сети, разумные приборы и кучу всяких других удобств, пусть существовала система классов, как в восемнадцатом веке на Земле, но было в Новой Республике одно непреложное достоинство: поезда ходили по расписанию.

Звезда PS 1347, вокруг которой вращалась Новая Московия, была молодым карликом G2 третьего поколения; сформировалась она меньше двух миллиардов лет назад (возраст Солнца – пять миллиардов), а поэтому кора планеты Новая Московия содержала настолько активную урановую руду, что цепную реакцию можно было поддерживать без обогащения.

Карета Мартина выехала на платформу, у которой стоял транссубконтинентальный экспресс. Неловко выбравшись из кабины, Мартин огляделся. До громоздкого паровоза тянулось четверть километра мраморной платформы, вдвое большее расстояние отделяло Мартина от мрачных вагонов четвертого класса и почтовых. Мажордом в зеленом фраке с золотым галуном посмотрел на его дорожный сертификат и сопроводил в отдельное купе на верхней палубе. Купе было убрано синей крашеной кожей, имелся в нем мраморный стол и шнурок звонка для вызова прислуги. Все это скорее вызывало ассоциации с курительным салоном отеля, а не с общественным транспортом.

Как только мажордом вышел, Мартин устроился в глубоком кожаном кресле, отдернул занавеску, открыв вид на арочные опоры и изогнутую крышу вокзала, и раскрыл ЛП в режиме книги. Вскоре поезд слегка вздрогнул и тронулся. Когда он выехал со станции, Мартин припал к окну, не в силах оторвать глаз.

Город Новая Прага был построен чуть выше лимана на реке Вис, и только Василиск, оседлавший вершину выветренного вулканического гранита, возвышался над уровнем долины. Разумеется, по низине поезд ехал, используя только один двигатель. Второй реактор будет возбужден только когда дорога дойдет до подножия Апеннин, горной гряды, отделяющей побережье полуострова от континентальной части Новой Австрии. Там по прямой как стрела дороге поезд пролетит без остановки девятьсот километров пустыни, и через шесть часов прибудет к подножию кламовского космического лифта.

Пейзаж был совершенно необычным. Мартин смотрел на него с почти бесконтрольным восхищением. Ему не хотелось этого признавать, но было в нем что-то от праздного туриста, всегда выискивающего еще не виданные красоты, которые потом можно тайно смаковать, вспоминая. На Земле давно уже ничего такого не осталось. После бешеного двадцатого столетия и событий, которые последовали за Сингулярностью в двадцать первом, изменился пейзаж во всех индустриальных странах. Даже после коллапса населения нигде не увидеть было открытое пространство, фермы, изгороди, аккуратные деревеньки – по крайней мере, не наткнувшись при этом на монорельсовые дороги, механически спланированные города, горячие пятна радиоактивных осадков и жутковатые холмы Финальной Структуры. Низинный пейзаж, среди которого двигался сейчас экспресс, напоминал виды доиндустриальной Англии, ландшафт буколической мечты, когда поезда ходили по расписанию и солнце никогда не заходило над империей.

Железнодорожные виды быстро утомляют. Через полчаса поезд мчался по долине размытой полосой стали и бронзы, а Мартин вернулся к своей книге и так в нее погрузился, что едва заметил, как открылась и закрылась дверь, а осознал это лишь тогда, когда совершенно незнакомая женщина разместилась напротив и прокашлялась.

– Прошу прощения? – поднял глаза Мартин. – Вы уверены, что сели в то купе?

Она кивнула.

– Благодарю вас, вполне уверена. Я не заказывала отдельного купе. А вы?

– Я думал… – Он полез в пиджак за дорожным сертификатом. – А, да. Понимаю.

Он про себя выругал консьержа, выключил ЛП и посмотрел на женщину.

– Я думал, что купе заказано на меня одного, но оказалось, что я ошибся. Примите мои извинения.

Женщина изящно кивнула. У нее были длинные черные волосы, собранные в пучок, широкие скулы и карие глаза. Темно-синее платье казалось по местным меркам дорогим несмотря на свою простоту. «Возможно, домохозяйка среднего класса», подумал Мартин, но умение определять общественное положение человека в Новой Республике у него было не очень высоко. О возрасте женщины догадаться было трудно: густой слой косметики и тугой лиф платья, пышные юбки и рукава создавали отличную маскировку.

– Вы далеко едете? – жизнерадостно спросила она.

– До самой Кламовки, а оттуда космическим лифтом, – ответил он, несколько удивленный таким откровенным допросом.

– Какое совпадение! Я тоже как раз туда. Извините, что спрашиваю, вы не местный, я права?

«Ее заинтересованность, – подумал Мартин, – переходит в неприятную назойливость». Он пожал плечами.

– Нет, не местный.

Он снова раскрыл ЛП и попытался в него погрузиться, но у его незваной спутницы были другие планы.

– По вашему акценту я сужу, что вы и на этой планете не местный. И едете на верфи Адмиралтейства. Можно ли спросить, что вас туда зовет?