Шаман (СИ) - "Джиллиан" - Страница 58

За одним из обедов, на котором стая дракончиков, с аппетитом доев своё, умилённо следила, как люди едят, и завидовала Малышу и Авису, которые привычно сидели на плечах девушки, Эрик раздражённо сказал:

— Я не хочу вмешиваться в личные дела, но ведь ничего страшного не произойдёт! Есть вирты! Вы всегда будете на связи! Рольф не сможет говорить — будешь говорить ты!

— Эрик, не лезь, — хмуро сказал Дэниел.

— Я не лезу, а объясняю! — рявкнул Эрик. — Сколько можно сидеть с похоронным видом! Как будто расстаёмся навсегда! Мы будем часто встречаться!

— Эрик!

— А ты заткнись! Мне ещё со старым Логаном объясняться! Вот где шторму будет!

— Успокойтесь, — проворчала Кети. — Вы мне есть мешаете. И так тошнит в последнее время, а ещё вы тут со своими дрязгами…

Мужчины растерянно переглянулись. И замолчали, уставившись на неё.

— Что? — вяло удивилась она.

— Я вызову на Сангри Луис, — подавленно сказал Дэниел, у которого аппетит совсем пропал. — Пусть мать тоже со всем этим разбирается. Не одному же мне…

Кети в душе обрадовалась. Ну вот! Благодаря Рольфу, она ещё и маму увидит быстрей, чем ожидалось. Мамин график гастролей ей хорошо известен. Так бы Кети её и ещё с полтора месяца не увидела, а тут!.. И девушка засияла!

22

Загребая ногами воду, которая поднималась уже к бёдрам, и продолжая выстукивать ритм, который становился более уверенным, Рольф медленно пошёл к чудовищу. Когда глаза твари сфокусировались на нём, а сам человек отразился в них отчётливо по пояс, шаман остановился. Вода успокоилась, а огонь затрепетал по стенам, будто не решаясь подобраться снова к чудовищу. Псины прекратили бросаться на чудовище и ушли в сторону. Мельком оглянувшись, Рольф заметил, что они встали в дверном проёме, на границе воды и пустого пространства за пределами помещения.

Эта тварь была несколько иной — и отличалась от предыдущей не только размерами. Морда той, что явилась в магическую лавку, была круглой. У этой напоминала плоскую и вытянутую голову чудовищной анаконды, чьи квадратные челюсти не оставляли никаких надеж, поблёскивая треугольными зубами-кинжалами.

Шаман, отыграв пару тактов, привлёкших к нему внимание твари, медленно опустил руку в воду, а потом поднял её и слегка стряхнул капли с пальцев на кожу бубна. Чудовище внимательно следило за действиями человека, забыв о том, что желало выдраться из тёмных подпространств планеты.

Рольф застыл, не опуская взгляда с светившихся мрачным, полупризрачно жёлтым светом глазищ твари. Руку, с растопыренными пальцами, держал приподнятой и ощущал, как вода высыхает на пальцах. Едва только кожа высохла, он, не глядя, протянул руку к стене, которая оказалась слишком далеко от него. Но легчайший оранжевый лепесток пламени мягко скользнул со стены и, словно невесомый сухой лист, упал на подставленную ладонь, а с неё на подставленный же бубен, впитавшись в его обруч.

Пришла пора использовать все обереги, которые он соорудил наспех из всего, что добыли парни Колдея, и из тряпок на кистях. Снова повесив бубен на шею, шаман освободился от рубахи, мокрой и мешающей — надоедливо напоминая о себе. Драные лоскуты на шее и на руках шамана внимания твари не привлекли, но её глаза чуть опустились, уставившись на пояс странного человечка. Рольф вынул нож, подаренный Дэниелом. Оружие уже пропиталось силой сангрийских стихий, пока, вися на бубне, отстукивало собственный ритм. На вид оно уже и короче, чем зубища твари. Но тварь — не из живых. Она сразу впилась глазами в невидимое обычному глазу сияние вокруг ножа. И — лихорадочно задёргалась, поняв, что именно это небольшое оружие поопасней всего, что до сих пор было.

Вода вздыбилась вокруг шамана, захлестнув его по пояс. Сверху, с потолка, огонь словно облил его трепетными прозрачными покрывалами. Обе стихии застыли, считывая со своего проводника, что именно он хочет сделать. В следующее мгновение обе стихии немедленно пропали — так стремительно, что тварь от неожиданности моргнула и не увидела, что вся — вся! — вода и огонь втянулись в боевой нож шамана.

Теперь Рольф стоял на мокром полу, снова постукивая — только теперь рукоятью ножа по бубну и притоптывая ногами. Из глубин души росла, намечаясь заунывным мотивом, мелодия, которая отражала глаза изумлённого чудовища. Стоя в трёх метрах от пасти твари, шаман глухо напевал один и тот же мотив, который и возникал, благодаря тому что он неотрывно всматривался в глаза твари. Мотив — приказывающий: «Уйди! В свою тёмную нору, откуда тебя призвали эти слабые существа!»

Замерев, тварь вслушалась в заунывное мычание шамана — и взревело! Оно не хотело возвращаться, поскольку вкусило живой плоти!

Рольф остановился. Ответ чудовища на своё предложение он получил. Теперь он знал, что сделает то, что придумалось как последний вариант. Во всяком случае, другого шанса уладить дело миром тварь не получит.

Продев остатки верёвки в дырявый обод бубна, он завязал концы так, чтобы бубен теперь лишь слегка постукивал его по животу. Потом, будто рассеянно, огладил все свои тряпки-обереги и, расставив ноги для упора и чуть согнувшись, выставил нож лезвием вперёд. Пока тварь смотрела, не веря глазам: «Ты — собираешься со мной драться?! Ты — козявка?!», он отстучал вызывающе дерзкий ритм на бубне и кинулся вперёд.

Он рассчитал именно ту секунду, когда чудовище распахнуло пасть — не для того, чтобы схватить безумного человечка и хрумкнуть им, как недавно тёмным магом. Оно распахнуло пасть — лишь для того чтобы взреветь, утробно низким воплем напугать, дезориентировать психа-смельчака.

И никак не ожидало, что этот псих бросится прямо в пасть!

Тварь ещё пыталась напрягать связки, не успев сообразить, что смельчак уже внутри пасти, ещё пыталась издать крик, а Рольф, задыхаясь от смертельного зловония из чудовищной глотки, рвал ножом все мягкие ткани, которые подвёртывались под оружие. Он с трудом держался на скользкой поверхности нижней челюсти и, вцепившись в какой-то из клыков, кромсал вокруг себя — чуть позже совершенно слепой: глаза застило тьмой — когда тварь от боли клацнула верхней челюстью, крепко прижав её — шаману пришлось нагнуться, чуть не упав на корточки. Тут же пропоров шатающуюся челюсть под ногами, Рольф упал набок, когда тварь замотала башкой во все стороны. Руку обожгло чем-то горячим — он как-то стороной понял, что, падая, порезал кисть между клыками.

В следующий миг чудовище словно взорвалось — издав такой рёв, что шаман оглох! Оно снова попробовало сладкой крови. Язык лихорадочно метался по полости пасти, пытаясь схватить наглеца. Рольфу не хватало воздуха, но он продолжал обеими руками держать перед собой нож, на который постоянно шершавым языком нарывалась тварь — и вскоре орала уже от боли.

Оглохший, обляпанный вязкой слюной и тёмной кровью твари, Рольф вывалился из пасти невредимым только по одной причине: та от боли так раскрывала пасть, чуть не выворачивая челюсти, что у него не было ни одного шанса остаться внутри. Выпадая, пришлось проехаться всем телом чуть не через все зубища твари. Нож остался воткнутым в нижнюю челюсть изнутри — таким образом в последний момент, перед тем как вывалиться, шаман пытался удержаться внутри «камеры смертников»… Измазанный слюной твари и собственной кровью, Рольф отполз назад, подальше от конвульсивно вздрагивающей башки, быстро-быстро дыша… И глядя, как оставленный в челюсти нож, то и дело показывающийся в пасти ревущей твари, начинает окутываться огнём, а вода вдруг хлынула между зубищами чудовища, и оно внезапно захлебнулось. Вода выливалась немного: основная масса в момент крика — метнулась в глотку чудовища… Довершили начатое псины, кинувшись, как из ниоткуда на тварь и рвя её изо всех сил, благо, захлебнувшаяся, защищаться она уже не могла.

Рольф, отдышавшись, немедленно пополз-попятился ещё дальше. Он примерно представлял, что именно произойдёт вот-вот. Он даже сумел подняться на ноги. И, будто дождавшись этого его движения, сангрийские стихии взорвались! И взорвали тварь из тёмных подпространств Сангри.