Спартанцы Гитлера - Пленков Олег Юрьевич - Страница 41

В отличие от КПГ, НСДАП не имела собственной ясной руководящей бюрократической структуры, хотя схема организации партии была проста: фюрер — заместители — 18 рейхсляйтеров — 32 гауляйтера — 827 крейсляйтера — 28 376 ортсгруппенляйтеров — 89 378 целленляйтеров — 463 048 блокляйтеров{338}. В соответствии с принятым 1 мая 1936 г. порядком, блоки должны были насчитывать 40–60 домашних хозяйств (160–240 человек). Ячейка (Zelle) насчитывала 4–8 блоков. Центральной фигурой низовой партийной организации был блокляйтер, являвшийся настоящим доверенным лицом партии, над которым не было дисциплинарной власти со стороны целленляйтера. В народе блокляйтеров именовали «блокварт» (Blockwart) — этот термин можно перевести как «сторожевой блока»; в Третьем Рейхе он был «цепным псом» нацистского режима: доносчик, постоянно шпионящий за соседями, услужливый и вездесущий носитель тоталитарной системы, приводной механизм взаимодействия власти и людей. Занятые многообразными задачами организации жизни на местах, блокляйтеры были полностью информированы о жизни своих подопечных. Средние немцы имели дело с партийными функционерами низших инстанций, которых, как правило, рекрутировали из мелкой буржуазии. Их образовательный статус был невелик; в отличие от высших партийных бонз, имевших большие зарплаты и многочисленные льготы, они получали мало и были склонны к коррупции, что, конечно, не способствовало росту уважения к партии и ее представителям.

Обязанности партийных функционеров определялись в партийных инструкциях и наставлениях; там проводилась четкая линия разделения задач отдельных партийных руководителей, но целленляйтеры, блокляйтеры, блокхельферы, а также многочисленные функционеры примыкающих к партии организаций были для простых немцев на одно лицо — блокварты. Это было следствием многочисленных переименований должностей в местных организаций партии, но в строгом смысле слова блокварт — это функционер отдельного самостоятельного подразделения противовоздушной обороны{339}. Каждая местная организация НСДАП разветвлялась на несколько ячеек, каждая из которых, в свою очередь, подразделялась на 4–8 блоков. К примеру, в 1937 г. в Штуттгарте было 53 местных партийных организаций, в каждой — в среднем по 8 ячеек и 49 блоков. В каждый блок входило от 40 до 60 домов. То есть, под надзором у каждого блокляйтера находилось около 170 человек. В соответствии с принципом фюрерства каждый партийный функционер обязан был безоговорочно подчиняться вышестоящему начальнику; беспрекословное повиновение было обязанностью и рядовых членов партии. К партийным низовым функционерам примыкали и низовые функционеры ДАФ, НСФ, НСВ. Все они находились в двойном подчинении: с одной стороны, они были включены в собственные иерархии соответствующих примыкающих организаций партии, а с другой стороны — в соответствии с принципом фюрерства они должны были подчиняться политическому партийному функционеру. По крайней мере каждый пятый член партии был политическим руководителем какого-либо ранга, каждый третий — активистом какой-либо примыкающей к партии организации. После присоединения Судет и Австрии в Германии было около 2 млн. блоквартов разных рангов. Брахер справедливо указывал, что «немцы — это народ вождей. Все должны повиноваться, но многие также являются начальниками, участвуя в реализации принципа фюрерства»{340}. В 1935 г. в донесениях информантов правления СДПГ в эмиграции говорилось: «Большинство членов партии имеет какой-либо пост, при этом партийная общность распадается на части. Партия превратилась в огромную организацию, которая существует преимущественно только на бумаге. Не имея собственной духовной жизни, она не в состоянии развить собственную динамику, поскольку расколота на сотни тысяч партийных постов и синекур»{341}. Вместе с тем должность блокварта не имела особенного социального престижа, поэтому члены партии часто стремились избежать этой работы. Найти на должность блокварта по-настоящему подходящих по характеру людей было нелегко: постоянная обработка и моральное давление на «фольксгеноссен» требовала определенных человеческих качеств, которыми обладали немногие. Нехватка кадров уже до начала войны вынудила руководство использовать на должностях блоквартов бывших функционеров социал-демократии, а после 1939 г., в связи с призывом в армию, нехватка стала еще более острой{342}. В мае 1943 г. свыше 40% «политических руководителей» партии было призвано в армию, но в целом они гораздо реже призывались в армию и служили гораздо меньше, чем их сверстники.

В Третьем Рейхе существовало четыре составляющие части аппарата партийного слежения за широкими массами — первый важный элемент составляли собственно функционеры партии и ее подразделений; они доводили волю руководства до уровня жилых районов, по месту жительства. Второй элемент — параллельная деятельность различных партийных функционеров на предприятиях; с одной стороны, это были старосты предприятий от ДАФ, с другой — шпики от СД. На военных предприятиях к ним присоединялись и полномочные контролеры от вермахта, которые также осуществляли надзор за рабочими коллективами. На обеих уровнях — в жилых кварталах и на предприятиях — речь шла о превентивном характере осуществления власти над широкими слоями населения. Третий важный элемент составляла обработка и оценка полученной информации — этим обязаны были заниматься гестапо или РСХА. Четвертым составным элементом этой машинерии были суды, которые в процессе деятельности репрессивного аппарата создавали видимость законности и правопорядка. Юстиция использовалась нацистами как для преодоления политической оппозиции, так и для борьбы против спонтанных проявлений неудовольствия и «коварного тайного саботажа». Партийные организации на местах были очень важным элементом этой системы.

В этой связи встает вопрос: была ли НСДАП изощренным аппаратом слежения и контроля за народом, репрезентативной организацией или кадровой элитной партией? На этот вопрос легче ответить, проследив динамику членства в партии. С момента прихода нацистов к власти наблюдался сильный приток новых членов в партию — старые нацисты презрительно называли ринувшихся в партию прозелитов «падшие в марте» (Marzgefallenen). С тем, чтобы остановить этот неуправляемый процесс,

19 апреля 1933 г. казначей партии закрыл прием новых членов до 1 мая 1939 г.; правда некоторые исключения делали для ветеранов «Стального шлема» и активистов примыкающих к НСДАП организаций. Тем не менее, ветераны партии (вступившие до 30 января 1933 г.) — их было 850 тыс. — по сравнению с новичками (1,6 млн.) стали в партии меньшинством, составляя 1/3: принцип тщательно отобранной кадровой партии был нарушен. Приток желающих вступить в партию привел к тому, что номера партийных билетов уже в апреле 1933 г. были между 1,6 и 1,8 млн., а в мае 1933 г. — между 1,9 и 3,2 млн. Номера партийных билетов умерших или выбывших членов партии не восстанавливались, поэтому фактическая численность партии была ниже порядкового номера билетов. Так, в январе 1933 г. последние номера были около 1,5 млн., а на самом деле членов партии было 849 тыс. В очень редких случаях дату вступления в партию и номер партийного билета резервировали за какой-либо значительной персоной{343}. Между январем и маем 1933 г. число членов партии утроилось, поэтому прием новых членов запретили до 1939 г., хотя имелись многочисленные исключения: так, запрет не касался членов ГЮ, выбывавших из организации по возрасту (18 лет)[28], членов НСБО, САРА: и СС. Следует иметь в виду, что после 1933 г. повсеместно практиковался простой перенос членства в СА и СС в партию. Впрочем, еще в 1937 г. 11% эсэсовцев не были членами партии (?!){344}. В 1935 г. рабочие были представлены в НСДАП на 30% относительно своей доли в социальной структуре Рейха; крестьяне — на 100%, служащие — на 65%, самодеятельное население — 100%, чиновники — 160%{345}. 26 июня 1933 г. Гесс ввел правило, что испытательный срок для вновь поступивших в партию будет составлять 12 лет, в течение которых кандидаты в партию будут иметь не полноценный партбилет (Parteibuch), но лишь членскую карточку (Mitgliedskarte). В 1937 г. последовало некоторое смягчение ограничения приема в партию: вместо него ввели кандидатский стаж; статус назывался кандидат в члены партии» (Parteianweirter). Кандидаты получали не полноценный красный партбилет НСДАП, а кандидатский билет; его номер не имел никакого значения и никакого отношения к номеру партийного билета. 10 мая 1939 г. ограничения на прием в партию были отменены, а институт кандидатов ликвидирован. Во время войны (2 февраля 1942 г.) снова были введены частичные ограничения приема в партию, но при этом делали исключения для демобилизованных из армии и фольксдойч из Судет и Южного Тироля. Все члены партии, вступившие в организацию после 1933 г., обязаны были пройти испытательный двухгодичный срок (Bewahrungszeit), во время которого они не имели права носить партийную форму{346}. В партии была собственная высшая награда — «орден крови» (Blutorden der NSDAP), которым сначала удостаивали только тех, кто принимал участие в пивном путче 9 ноября 1923 г.; с 30 мая 1935 г. список возможных кавалеров ордена был расширен за счет членов партии, приговоренных прежними властями к смерти или не менее года отсидевших в тюрьме за действия, связанные с участием в нацистском движении{347}.