Поводырь - Дай Андрей - Страница 64

Хотел списком отделаться, но Гера авторитетно заявил, что не пройдет. Ныне каждый чертеж или формула с механизмом проверки требует. А значит, потребны развернутые описания и тщательные чертежи. Но и это еще не все. По законам Российской империи вовсе недостаточно было получить привилегию, передать ее за процент с продажи производителям и всю оставшуюся жизнь как сыр в масле кататься, как в остальной Европе. Податель прошения на регистрацию обязан был самолично производством и заниматься. Правда, объем производимого товара особо не оговаривался…

Пришлось письмо отцу переписывать. И описания с чертежами корябать. Благо ничего слишком сложного в них не было. Принципиальная схема канцелярской скрепки, технологический чертеж скоросшивателя, дырокол обыкновенный – инструкция к применению. «Ха-ха» три раза. Организовать производство – пара пустяков. И через канцелярию принца Ольденбургского в Кабинет его императорского величества образцы подсунуть. Если там не окончательные кретины собрались, то заказов будет море разливанное.

А вот о запрете на продажу лицензий на производство законодательство угрюмо отмалчивалось. А значит, прямого запрета не существовало. Римское право, едрешкин корень. Все, что не запрещено, – разрешено. Написал старому генералу и об этом. Пусть привилегии на десять лет берет и лицензиями широко торгует. Плюс собственное производство. Если через пару лет наша семья не обзаведется собственным миллионом, я очень удивлюсь.

Хотел еще тринитротолуол и гексоген вписать. Гера отсоветовал. В империи привилегии на продукцию военного назначения не выдавались. Артиллерийский комитет при Военном министерстве рассматривал заявки, и, если изобретение могло представлять интерес для Российской императорской армии, автору выдавалась премия. Тысяч десять. Ассигнациями. Ну, может быть, орден еще.

И вновь пришлось письмо переписывать. Наказал родителю патенты на канцелярию еще в Англии, Пруссии, Австрии и Франции получить. А на тол и гексоген – так только за границей. В том же Лондоне агентство открыть малюсенькое. Вроде фирмы-подставки. И на нее все оформить. А главными акционерами, естественно, мы будем. Отец, я и Мориц. Лицензии на взрывчатку не продавать ни в коем случае. Зачем нам потенциальных врагов вооружать? А вот в Артиллерийскую комиссию от лица лондонской конторки прошение на тринитротолуол подать обязательно. Пусть изучают. Если господам генералам с фельдмаршалами тол не по сердцу будет – значит, у них вместо мозгов гексоген.

Кстати, лицензию на производство гексогена в России должно будет одно товарищество на вере из Сибири получить. Я пообещал чуть позже написать – какое именно. У порошочка этого бризантные свойства такие, что мерный свинцовый стакан не выдерживает. Для разрушения горных пород – самое оно. Взрывчатку эту и изготовить легче легкого. В юности только ленивый из сухого горючего звонко хлопающий порошок не добывал. Я бы уже в Томске производство затеял, да только – сопруть. Вот будет импортная лицензия – тогда и начнем. Чуйского тракта все равно за одно лето не построить.

Особо уточнил, что Густав Васильевич может использовать для этих мероприятий вырученные с продажи моих акций средства. Хотя я не стану возражать, если предприятие по выпуску канцелярских принадлежностей станет семейным делом. Почему бы и не прославить на всю Европу фирму «Лерхе» и ее торговый знак – маленькую птичку, жаворонка.

Запечатал. Отложил к отправке. Посмотрел на груду корреспонденции из канцелярии Главного управления Западной Сибири. Никакого желания разгребать эти «конюшни» не появилось. Отодвинул. Пусть Миша разбирает. Найдет что-либо полезное – доложит.

Только два перевязанных суровой ниткой и запечатанных личной печатью генерал-губернатора конверта вызвали легкий всплеск любопытства. Достал костяной нож, вскрыл тот, что побольше.

Несколько листов гербовой бумаги с приказами:

«Томскому губернскому воинскому начальнику, полковнику Денисову Николаю Васильевичу от командующего войсками Западной Сибири, генерал-лейтенанта Дюгамеля Александра Осиповича. Сим приказываю вам, господин полковник, оказать всяческое содействие экспедиции исправляющего должность начальника Томской губернии действительного статского советника Германа Густавовича Лерхе. Выделить до полуроты нижних чинов с офицером из состава Одинадцатаго линейнаго батальона на поселение в укрепленном пункте на Южном Алтае, коли у господина губернатора нужда в том отыщется.

Кроме того, будьте любезны изыскать возможность снабдить укрепление сие артиллерийскими орудиями, числом не менее четырех, с огненным припасом и обученными фейерверкерами с унтер-офицером из ветеранов. Напомню, что Бийская засечная линия располагает вышеупомянутыми орудиями, а 35-й Барнаульский батальон и нужными людьми.

Отбираемой гражданским губернатором Г. Г. Лерхе из числа 12-го коннаго полка Сибирскаго казачьяго войска конной сотне препятствий не чинить.

Из хранящихся в томском цейхгаузе припасов выделить столько, как на ведение нескольких боев.

Из резервных продовольственных и фуражных складов припаса выделить на срок до полугода.

Произвести осмотр и замену кавалерийских в шесть линий карабинов, а коли не снабжен полк до сих, так и снабдить выделенную сотню. Офицеров и унтер-офицеров рейтарскими пистолями также снабдить. Да проследите, дабы припас к ружьям подходящ был, а не как попало.

Об экспедиции господина действительного статского советника лишнего не сказывать. Дело сие есть весьма для государства нашего важное и секретное». Число, подпись. Печать.

УРА!!! У меня есть пушки!!! А то без них, родимых, на границе было бы как-то неуютно. Придут злые монголо-китайцы, а у меня пушек нет. Засмеют. А вот полурота пехоты… Ну не знаю. Так-то – дело полезное. Одни в форте сторожат, другие разъездами вдоль границы шуруют. Комплексно получается. Беру.

Приказ командиру Томского казачьего полка, майору Викентию Станиславовичу Суходольскому просмотрел по диагонали. И так понятно, что в нем. А вот приказ лично мне изучил со всей тщательностью:

«Исправляющему должность начальника Томской губернии, действительному статскому советнику Лерхе Герману Густавовичу от командующего войсками Западной Сибири генерал-губернатора, генерал-лейтенанта Дюгамеля Александра Осиповича. Сим передаю в ваше полное распоряжение сотню из числа 12-го коннаго полка Сибирскаго казачьяго войска, полуроту нижних чинов с офицером из состава Томского Одиннадцатаго линейнаго батальона и четыре пушки из 35-го Барнаульскаго батальона с достаточным числом припаса и людского состава. С тем, чтобы вы летом 1864 года проследовали с отрядом сим в долину реки Чуя, в место, где русскими купцами торговая фактория имеется, Кош-Агач на инородском говоре называемое. Там же надлежит вам флаг Российской империи поднять и место сие за Государством Российским закрепить.

Коли кто из зайсанов двуеданников али пришлых людишек с Китаю препятствовать вам в том станет, так военной силой на то ответ дать.

Летом тем же форт малый с позициями для пушек выстроить и тем землю сию навеки под руку императора нашего Александра II Освободителя и наследников Его привести. В форте гарнизоном полуроту пехоты оставить и казаков из охотников.

Сим же даю вам право казачьи станицы вдоль граничного хребта ставить и охочими людишками казачьего сословия их населять. Земли же по Чуе и Чулышману выделить довольно, чтобы поселенцы ни в чем нужды не знали.

Инородцам тамошним приказ сей зачитать, а коли препятствовать станут, за враждебных их почитать и относиться подобающе. Ибо народы тамошние ясак в государеву казну отродясь не платили, а потому прав никаких не имеют.

В долине Чуи, в Кош-Агаче, или где удобное место сыщется, чиновника гражданского поселить и таможенный пост ставить.

Дело сие в тайне от любопытства обывательского держать и с исполнением не медлить. К августу форт и гражданская администрация должны в долине Чуи быть». Число, печать. А вот подпись существенно отличалась от той, что была на первом приказе. Впервые увидел полный титул Дюгамеля: «Командующий войсками Западной Сибири, генерал-губернатор Западной Сибири, наказной атаман Сибирскаго казачьяго войска, генерал-лейтенант». Молодец. Средоточие власти. Не хватало только «Член Государственного совета» или «Сенатор». Ну да ничего, Александр Осипович – мужчина в самом расцвете сил. Энергичен, решителен. Такие нынче в фаворе. Будет и сенатором, и членом.