Все, что захочешь (СИ) - "Seguirilla" - Страница 38

- Если ты про мой отъезд, то это правда. Прости, я забыл тебя предупредить, - твердо произнес я.

- Предупредить? – нервно рассмеялась Данниль. - Мы встречались почти два месяца, и все, что ты можешь сделать, это предупредить, что уезжаешь неизвестно куда?

Встречались? Я приподнял брови от удивления. Вообще-то я считал, что мы просто занимались сексом, скрашивая одиночество друг друга. Черт, похоже, Харрис относилась ко всему значительно более серьезно.

- Данни, прости, но я ничего не обещал тебе, и не просил обещаний от тебя. Мы оба взрослые свободные люди, мне было очень хорошо с тобой, и я благодарен за все. Но обстоятельства изменились, завтра я уезжаю, и мы вряд ли когда-нибудь снова увидимся, - как можно более мягко сказал я. Получилось хуево, сам знаю. Никогда не любил и не умел прощаться, я уже говорил об этом? Девушка отшатнулась, словно я ее ударил.

- Какая же ты сука, Дженс, - с болью в голосе проговорила Данниль, отступая на шаг. - Какая же ты сука. Не знаю, что заставляет тебя так поступать со мной, но я очень надеюсь, что ты обломаешься во всем, что бы ни задумал. Прощай, Дженс.

Она развернулась и направилась к лестнице. Я не стал провожать ее взглядом и просто захлопнул дверь.

Все же с парнями как-то проще. Или мне попадались только неплохие парни и неудачные женщины? Я попытался вызвать в себе чувство вины по отношению к Данни и не смог. Ну не малолетку же соблазнил и бросил, в самом деле? Разумеется, можно было попытаться догнать ее и извиниться, но от этого легче точно никому не станет. Расставаться надо только так, и никак иначе – сразу и навсегда.

***

Я встретил рассвет уже далеко от Нью-Йорка.

Я гнал по восьмидесятому шоссе, в динамиках орала кассета AC/DC, оставленная в магнитофоне прежним владельцем автомобиля. Я всегда спокойно относился к классическому року, но сейчас это было удивительно в тему.

I`m rolling thunder, pouring rain

I`m coming on like a hurricane

My lightning`s flashing across the sky

You`re only young but you`re gonna die

I won`t take no prisoners won`t spare no lives

Nobody`s putting up a fight

I got my bell I`m gonna take you to hell

I`m gonna get ya, satan get ya

Hells bells

Hells bells, you got me ringing

Hells bells, my temperature`s high

Hells bells

Я думал над словами Майкла и постепенно приходил к собственным выводам.

Единственный путь, чтобы заслужить право на личную свободу – самому поверить в то, что это право у тебя есть. И быть готовым драться за него.

Джаред отказался от своей свободы ради меня – не ожидая ничего взамен, просто поступая так, как считал правильным.

Значит, теперь я буду драться за нас двоих. Не потому, что должен.

Потому, что я так хочу.

`ll give you black sensations up and down your spine

If you`re into evil, you`re a friend of mine

See the white light flashing as I split the night

Cos if good`s on the left then I`m sticking to the right

I won`t take no prisoners won`t spare no lives

Nobody`s puttin` up a fight

I got my bell I`m gonna take you to hell

I`m gonna get ya satan get ya

Hells bells

Hells bells, you got me ringing

Hells bells, my temperature`s high

Hells bells

Hells bells, satan`s coming to you

Hells bells, he`s ringing them now

Those hells bells, the temperature`s high

Hells bells, across the sky

Hells bells, they`re taking you down

Hells bells, they`re dragging you down

Hells bells, gonna split the night

Hells bells, there`s no way to fight

Hells bells

Конец второй части

ЧАСТЬ I I I

ВРЕМЯ УКЛОНЯТЬСЯ ОТ ОБЪЯТИЙ

Я укрылся от ветра в грязном переулке напротив клиники Рузвельта и курил, бесстрастно наблюдая, как в окнах большого темного здания загорается свет. За последние две недели это стало своеобразным ритуалом – я приходил сюда почти каждый вечер, словно Джаред мог почувствовать мое присутствие. Я знал, что это невозможно, и понимал, что просто пытаюсь хоть немного удовлетворить свое собственное непреодолимое, тоскливое желание побыть рядом, на таком близком, на таком огромном расстоянии. Я приходил, чтобы не перестать надеяться.

В остальное время я мечтал выкроить четыре дня и смотаться в Нью-Йорк, чтобы свернуть шею этой блядской ведьме Харрис. Потому что сейчас я, как она и пророчила, обламывался во всех своих начинаниях. Ну, почти во всех.

Весна в этом гребаном Рокфорде была холодной и промозглой. Блядь, если здесь такой апрель, я не хочу даже думать, что здесь делается зимой. Я поднял воротник куртки и посмотрел на часы. Пора было идти.

- Держись, малыш, - прошептал я и зашагал в ночь.

***

Для того чтобы понять, насколько хреново обстоят дела, мне оказалось достаточным просто увидеть клинику Рузвельта. Это здание слишком напомнило другое, прекрасно мне знакомое – госпиталь для душевнобольных преступников Паскадеро в Лэйквью Террас, где я проработал пару месяцев. Я уволился оттуда после того, как мне пришлось участвовать в опознании тела двадцатилетней медсестры, убитой взбунтовавшимися больными. Тогда я понял, что просто не смогу там работать. Я перестал видеть в этих пациентах людей, а лечить опасных животных я не умел, да и желания особого не испытывал.

Так вот, клиника Рузвельта произвела на меня гораздо более гнетущее впечатление.

Я всегда считал себя человеком, абсолютно не чувствительным ко всякой паранормальной чуши, но само здание распространяло вокруг такую ауру боли и отчаяния, что меня замутило. Говорите, высокая смертность среди пациентов? Ну-ну. Что-то я сомневаюсь, что люди здесь умирают от естественных причин.

Следующая мысль была вполне логичной, но от нее у меня перехватило дыхание. Что если я все же опоздал? Что если Джаред Падалеки уже мертв? Я мог быть уверен в одном: Джей был здесь полгода назад; все остальное – домыслы Сэры, не подтвержденные и не опровергнутые Морганом, которому данный вопрос просто был глубоко безразличен. Джаред, он же… Слишком непокорный, слишком дерзкий, он не способен притворяться смирным дольше десяти минут, он весь – одна сплошная эмоция, он не различает полутонов и бросается в драку с открытым забралом за то, что считает правильным. Для него абсолютно все – только игра. Подобные ему и на воле редко доживают до преклонных лет. Как долго его стали бы терпеть в этих стенах?

Нет, невозможно. Я бы почувствовал.

Я прикинул, сколько понадобится взрывчатки, чтобы сровнять здание клиники с землей. Если они убили Джареда, я превращу это место в братскую могилу.

Потом я вытащил телефон и набрал номер Гэмбл. Я не стал слушать, о чем она спрашивает, просто попросил достать для меня телефон Моргана и отключился. Через пятнадцать минут нужный номер у меня был.

- Слушаю, - Морган ответил почти сразу, голос его был вежливо–официальным.

Ничего, сейчас тебе расхочется любезничать.

- Это Дженсен Эклз. Полагаю, вы меня помните.

Длинная пауза.

- Какого черта вы мне звоните? Откуда у вас этот номер? – рассерженно зашипел Морган, приглушая голос, словно он не желал, чтобы этот разговор слышал кто-то еще.

- Мне нужно, чтобы вы кое-что узнали для меня.

Морган на секунду потерял дар речи.

- С какой стати я…

- Я помню, что вы не работаете бесплатно, - перебил я, - но вы ведь уже связались с моими родителями?

Как-то странно складывалась у нас беседа - адвокат опять замолчал. Может, Моргану было действительно неудобно говорить. В любом случае, он понял, что я имел в виду.

- Что вам нужно? – зло спросил он.