Огненный лед - Касслер Клайв - Страница 22

В ушах вдруг раздался резкий стук — сигнал с поверхности. Гаме убрала нож, поддула компенсатор плавучести, и ее ладная фигурка метнулась вверх, повинуясь легкому движению ласт. Она вынырнула у самого борта катера и зажмурилась от яркого солнца. Управлял катером седой старик из местных, которого все звали Бад — по его любимому сорту пива. Это он стучал молотком по металлической лесенке на корме катера.

— Начальник порта вышел на связь! — крикнул Бад. — Говорит, тебя ищет муж.

Гаме подплыла к лесенке, передала ему баллон с поясом, а потом забралась на борт. Она отжала темно-рыжие волосы и вытерла лицо полотенцем. Гаме была высокой и стройной — как настоящая модель, которая не мучает себя жестокой диетой.

Она показала Баду кусочек коралла. Тот покачал головой.

— Если так дальше пойдет, моему бизнесу крышка.

Моряк прав. Всем, от местных жителей до конгресса, придется как следует потрудиться, чтобы возродить коралловые рифы.

— Муж что-нибудь передал?

— Да. Просил срочно с ним связаться. Говорит, звонил какой-то Курт. Похоже, кончился твой отпуск.

Гаме улыбнулась. Зубы у нее белоснежные, с крошечной щелкой между верхними резцами. Она бросила коралл Баду и сказала:

— Да, отпуск кончился.

ГЛАВА 10

Вашингтон, округ Колумбия.

Вашингтон изнывал от жары, которая в сочетании с высокой влажностью превратила столицу в гигантскую сауну. Впрочем, группкам отважных туристов палящее солнце было нипочем, и, глядя на них, человек в бирюзовом «Чероки» изумленно покачал головой. Что бы там ни пел Ноэл Кауард, а в полуденный зной гуляют не одни англичане да бешеные псы.

Вскоре джип подъехал к воротам Белого дома, и водитель предъявил пропуск НУПИ на имя адмирала Джеймса Сандекера. Пока один охранник при помощи зеркала с длинной ручкой проверял, не спрятана ли бомба под днищем машины, второй, худощавый обладатель ярко-рыжей шевелюры и вандейковской бородки, протянул пропуск обратно.

— Здравствуйте, адмирал Сандекер. — Охранник расплылся в улыбке. — Давненько вас не было. Как поживаете?

— Спасибо, Норман, неплохо. А ты отлично выглядишь. Как Долорес и детишки?

— Благодарю вас, сэр. — Он прямо сиял от гордости. — Долорес отлично. Ребята хорошо учатся, а Джейми мечтает после колледжа работать в НУПИ.

— Прекрасно. Пусть звонит прямо мне. Толковой молодежи у нас всегда рады.

Охранник от души расхохотался.

— Ну, придется подождать. Ей всего четырнадцать. — Он мотнул головой в сторону здания. — Там все уже собрались, адмирал. Вас ждут.

— Спасибо, что предупредил. Передавай привет Долорес.

Ворота открылись, а Сандекер отметил, как все же полезно быть вежливым. Дружески общаясь с охранниками, секретаршами, администраторами и прочими «нижними чинами» бюрократической иерархии, он наладил целую сеть раннего оповещения, которая охватывала весь город. По губам адмирала скользнула усмешка. Кивнув, Норман подмигнул ему, давая понять: Сандекера специально пригласили позже, чтобы остальные успели договориться до его приезда. О пунктуальности адмирала, приобретенной в Военно-морской академии и отточенной годами флотской службы, слагались легенды. Он всегда приезжал ровно за минуту до встречи.

Высокий мужчина в черном костюме, солнечных очках и со свойственным всем спецагентам гранитным выражением лица еще раз проверил его пропуск и, указав, где парковаться, что-то шепнул по рации. Агент сопроводил адмирала к входу, где ждала улыбчивая девушка-референт. Она повела его по пустым коридорам к двери, которую охранял узколицый морпех. Тот открыл дверь, и адмирал шагнул в зал заседаний кабинета министров.

Заранее узнав о приходе Сандекера от агента секретной службы, президент Дин Купер Уоллес был готов атаковать адмирала своим фирменным приветствием. Говаривали, что из всех прошлых хозяев Белого дома такой любовью к рукопожатиям отличался разве что Линдон Джонсон.

— Приветствую вас, адмирал, — сказал Уоллес. — Спасибо, что приехали так быстро.

Он вцепился в руку Сандекера, словно в кабинете проходила встреча с избирателями на приходской ярмарке. Адмирал ухитрился вырваться из объятий президента и сам перешел в наступление — обходя стол, поздоровался с каждым по имени. С особой теплотой Сандекер приветствовал рослого директора ЦРУ Эрвина Леграна, который чем-то напоминал Линкольна.

Адмирал невысок ростом, но его неуемная энергия будто переполнила просторный кабинет. Президент почувствовал, что Сандекер оттесняет его на второй план. Он взял главу НУПИ под локоть и отвел его к пустому креслу за длинным столом.

— Приберег для тебя почетное место.

Сандекер уселся по левую руку от президента, понимая, что тот хочет ему польстить. Справа от главы Белого дома, как всегда, расположился вице-президент Сид Спаркман.

Президент занял свое место и улыбнулся.

— А я тут как раз ребятам про рыбалку рассказывал. Ездил на Запад и такую форель чуть не вытащил — с кита размером! Жалко, сошла. Удилище пополам. Небось не знала, что имеет дело с верховным главнокомандующим.

Собравшиеся отозвались на шутку хохотом, причем громче всех заливался вице-президент. Сандекер тоже послушно рассмеялся. Он давно стоял во главе НУПИ и поддерживал дружеские отношения со всеми главами Белого дома. Каждый президент, вне зависимости от его политических убеждений, уважал адмирала за связи в Вашингтоне и немалый вес в университетских и деловых кругах США. Далеко не все любили Сандекера, но даже противники отдавали должное его всепоглощающей честности.

Адмирал обменялся улыбками с вице-президентом. Тот был чуть старше Уоллеса, избегал публичности и считался в Белом доме «серым кардиналом». За показным жизнелюбием Спаркмана скрывались неумолимая жесткость и циничный расчет. В колледже он профессионально играл в футбол, а все свои миллионы заработал сам. По сведениям Сандекера, вице-президент не слишком уважал Уоллеса — ведь люди, добившиеся успеха сами, часто смотрят свысока на тех, кому деньги и влияние достались по наследству.

— А теперь, если вы не против, вспомним о работе. Борт номер один вот-вот отбывает в Монтану — нужно свести счеты с той гигантской форелью. — Президент, на котором была клетчатая рубашка, синий пиджак и брюки защитного цвета, демонстративно посмотрел на часы. — Госсекретарь введет вас в курс дела.

Высокий мужчина с ястребиным носом окинул собравшихся пронзительным взглядом. Его седая шевелюра расчесана столь тщательно, что напоминала шлем. Глядя на Нельсона Тингли, Сандекер всегда вспоминал чьи-то меткие слова, сказанные о Дэниеле Уэбстере, — «он неестественно хорошо выглядит». Тингли был неплохим сенатором, однако высокий пост вскружил ему голову. Госсекретарь отводил себе роль Бисмарка при Уоллесе — Фридрихе Великом. В действительности же доступа к президенту он почти не имел — все контролировал Сид Спаркман, поэтому Тингли никогда не упускал редкой возможности покрасоваться.

— Благодарю, господин президент, — произнес он звучным голосом, знакомым всякому по многолетним дискуссиям в сенате. — Уверен, вы понимаете, сколь серьезна ситуация в России. Законно избранный президент может лишиться власти уже через несколько недель, а то и дней. Экономика страны в жесточайшем кризисе; ожидается, что Россия вскоре объявит дефолт по своим международным обязательствам.

— Расскажи им про армию, — напомнил Уоллес.

— Благодарю, господин президент. Вооруженные силы России беспомощны. Народ устал от коррупции и всевластия организованной преступности. В стране пик националистических настроений и враждебности по отношению к США и Европе. Одним словом, Россия — это пороховая бочка, и малейшая неосторожность приведет к взрыву.

Он замолчал, подчеркивая значимость последних слов, и посмотрел на Сандекера. Тот отлично знал о любви госсекретаря к филиппикам и не собирался выслушивать его пространные обвинения. Оборвав театральную паузу, адмирал дружелюбно заметил: