Разносчик (СИ) - "Джиллиан" - Страница 30

— Я… видела во сне, как танцевала на твоё желание, — наконец она смогла выговорить. — Если ты не насылал на меня сон — значит, я восприняла твоё желание, потому что ты… — Она замолчала, не зная, как объяснить человеку, не знающему терминов, что такое пробитое энергополе. — Ты пробил мою естественную защиту, — нашла она слова. — Ты это сделал очень легко. Что будет дальше?

— Что значит пробитое поле — для тебя? — хмуро спросил он.

— Если я его не восстановлю, я буду слабеть. И любой человек, чуть сильней меня, будет вытягивать из меня энергию. Что значит, я буду подвержена не только перепадам настроения, но и любым несчастным случаям. — Она шмыгнула носом, жалея себя. — Про болезни уже не говорю.

— Если, — твёрдо сказал Радим, и Наташа подняла глаза. — Если я пойду к Алексеичу и стану, как ты того хочешь, его учеником, я смогу сюда приходить? Ведь я тогда не буду кричать? Ты ведь мне это обещаешь? Ну, что кричать по ночам не буду?

— Ещё неизвестно, захочешь ли ты приходить сюда… — вздохнула Наташа, протирая мокрые скулы — слёзы катились, словно сами по себе.

— Не уводи, — жёстко сказал парень. — Ты не ответила. Можно?

— Ключ я у тебя отбирала? — жалобно спросила Наташа. — Ну и?

— У тебя дурацкая привычка отвечать на вопрос вопросом.

— Тебе какое дело, какие у меня привычки? — уже обозлившись и на него, и на слёзы, которые делали её беспомощной, огрызнулась она. Облокотившись на стол, она смотрела в сторону, чувствуя себя в западне.

Дотянувшись через стол, он погладил её руку.

— Что бы ты ни говорила, но я уверен, что пришёл в этот город только из-за тебя. Алексеич — это побочное. Но, если ты настаиваешь, я пойду к нему. Прямо сегодня. Но с тобой. Согласна? За ручку водить?

Она глубоко вздохнула и всмотрелась в его лицо. Он снова успокоился. Быстро. И почему-то выглядит очень уверенным. А впрочем, ясно — почему. Для него жизнь продолжается. И развивается. Это она, Наташа, попала в проблемный тупик. А он быстро нашёл выход для себя… И что-то очень подозрительно всё это — что он быстро согласился на её предложение, на её давние уговоры. Почему он хочет, чтобы она его за ручку водила? Что он имеет в виду? Что ещё не знает поместья? Или он имеет в виду что-то другое? И почему он настаивает на своём убеждении, что явился в город только из-за неё?

— За нами Игорь приедет? — уже деловито спросил он. — Или мы сами будем добираться до Алексеича? И как ты теперь с такими глазами? Или очки возьмёшь?

Она уставилась на него. Издевается? Нет, смотрит участливо.

Но почему от этой его участливости стало вдруг холодно?

Странный у него взгляд. Взгляд хозяина на собаку, которая внезапно ляпнула что-то непонятное. Или это только придумывается? Радоваться же надо, что он согласился идти к Алексеичу! Почему же сердце наполняется страхом?

— Я позвоню ему, — сказала девушка, беря с подоконника мобильный и продолжая следить за парнем. А если он сейчас же откажется?

— Звони. — Радим прислонился к спинке стула, поблёскивая глазами из-под волос.

«А ещё он сказал — если не скажу, почему так давлю на него, он поцелует меня. Это была шутка? Ничего себе шуточки, когда он при этом синяков наставил…»

— Алексеич, доброе утро, — стараясь, чтобы голос звучал нормально, сказала она. — Мы сейчас подъедем к вам. Радим и я. Он согласен учиться у вас.

— Он слышит, что я говорю? — вполголоса спросил шеф.

— Нет.

— Наташенька, не переживай. Человека мы из него сделаем. Приезжайте.

И отключился.

Наташа взглянула на Радима. Тот непроницаемо поднял бровь.

— Ну вот… А ты боялась. Только учти: к нему мы вместе, на медитацию мы вместе. Ты сегодня никуда на свои дела не собиралась? Тоже будем вместе.

— Теперь я не понимаю, — внимательно взглянула на него Наташа.

— А чего не понимать… — Он взял со стола яблоко, надкусил его и с удовольствием начал поедать его. — Ты сама сказала, что сила у меня есть. И непростая, а типа как у тех, кто у твоего Алексеича занимается. Как вот в этих книжках… И сила эта не простая ещё и потому, что вон там, на подоконнике, лежат книжечки из тех, что мне особенно на сердце легли. Я даже закладок не делал в них. И знаешь, чем они мне приглянулись? У них в названиях одно слово постоянно повторяется. Колдун. Колдовской. Колдунья… И что-то мне кажется, что ко мне это отношение имеет. А раз имеет… Может, ты во мне именно этого боишься? — он бросил огрызок на тарелку с другими яблоками. — Понимаешь, Наташа… Я когда это понял, понял, что ты мне не только нужна, но ты… — Он задумчиво помолчал, явно подыскивая слова. «Чтобы не обидеть меня?» — понадеялась девушка, совершенно растерянная из-за его выводов. — Так вот… В деревнях это называется суженая. Поэтому ты теперь всегда будешь рядом со мной. Я так решил.

Радим встал и, не обращая внимания, что Наташа хватает ртом воздух, не в силах выговорить ни слова, прошёл мимо, бросив:

— Я в ванную комнату. Зубы чистить. Щётку я купил для себя. Так что не бойся насчёт этого. И не медли. Чем быстрей всё у Алексеича решится, тем легче нам будет.

И только когда он скрылся в ванной, она открыла рот сказать:

— А ты меня спросил?

Но дверь за собой он закрыл, и пришлось остаться с этим вопросом и придумывать ответы за него. Пока он хозяйничал в ванной комнате, она поняла, что, кажется, единственное спасение для неё в этой дурацкой ситуации, если она сама переедет к Алексеичу… Она резко встала со стула — так неловко, что он упал. Пытаясь схватить его за спинку, ударилась пальцами. Зашипев от боли, она всё-таки подняла стул, придвинула его к столу и развернулась идти в комнату. И на пороге столкнулась с вышедшим Радимом. Он недовольно взглянул на неё.

— Ты чего опять ревёшь?

— Знаешь, это и впрямь очень странно, — вызывающе сказала Наташа. — Но с тех пор, как мы с тобой встретились, я почему-то то и дело в слезах. Может, дело в тебе? Что наша встреча не к добру? Для меня хотя бы? Мне теперь даже любопытно стало: а чем всё закончится? Я имею в виду наши взаимоотношения? Не моей ли смертью? Что-то я не чувствую в тебе своего суженого! Скорее — человека, от которого надо ожидать неприятностей — вплоть до смертельного случая? Недаром же ты со мной начал со своих знаменитых кошмаров…

— Не говори так глупо, — недовольно сказал Радим, и Наташа уже с испугом поняла, что он становится уверенным на глазах. А что будет, когда его силы разблокируют?

И прошла мимо, промолчав, но про себя твёрдо решив поспрашивать у ребят-менталистов, особенно у бесконтакников, как построить себе непробиваемую энергозащиту.

12

Радим хотел вызвать такси.

— Деньги у меня есть! — с пренебрежительным превосходством сказал он.

Но Наташа, воспользовавшись уединением ванной комнаты и шумом воды, успела послать эсэмэску Игорю. Тот уже не спал и пообещал заехать. Не знай девушка, что он по утрам старается обязательно приехать в тренажёрные залы, она бы постеснялась обратиться к нему с просьбой приехать.

— Заче-ем? — недовольно протянул Радим, узнав об Игоре. — Поехали бы на такси, как все нормальные люди.

— Я к нормальным не отношусь, — тихо заметила Наташа. — Если будешь заниматься с Алексеичем, ты тоже будешь отличаться. Хотя что — будешь? Уже такой.

В ванной комнате, обрушив на себя таз с ледяной водой, она вернула себе самообладание, а проверившись — обхлопав себя на расстоянии хотя бы впереди, — убедилась, что вернула часть разорванного им поля. Не было бы Радима рядом, она бы ещё и свечи зажгла, но… Да и времени маловато. Пока собирались, девушка могла себе позволить быть подальше от него, бегая то в комнату, то на кухню под предлогом возни с подготовкой к выходу. Но, едва вышли из квартиры, он немедленно взял её за руку, совершенно очевидно не желая отпускать её от себя ни на шаг. Выдрать руку из его хватки не получилось.

Уже внизу, на приподъездной площадке, Наташа сказала: