Джинн и воины-дьяволы - Керр Филипп - Страница 6

— Ладно, забудь, — проурчал Дыббакс утробно, точно фагот, и закатил глаза. — Считай, что я ничего не просил.

— Ну что ты! — воскликнула его мама. — Мы обязательно поедем в Лас-Вегас, если тебя это порадует. Только скажи, почему ты так туда стремишься? Тебе нравится иллюминация на небоскребах?

— Ненавижу иллюминацию! — ответил Дыббакс. — Огни бегают по домам, а мне кажется, что они прямо по мне ползают.

— Тогда зачем?

— Я хочу увидеть Адама Аполлониуса.

Адам Аполлониус был самым знаменитым иллюзионистом Америки. Он придумал несколько классных фирменных трюков: например, свободное падение с самолета и подъем на чикагский небоскреб Сирс с завязанными глазами. Дыббакс давно прилепил плакат с портретом этого артиста на стену у себя в комнате.

— Не понимаю, что ты в нем нашел. — Мать пожала плечами. — Ты же знаешь, что все это ловкость рук. В то время как любой джинн может запросто творить такие чудеса по-настоящему. На что тебе сдался этот фокусник?

— Сам не понимаю. — Дыббакс зевнул. — Может, у него это круче получается, чем у нас? Ну и кроме того, мне нравится, что это ловкость рук. Сама говоришь: мы можем запросто творить чудеса по-настоящему. Для нас-то это дело обыкновенное. А он устраивает из чудес представление. И из своих умений тайны не делает. Это мы вечно таимся и все от всех скрываем.

— Но ты ведь понимаешь, почему мы держим свои способности в секрете, — сказала Дженни Сахерторт. — Иначе джинн будет грозить опасность.

Дыббакс зевнул еще шире.

— Да знаю я все… — Он пожал плечами. — Послушай, ты спросила, что может меня развеселить. Я ответил. Не нравится — забудь. Можем никуда не ехать.

— Нет, дорогой, мы поедем, — твердо сказала мать. — Это даже будет забавно.

Дыббакс возликовал и поздравил себя с успехом. План сработал.

Отец обязательно почувствует, что я нахожусь в Лас-Вегасе. И найдет меня сам. Наверняка. В сущности, мне от него ничего не надо. Просто поболтаю со стариком, вот и все. Потусуемся с ним пару часиков — и назад.

Он улыбнулся.

— Так-то лучше, — сказала мама, заметив его улыбку. — Мне хочется только одного, милый: видеть тебя счастливым.

Иблис всегда предполагал, что его младший сын рано или поздно объявится в Лас-Вегасе. Куда он денется? Однако мальчишка прискакал даже раньше, чем ожидал его отец. Впрочем, для предводителя ифритцев это оказалось очень даже кстати. Дыббакс с матерью прибыли во всемирную столицу игорного бизнеса через несколько часов после того, как тело Иблиса растерзали черные джинн-тигры. Растерзали в клочья, так что он был вынужден покинуть свое старое тело и искать новое. Этим-то утомительным делом он и занимался, когда внезапно ощутил присутствие сына. Это произошло сразу, едва Дыббакс сошел с самолета в международном аэропорту МакКарран и ступил на летное поле — залитый гудроном кусок пустыни. Что и говорить, это стечение обстоятельств было крайне неудачным для Дыббакса, его мамы, всех добрых джинн, а заодно и для всего человечества, и крайне удачным для самого Иблиса. Во-первых, будь он в это мгновение в какой-нибудь физической оболочке, например — в человеческом теле, он мог вовсе не почувствовать присутствия мальчика. Физическая оболочка делает джинн менее чувствительным к космическим колебаниям. Но в это мгновение Иблис существовал только как дух, и ему было намного легче обнаружить, что его сын прибыл в Лас-Вегас. Вот уж на что никак не рассчитывала Дженни Сахерторт!

Со скоростью света взмыл Иблис над раскаленной пустыней Невада и, точно невидимая ракета, устремился к ничего не подозревавшей мишени. Он нашел мальчика и его мать возле багажной ленты. Дженни Сахерторт он узнал сразу — уж очень примечательно выглядела она в алом брючном костюме со стразами. Сын оказался высок, пригож и, похоже, даже обаятелен. Весь в отца. Иблис тщеславно усмехнулся. Через несколько мгновений он уже знал все тайные мысли Дыббакса, все порывы его юного сердца. И понял, что дьявольский план, который он замыслил почти тринадцать лет назад, уже можно привести в действие. Пора.

Иблис пробыл в теле Дыббакса лишь несколько секунд и покинул его прежде, чем Дженни Сахерторт или сам Дыббакс успели заподозрить, что рядом витает дух злого джинн.

— Что с тобой? — спросила Дыббакса мать. — Ты вдруг побледнел.

— Разве?

— Да. А еще я попросила тебя взять этот чемодан, но ты словно и не услышал.

— Я и сейчас тебя плохо слышу. Уши заложены после самолета. Ненавижу самолеты. Они ничем не лучше автобусов.

— Скоро пройдет. Прими еще одну угольную таблеточку, она ведь не только от клаустрофобии помогает.

— Почему мы вообще полетели на самолете, а не на смерче?

— Но мы же здесь! Хватит ныть. Ты же знаешь, что любое использование джинн-силы привлекает внимание. Бакс, слушай меня внимательно. В этом городе полным-полно ифритцев, и они нас учуют, если мы вздумаем применять джинн-силу. Тогда неприятностей не оберешься. Поэтому воздержись. Договорились?

— Ладно, ладно.

Они взяли такси и поехали в отель сети «Марриот» под названием «Зимний дворец», который был точной копией знаменитого дворца русских царей в Санкт-Петербурге. Поселились в номере люкс на верхнем этаже. Из обеих спален открывался захватывающий вид на весь Лас-Вегас. Поужинав, они пошли на представление Адама Аполлониуса и заняли лучшие места в зале. Аполлониус, высокий, тощий человек с бородкой клинышком и серьгой в ухе, был с головы до ног разукрашен татуировками. Дженни Сахерторт подумала, что так обычно выгладят звезды британского футбола.

Шоу состояло из двух отделений. В первое Аполлониус показывал медведей. Белые медведи и гризли то появлялись, то исчезали в разных концах зала. Сам он в какой-то момент превратился в самца гориллы — огромного, с серебристой полосой на спине, затем снова в человека, а под занавес мужик с гигантским топором попросту отрубил фокуснику голову и долго расхаживал по сцене с этой головой, которая продолжала разговаривать со зрителями. (Те, кому Адам Аполлониус не очень-то нравился, больше всего любили именно этот момент представления.)

Доктор Сахерторт пыталась не показывать, что ей скучно. Но ее сын, похоже, был искренне увлечен. В антракте они купили воды, и мама деликатно спросила Дыббакса, не будет ли он возражать, если она не пойдет на второе отделение.

— Да на здоровье, — ответил Дыббакс.

После антракта Аполлониус заставил исчезнуть слона. Это впечатлило даже Дыббакса. Тут Аполлониус сказал, что ему нужен доброволец из публики — в качестве ассистента для трюка «ловля пули». И из всех желающих он выбрал Дыббакса! Вот здорово! Стрельбу мальчик любил почти так же сильно, как волшебство.

Фокус, когда иллюзионист ловит зубами летящую в него пулю, считается самым опасным в этой профессии. Запросто можно погибнуть. Больше десятка исполнителей именно так и расстались с жизнью. Аполлониус сразу пошел на неимоверный риск, предложив Дыббаксу стрелять прямо ему в голову. Прежде чем Дыббакс успел сообразить, как именно намерен работать фокусник, тот велел оркестрантам бить в барабаны, а ему, Дыббаксу, приказал спустить курок.

Секундой, даже долей секунды позже фокусник крикнул Дыббаксу: «Стоп!» Но было слишком поздно. Ружье выстрелило, и Адам Аполлониус, который, наверно, решил, что его убили, громко вскрикнул и покатился по полу. Зрители повскакивали с мест. Крик, ор, неразбериха. Кто-то ринулся на сцену. Перепуганный Дыббакс отбросил оружие и бросился к фокуснику. Неужели он застрелил его собственными руками?

Но тут Аполлониус поднялся на ноги и, торжествующе усмехаясь, продемонстрировал всем зажатую меж зубов пулю. Он вручил ее Дыббаксу, чтобы тот удостоверился, что это именно та пуля, на которой он перед исполнением трюка у всех на глазах поставил метку. А уж затем Аполлониус стал раскланиваться — под гром сотрясавших зал аплодисментов. Взяв Дыббакса за руку, Аполлониус велел ему тоже поклониться, а затем увел мальчика за кулисы.