Священный бык или Торжество лжи - Стриндберг Август Юхан - Страница 2

Верховному жрецу, человеку порядочному и добросердечному, самому надоело лукавить, к тому же бесхитростный подход феллаха к этому вопросу затронул его за живое. Он вообразил, что подоспел удобный случай, когда можно предложить кое-какие реформы. Посовещавшись с сослуживцами, он впустил в преддверие храма народ, который толпился в ожидании перед наружными пилонами, и, сняв свое облачение, в обыкновенной светской тунике поднялся на алтарное возвышение, чтобы оттуда держать речь.

– Дети мои! – так начал он.

Но среди изумленного народа, не узнававшего его в непривычном одеянии, началось волнение.

– Дети мои! – воззвал верховный жрец. – Не одежда – главное в человеке. Разве не видите вы, дети мои, что это я – верховный жрец Осириса?

В толпе поднялся ропот.

– Так вот, дети мои! Пришло время посвятить вас в святые таинства. Не бойтесь! Я – простой, смертный человек, такой же, как и вы, и, чтобы вы меня не боялись, я снял свое облачение. Вы принимали быка, этот символ всеоплодотворяющего солнца, за самое божество. – И, обернувшись к священнослужителям, он продолжал: – Снимите завесу с дверей храма!

Толпа, никогда не видавшая внутренних помещений, поверглась на колени перед изображениями сфинксов и Осириса, которые показались за приоткрытой завесой.

Никто не смел поднять глаз.

– Встаньте же, – уговаривал жрец. – Ну, встаньте же!

Завесу сняли совсем. И изумленным взорам людей открылся в глубине храма обыкновенный хлев, а в хлеву, развалясь на подстилке, лежал священный бык и пережевывал жвачку.

– Перед вами бык Александр, – воскликнул жрец. – Вы думали, что это – бог, а на самом деле это всего лишь бессмысленная скотина. Не так ли, феллах?

По толпе прокатился вопль ужаса, и среди общего гомона послышался пронзительный женский крик:

– Он – осквернитель храма! Долой лжеца и святотатца! Не прошло и минуты, как верховный жрец был задушен женщинами. Тело его выволокли из храма и швырнули в колодец.

То же самое было проделано и с феллахом, который своим кощунством оскорбил святую ложь.