Два в одном (СИ) - Лисецкий Юрий - Страница 2

Малыш в глубокой депрессии, надо вытаскивать, кто бы меня вытащил, обрывки информации в пазл не складываются, хотя куски стали больше. Я выгляжу для себя очень ущербным, раньше я таким не был, откуда-то знаю.

Опять прибежал лепила, с взмокшей лысиной в том же грязном халате. Судя по выражению морды лица, он получил от кого-то втык, судя по запаху адреналина в поте, втык был основательный. Было за что? Было, он с моим телом так сюсюкается, только в зад не целует, что-то им от Ли сильно нужно. Прикинуться ветошью напряжения не составляет, и так выгляжу овощем, вот под дебила косить и будем. Меня вытряхивают из саркофага и помогают надеть комбинезон, на голое тело, мля, тоже мне нянька. В этом состоянии любой шов кухонным ножом елозит по коже. Босые ноги морщит от холода металлического пола, ковриков тут нет, есть ботинки, одеваю, пока не промерз окончательно. Морщусь, но слова не скажу, мычу недовольно, а доктор и этому рад. Оставили в пустой каюте, образ жизни как в келье, ничего лишнего, совсем ничего, даже обжитой индивидуальности, зеркало на стенке возле санузла. Разглядываю себя подробно, для одиннадцати лет выгляжу недоростком, или это среда обитания за последний год сказалась. Ли Альт, не смотря на имя, на китайца не похож. Откуда-то выплыла располневшая морда черного китайца с таким же волевым выражением на лице, попытался зафиксироваться, пропала. Но я того черного китаезу знаю, еще всплывет в подробностях, я в свою память верю. Вот на кого похож Ли, - на араба. Не мелкого аборигена Аравийской пустыни, нет, это лицо вековой культуры и длинной, на века, аристократической родословной.

На ум не приходит ничего, пока плывем по течению, в дебите ноль, в кредите бесконечность, пора для поступков не пришла.

То, что должно называться сетью в теле Ли, выглядит комком слизи, закапсулированной в псевдоплоть. Судя по цвету энерголиний, она значительно отличается от механических включений, подсмотренных в теле доктора, но включения есть. У медика сеть просматривается серым банным веником ручкой к голове и ветками в тело. Еще торчат отдельными металлизированными сгустками протянутые усики к сети и между собой, дополнительные импланты. У тела Ли такого нет, вполне себе все органично, без всяких инородностей. Сеть, это помещенный в организм компьютер со встроенным офисом, идентификатор личности и прибор управления всеми возможными электронными агрегатами в современном мире. Для этого имеются слоты - гнезда, которые у тела Ли раскурочены, и теперь они торчат вывернутыми коллагеновыми рубцами, как бельма глаз. Неприятно. Кроме линейной кабельной связи, сеть должна осуществлять беспроводную связь, но вай-фай у Ли тоже не работает. А не один искин, начиная от бытового дроида уборщика, заканчивая искином космического корабля или управляющего комплекса, даже ухом не повернет в сторону команд личности, не имеющей встроенной сети.

Стандартные наноэлектронные сети иных производителей имели в себе больше специализированного железа, что их и ограничивало. Ограниченный объем однажды сориентированных в определенную нить нанитов вынуждал сети специализироваться по направлениям. Такие нейросети развертывались в организме по плоскости и не могли развивать у личности всеобъемлющие психофизиологические направления развития. Универсальная биосеть состояла из нанитов, связанных с клетками нейроткани и такими недостатками не страдала. Сеть развертывалась в объеме, а не в плоскости и имела емкость, как у естественных тканей мозга. Она органично прорастала в теле, ее невозможно было изъять, в ней находятся единичные мертвые включения из нанитов, обеспечивающие волновую связь между секторами сети. Но она должна была прорасти, тело Ли могло такого бонуса просто не дождаться. Опять же, у Ли есть я, пусть я тоже неполноценен, полный обрывков непонятной информации. Ну и что? Это вопрос времени, я себя соберу, я в себя верю.

-Ли, давай работать над собой, кроме нас, нам никто не поможет. Ты восстанавливаешь знания, я собираю в кучу свои остатки опыта.

Пацан согласен, проблески заинтересованности имеются, но в стратегии он не силен и с надеждой оглядывается на меня. Я тот еще герой, его успокаиваю, но с чего начать, тоже пока не понимаю.

В мою камеру вваливается коренастый мен, полный тупой и агрессивной физической силы, и судя по глазам, с огромным всепоглощающим волевым потенциалом. С таким не поспоришь. Вырубленное топором лицо, с украшающими его, почти незаметными, шрамами от ожогов и режущего оружия, служило фоном двум рентген аппаратам в виде глаз. От взгляда пронизывало до костей, на тельце Ли хлынул поток негатива вивисектора, держащего в руках скальпель и забывшего обезболить лабораторное животное. Оп-с, а Ли потенциальный псион, еще не раскрытый, но повышенная сенситивность имеется. И об этом никто не догадывается. Вот так мы себя и сложим в кучу, еще пожалеют. Кто? Да все пожалеют, тут друзей не предусмотрено.

Совершенно незаметна на фоне хозяина, из-за его плеча торчит стервозная девица лет двадцати пяти, красивая, холодная, и, по-видимому, совершенно тупая особь. Но прет от нее амбициями, сексуальным доминированием и любовью к садизму. Сказывается мне, это еще один любитель третировать тельце моего мальчугана. Хозяин прессует девицу, она, в свою очередь, изгаляется над Ли. Вот серпентарий, вот попадалово. Хозяин требует доклада от дока, тот, виляя хвостиком, распинается о положительной динамике состояния здоровья, сдвигах в восстановлении психической полноценности, делая ударение на тяжесть перенесенной операции. Док у нас, по его рассказам, совсем молодец. Хозяина это явно не устраивает, док получает втык при подчиненных, видно Ли сегодня это отольется. Меня закрыли в каюте на неопределенное время, и, судя по времени, забыли покормить. Такое отношение для Ли привычно, ничего нового.

Утром у нас очередное обследование и прочие процедурки. Очень интересует всех мой интеллект. Я уже умею создавать похожую конструкцию кокона. Отлично отсекается все то, что не нужно демонстрировать. Док морщится, интеллект у испытуемого не больше сорока, дебильность средней степени, годен к выполнению простых команд, не писает в штаны и не роняет сопли, для дока и это отдушина. К обеду попадаю в руки блондинистой стервы. Никаких сексуальных издевательств, тупо изводила с легкими побоями. Утерся, пока ничего сделать не в силах. Вечер провел перед пьяным хозяином, получил пару раз по роже, я источник упущенных возможностей, пора меня утилизировать. Ночью взорвало сознание Ли, выплыли картинки последних дней жизни с отцом.

Наконец-то все деловые и развлекательные моменты были закончены. Делегация направилась к собственному орбитальному челноку, переместилась в корабль альтана и отбыла в сторону дома. Он проснулся ночью от криков и шума, Одно уже это было невозможным в присутствии отца, тот любил тишину и ненавязчивый сервис. Высунувшись из покоев своей ВИП каюты, первое, что Ли увидел в пустом коридоре, это труп собственного охранника. Боец лежал в луже свежей крови с игольником в кобуре. Убили внезапно, не ожидая пакости, били свои. Кровь и казни живых, превращаемых в мертвое тело, маленький принц уже видел, но не так близко и не своих. Адреналин зашкаливал, но есть отец, которому можно доверить все и спрятаться в его руках. Перед каютой альтана пять трупов, трое против двух, тихо остывают тела бывших напарников, все они недавно составляли одну команду. Лужи крови не обойти, аккуратно переступая мертвых, маленький принц попадает в апартаменты отца. Там тоже пара тел и смертельно раненный отец, не на того напали, но папа тоже не из железа. Открытые глаза, тихий шепот губ со струйкой крови в углу рта:

-Нас с тобой предали, корабль штурмуют пираты, они в сговоре с частью охраны. Никому не верь. У нас немного времени. Смотри мне в глаза.

Они оба застыли в глубоком трансе. Семья Альтов прорабатывала форс-мажорные обстоятельства заранее. Такие вещи отец проговаривал и постоянно тренировал ментальные возможности своих отпрысков. Вот сейчас этот момент наступил. Отец посредством наведенного глубокого лобового суггестивного транса вливал в сына знания, расположение денежных счетов, секретную информацию, пароли и коды к управлению защитными системами хранилищ и сокровищниц. Короткий, но емкий пакет последней надежды алмазной гравировкой прописался в голове сына. Отец умер на руках, остывая в расслабленности выполненного дела, последние действия лишили его остатков сил.