Ключ (СИ) - Черкасова Галина Геннадьевна - Страница 159

— Ничего он не узнает, совсем не обязательно что-то ему говорить, — ощетинилась я. — Просто привезите его ко мне. Я задолжала ему путешествие.

— Серьезно, Азар, — Алтаннат неожиданно встала на мою сторону. — Кевтский подросток из Ям — не угроза операции. Эти маленькие, черноглазые паразиты видят полями. Может, он что-то и найдет.

— Я подумаю над этим. Как зовут твоего друга?

— Кельвет.

— Его поищут в лагере, — решил Азар. — План перехода согласуем завтра.

Марих устало кивнул.

— Вылет заявим через три дня, — продолжал ат харг, прохаживаясь перед нами. — Антея, Алтаннат будьте готовы. Идем вчетвером… или впятером, если кевт отправится с нами. Мар — с тебя план похода и карта условий.

Мне очень хотелось поговорить с Марихом, спросить у него про Инзамар, но Азар, раздав указания, направился к двери, и Алтаннат последовала за ним.

— Ты давно знаешь Мара? — спросила я ат харга, когда мы вышли в коридор.

— Давно. Были в одной тургруппе, несколько лет лазили по вершинам Фэт-е-Тана, — отозвался Азар. — А ты познакомилась с ним в университете?

Я не знала, стоит ли говорить об отношениях орка с Инзамар, но, решив, что это не мой секрет, ответила наполовину правдиво.

— Он входил в кластер Инзамар, играл хилом.

— Я выбил ему грант на обучение на Прэне, — Азар свернул в гостиную. Алтаннат снова куда-то пропала. — Но Мар глупо прокололся на боях. Его едва не заперли в прэнской тюрьме из-за конфликта на межрассовой почве. Мне удалось его отмыть и отослать обратно, в Эурох.

— Он же из аттирской армии, почему ты так держишься за него?

Азар уселся в кресло, задумчиво уставился на меня.

— Причин много, — наконец, произнес он. — Да, мы были по разные стороны в военном конфликте. Марих работал телохранителем особо трусливой аттирской задницы. Надо сказать, что задница выжила. Но теперь солдаты проигравшего клана сражаются на нашей стороне. А Марих… С ним мы ходили в горы. И коль скоро мы собрались идти на Фэт-е-тан, лучшего напарника я не знаю.

Я ничего не поняла, но доставать Азара расспросами не стала. Впереди нас ждал сложный путь, и на этом пути я рассчитывала найти ответы на многие интересующие меня вопросы.

Вертолет плавно поднялся в воздух. Алтаннат и Марих громко переругивались, а я наблюдала за Кельветом. Мальчишка, вцепившись в ремни безопасности так крепко, что побелели пальцы, смотрел в пол.

— Кель, — позвала я. — Кель, Тьма тебе в печень! Не вздумай наблевать в вертолете!

Кевт сдержанно кивнул, но головы не поднял. Азар, нахмурившись, посмотрел на меня.

— И это твой хваленый специалист по абстрактным аномалиям? — орк презрительно хмыкнул.

Мальчишка на мгновение вскинул голову, недовольно уставился на Азара и хотел было что-то сказать, как вертолет резко дернуло в сторону, и кевт, закусив губу, снова вперился в пол.

Пару дней назад Кельвета привез в заповедник кто-то из солдат Азара. Мать и брат долго не хотели отпускать мальчишку с военными, вынудив тех рассказать, что Кель едет к «слышащей поля», как называли меня беженцы. Больше у кевтов вопросов не возникло, хотя сам Кельвет поначалу выказывал большое недовольство касаемо секретов вокруг его путешествия. За недомолвки мальчик обиделся и на меня. Чтобы искупить вину, пришлось вести его к аномалии на заводи, и даже упросить орков выдать парню лук и стрелы, а потом рано утром тащиться во всеоружии на охоту. Мальчишка истосковался по лесу, свободе и силе полей, использование которых в лагере пытались ограничить.

— Ничего не меняется, — говорил он, сидя на крыльце и освежевывая зайца стащенным у Алтаннат ножом. — Ямы. Только земля не наша. Чужая земля. Нет свободы.

— Потерпи, скоро вас отправят на Прэн.

— Как? Война идет. Лучше бы воевать, — мальчишка покачал головой. — Забрали из леса — жизнь забрали. Ты тоже — пленница.

— Знаю, Кель, знаю.

Он не спрашивал о демонах, не вспоминал об отце, часто хмурился и, внезапно замолкая на полуслове, замирал, задумчиво глядя своими черными глазами в одному ему ведомую даль.

— Прости, что вытащила тебя сюда, — было стыдно от одной мысли, что я просто использую этого ребенка.

— Тебе благодарен. Вернула поля, охоту, свободу.

Сил не хватало ответить, что после экспедиции в горы его отправят обратно, в лагерь для беженцев.

Вертолет должен был доставить нас к поселку, а оттуда по горной тропе группе предстояло подняться до перевала. Марих заверил, что пока никто на скалы не полезет, но, если того потребуют обстоятельства, нас обучат основам альпинизма. Снаряжение, которое орки рассовали по вертолету, Марих собирался оставить в поселке.

Подобная новость радовала Кельвета, но отнюдь не меня. Я уже предчувствовала, что из-за своей неопытности буду тормозить всю группу, однако, другого варианта не было.

«Посмотри вниз».

Я вздрогнула, недоуменно уставилась на Азара, сидевшего у окна. Орк отстранился и вслух повторил.

— Посмотри.

Мы летели над седой от пыльцы и пуха степью, в высоких травах которой паслось стадо бизонов. Мохнатые, коричневые спины огромных животных возвышались над зеленым морем, подобно валунам.

— Да они просто гиганты, — прошептала я. — Почему их называют «горными»?

— Эти — одомашненные. Их дикие собратья летом поднимаются высоко в горы, зимой спускаются в предгорье. А теперь посмотри на юг. Фэт-е-тан.

Впереди, будто разделяя мир на две части, тянулась великая горная цепь. Темные, почти черные скалы походили на острые зубы огромного дракона, который когда-то решил сожрать землю, распахнул пасть, пропорол клыками земную твердь, но так и не смог оторвать ни куска от тела планеты. Белоснежные вершины гор терялись в облаках.

— Сейчас будет трясти, — предупредил Марих.

Кельвет откинулся на спинку сидения и, прикрыв черные, как сама Тьма, глаза, выдал.

— Ненавижу летать.

— В небе Ара-каза трясет ещё сильнее, — заметила я.

— Мы потеряли земли, что говорить о небе? — в голосе Кельвета прозвучала такая неприкрытая ненависть, что даже Алтаннат и Марих перестали цапаться и уставились на парня.

— Он не пустит мне стрелу в спину? — спросил Мар на оркском.

— Не все же Аттирам наносить удары из-за угла, — вывернула Алтаннат.

Марих оскалился.

— Ещё раз упомянешь почивший клан — я тебя скину с первой попавшейся скалы.

— Тебе до сих пор нравится истреблять Хагонов?

— Меня…, — Кельвет раздул щеки и отпустил в свободное падение часть своего завтрака. — Кхе… Меня тошнит от оркского языка…

Поселок номер семь находился на предгорье, близ склона Хар-барах, столовой горы, издали напоминавшей перевернутый утюг. Растительности здесь почти не было, разве что странного вида мох покрывал камни и крыши домов. Густо-бордовые пятна лишайника походили на кровоточащие раны, и даже тот факт, что растение обладало лечебными свойствами, не мог сгладить неприятное ощущение первого впечатления.

Поселок состоял всего из семи домов, два из которых пустовали. В остальных жили смотрители перевала с семьями да работники сейсмостанции. Зона хотя и слыла, по словам Азара, туристической, из-за труднодоступности посещалась разве что богачами с собственными летательными средствами да альпинистами, спускавшимися сюда пополнить запасы провизии, починить снаряжение или сбросить ненужный балласт в виде тормозившего группу «слабого звена». Жители поселка продавали провиант втридорога, потому что им самим, как государственным смотрителям, продукты доставлялись раз в месяц, а зимой вылет дежурного судна из-за свирепствующих буранов вообще могли отложить. Но, несмотря на существующую вероятность голодной смерти, отсутствие удобств и оторванность от цивилизации, орки, жившие в поселке, даже и не думали покидать перевал. Потому что это была великая честь — нести караул у скал, где началась история правящего клана.

На вертолетной площадке нас встречал пожилой, беззубый орк, опиравшийся на здоровенный, выше моего роста, костыль. Старик всё время кашлял и смачно сплевывал на камни какую-то красную жижу. Как оказалось, он использовал мох в качестве жвачки.