Детская сказка - Стриндберг Август Юхан - Страница 10

– Послушай-ка, мой мальчик! Я обратил на тебя внимание, когда ты в первый раз ставил кегли в кегельбане. Видишь ли, ты так славно держишься. И я сразу же решил подвергнуть тебя испытанию, посмотреть, сможешь ли ты слушаться, не рассуждая! Ты смог и… ты сумел удержаться и не выпить остатки вина из бокала! Так вот, я знал твоего отца, он плавал со мной много лет и был, как тебе известно, бездельник из бездельников. С тех пор я не выпускал тебя из виду и… сегодня утром я случайно зашел в гостиницу сразу же после того происшествия… ну, ты знаешь. Свидетель тогда уже подтвердил, что ты не виновен в упущении по службе. Когда я спросил, не обидели ли тебя, я хотел проверить, способен ли ты переносить несправедливость как настоящий мужчина, не ябедничая и не жалуясь. Против ожидания, ты выдержал испытание. Ведь ничего нет хуже несправедливости. Но с другой стороны, тому, кому не дано этому научиться, не дано и жизнь прожить – поверь мне! – Тут он обернулся поглядеть, не подслушивают ли их. – Всюду и везде царит только несправедливость! Всюду и везде! – Он стряхнул соринку с галуна на рукаве, и Торкель увидел, что пожилой офицер был всего-навсего лейтенантом.– Но, понимаешь, такова жизнь! Вечная спешка и столько разных дел надо сделать зараз! Бывает, что впопыхах и затрещину схватишь, а в другой раз и сам ни за что оплеуху влепишь. Вот так все и квиты! А сводить счеты с людьми не годится… Слушай-ка, а ты умеешь управлять парусником?

– Да, умею!

– Хочешь быть юнгой у фок-штока на моем корабле?

– Это – шхуна?

– Я вижу, ты согласен, остается уладить дело с ресторатором и муниципальным советом. Но я уже все устроил. Ступай к твоему хозяину и попрощайся с ним по-хорошему! Можешь сказать доброе слово и метрдотелю: ему-то досталось! И отругали его как следует, и пару пощечин схватил! Потом приходи сюда, на берег, будешь крепить оснастку на шканцах. Корабль стоит у дальнего конца пристани! Не за что меня благодарить! Таких ребят, как ты, днем с огнем не сыщешь, а будешь стараться… попадешь на флот… да, да, если будешь стараться. Так что шагом марш! Постой-ка! Скажи, Алиса поблагодарила тебя за помощь?

Торкель молчал, не желая ябедничать.

– Так, стало быть, не поблагодарила. Алиса! – закричал он. Алиса была тут же неподалеку.

– Иди сюда и скажи спасибо мальчику за то, что он проводил тебя домой.

Алиса подошла, встала на цыпочки и, видимо, по привычке, протянула мальчику свои маленькие губки, чтобы поблагодарить его поцелуем.

Отец улыбнулся; Торкель взял девочку за обе ручонки, покраснел и сказал вместо нее:

– Спасибо, большое спасибо!

И побежал в гостиницу, а перед ним был Фагервик – снова притягательный и прекрасный. Торкель опять полюбил людей, даже того метрдотеля, который поступил с ним так несправедливо! Но то, что счастье идет рука об руку с несчастьем и время от времени словно высылает вперед передовой отряд трудностей, это он запомнил на всю жизнь. Так что когда впоследствии его постигало – и довольно часто – горе, он всегда думал: «Ну, теперь и счастье не заставит себя ждать».

Подул утренний ветерок, и шхуна снялась с якоря. Торкель стоял на носу корабля у фок-шкота. На нем была синяя куртка и белые брюки, белые парусиновые башмаки и матросская бескозырка со свисающей лентой. Белые (ну просто бальные!) башмаки легко скользили по блестящей, словно полированный столик в гостиной, надраенной палубе. Что могло сравниться с этим чудом? Он чувствовал себя важным господином.

Старший лейтенант стоял у штурвала, и из-за контр-бизани доносились его команды:

– Отдать концы! Пал! Кливер! Обе стеньги!

У корабля словно выросли крылья. Он летел вперед, красуясь на плаву, точно гага; казалось, он гордился своим быстрым бегом, а бом-кливер, как компас, указывал курс.

С одного борта корабля торжественно проплывал мимо Фагервик, и ресторатор на берегу салютовал им флажком. Скамсунд был скрыт парусами, но Торкелю не терпелось взглянуть на него еще раз, чтобы ощутить полноту своего счастья!

Никто из команды не знал, куда держит курс корабль, но, увидев, как одет «старик» – так называли матросы капитана,– все сразу догадались.

– Идем в город! – шепнул один старый бывалый моряк.

– Понятно! В Гольм!

Когда спустя час корабль переменил галс как раз посреди фарватера, стало ясно, что путь их лежит в Стокгольм.

И мальчик, стоя у фок-штока, зорко всматривался вперед, туда, где, скорее всего, был город, куда шли все корабли, город, который он никогда не видел!