Детский сад - 3 (СИ) - "Джиллиан" - Страница 11

Они прошли гостиную, где огонёк в руке Хельми вроде и не был нужен, но, когда Селена подумала об этом, она поняла: этот магический огонь, в отличие от голубоватых, окрашивающих всё вокруг болезненно-мертвенным светом, всё-таки живой, потому что сотворён живым существом, и потому — теплей. А в эту ночь, с её грозами, когда от молний непрерывно вздрагивают в помещении все призрачно-прозрачные предметы, будто ожившие под повелительной рукой сумасшедшего колдуна, такой огонёк нужен, чтобы удержаться в реальности. Наверное, поэтому Селена машинально старалась быть к мальчишке-дракону ближе — ближе к его тёплому жёлтому огоньку.

Особенно страшно было подниматься по лестнице. Беспорядочно вспыхивающие молнии словно подменяли ступени, а то и выдирали их из-под ног — полная иллюзия заставляла Селену то и дело вздрагивать, когда, чудилось, она ставит ногу в пустоту.

В комнате братства было тихо и темно — без живого огня. Но и… как-то странно. Селена не сразу узнала низкую фигурку, стоящую у окна. Лишь приглядевшись, сообразила: это Колин стоял у окна и время от времени поглядывал в него. Но стоял сбоку от окна, словно боялись, как бы его с улицы кто не заметил. Мика сидел на своём месте, кутаясь в одеяло, и тревожно смотрел на кровать Коннора. Тот лежал поверх одеяла, спокойно, как будто только что уснул — если бы не открытые глаза. Рядом с ним, на полу, на коленях сидел Мирт — почему-то с закрытыми глазами, положив руки на край кровати, а на них — подбородок.

Селена быстро подошла к кровати Коннора. И застыла.

Полуоткрытые глаза Коннора на свету молний поблёскивали металлическим сиянием. Лицо так похудело, что выглядел мальчишка-маг совершенно больным.

Хельми закрыл дверь. И от негромкого стука Селена, заворожённая глазами мальчишки-мага, очнулась.

— Что… произошло?

Мирт не шевельнулся, когда девушка заговорила. И глаз не открыл.

— Мы проснулись от грома, — тихо сказал Мика. — Поболтали немного, а потом Коннор вдруг замолчал… Ну, как замолчал — слова даже не договорил. И смотрит куда-то. Я спрашиваю: «Ты чего? Услышал что-то?» А он опять молчит. А тут Мирт подходит к нему и говорит: «Это кто?» А Коннор молчит. Я посмотрел, а у него уже глаза вот такие стали. Я позвал Хельми посмотреть, что с ним, а Коннор вдруг говорит: «Ни за что!» И упал на спину. А глаз так и не закрыл. А потом говорит: «У меня есть защита!» Мирт ещё оглянулся на Хельми и только хотел что-то сказать, как вдруг быстро так подошёл к кровати и сел вот так. И — тоже молчит. Хельми послушал каждого — он умеет слушать за руку: взял каждого за руку (Селена «увидела», как мальчишка-дракон это сделал — взялся за кисть сначала одного, потом другого, словно пытался послушать пульс) и говорит: «Надо быстро звать Селену!» Потом посмотрел на улицу и побежал за тобой. Ну и… вот.

Слушая сумбурный рассказ Мики, Селена почувствовала, как её начинает трясти от страха и знобящего холода, устоявшегося в комнате из-за грозы. Она даже мельком пожалела, что оделась слишком легко. «Надо было свою куртку надеть…»

Сначала она попробовала всё-таки «достучаться» до сознания полностью ушедшего в боевой транс мальчишки — чего всегда боялась. Но только будто натыкалась на стену. И прекратила попытки. Потом до неё дошло, что именно рассказал ей Мика, теперь тревожно глядящий на неё. И почему даже Хельми боится подойти к окнам. Только Колин искоса, словно разведчик, выглядывает…

На нетвёрдых ногах она подошла к окну. В первые секунды не поняла, что именно видит. И даже пыталась обеспокоенно разрешить видимую глазам загадку: кто эти люди, которые окружили дом? Почему их так много и почему они держатся за руки?..

И почему эти люди в блеске полыхающих молний стоят в драной, а точней — истлевшей одежде? А в момент, когда вспыхивает наиболее ярко-белая молния, почему вместо глаз Селена видит на лицах (на черепах!) этих странных людей — чёрные провалы глазниц?

«У меня есть защита!»

Что же случилось с Коннором, если он, не просто мальчишка-маг, но сильный некромант, вызвал мертвецов деревни защищать его?

5

Помня о том, что в её положении нельзя заниматься магией, Селена вынуждена была спуститься и будить Джарри. Она бы попробовала и сама. Но — запрет на занятия магией подтверждён Бернаром. Но — пока плохо знала, как импровизировать с теми заклинаниями, которые успела усвоить. Базовые-то она заучила с грехом пополам — поскольку ей не давали использовать их практически. Но ведь главное в магии — импровизация и умение смешивать части заклинаний для необходимого результата. Но всё это теория. Практикой — и то очень осторожно — ей позволят заниматься лишь через месяца два.

В другое время Селена поумилялась бы, как тяжело выходит из сна её семейный: бурча что-то неразборчивое и жалобное, явно не желая просыпаться. Она даже удивилась: обычно он вскакивает, как десантник при первом звуке сигнала, — сразу бодрый. Но потом поняла. Он выходил среди ночи в холод и в дождь. Заснул глубоко, пригревшись. И Джарри привык, что в защищённом магией кабинете безопасно.

Нет, пару мгновений она всё-таки поумилялась — особенно по контрасту с тем, что происходит в доме и за его пределами. Волосы Джарри, только-только обсохшие, смялись и торчат во все стороны — видимо, поворочался во сне. Спит на своей половине — место её укрыл одеялом: даже во сне ждёт. Большой такой, тяжёлый. Трясёшь его за плечо, а он что-то протестующе бурчит.

Каринка спящего семейного ненадолго вытеснила другую, ужасающую: чёрная темь ночи, грохочущий ливень, который в нереально-голубоватом свете безумствующих молний безжалостными белыми стрелами лупит по земле; стоят полусгнившие трупы, взявшись за руки и взяв в кольцо Тёплую Нору.

Будить жаль, но… Селена вздохнула, прекратила его трясти и, вызвав магический огонёк, чтобы семейному легче было с пробуждением, тихо сказала:

— Джарри, вставай. У нас ЧП.

— А что это — ЧП? — не открывая глаз, спросил он.

— Чрезвычайное положение. Тревога.

— Рассказывай.

Через минуту он застёгивал рубаху.

— А почему ЧП? Почему сокращённо?

— У нас привыкли к этому сокращению, ну и сказала по привычке, — после паузы (после собственного рассказа не сразу сообразила, о чём семейный спрашивает) объяснила Селена, нетерпеливо подпрыгивая у двери.

— Колра позвала?

— Попросила Хельми и Колина сбегать. Наверное — уже.

Мальчишки, дракон и оборотень, встретили их уже в гостиной, освещённой тёплым светом свечей и уже не такой пугающей, как в темноте, то и дело играющей светом-обманкой от молний. Оба пацана мокрые, вытираются полотенцами, принесёнными для них перепуганными домовыми. Рубахи сняли — Веткин с серьёзным лицом их выжимает прямо на пол, а на руках Рыжего — стопка сухих штанов.

— С-селена, нас-с не пус-стили, — сразу сказал запыхавшийся Хельми. Его длинные огненно-чёрные, будто подпаленные огнём, волосы облепили его лицо и плечи.

— Как это не пустили? — по инерции спросила девушка — и осеклась. — Эти… не пустили? Которые там?

— Ага. Пока они рук не размыкают — не пройти. Вокруг них такая с-силища — коконом — над домом, — предупредил Хельми её вопрос, не пробовал ли он взлететь над рядом мертвецов. И накинул полотенце на голову, сразу став каким-то беззащитным.

— Ладно, пойдём, посмотрим — может, сами справимся, — тихо сказал Джарри. — Сначала — к Коннору, потом — во двор.

— Подождите, мы с вами! — Колин торопливо влез в поданные Рыжим штаны.

Но пошли мальчишки позади взрослых. Селена ещё подумала, что они опасаются Коннора, но потом поняла: позади оставалось место уже пройденное — и его бояться нечего, а вот впереди за время их отсутствия неизвестно что может появиться.

Но в комнате братства оставалось всё по-прежнему, как было, когда уходила Селена. Все на своих местах — Мика сидел, Коннор лежал, а на коленях у его кровати сидел мальчишка-эльф. И только сейчас Селена с тревогой подумала, где же Оливия, сестрёнка Мирта, обычно спавшая внутри придуманной мальчишками пентаграммы, чтобы не кричать во сне от кошмаров. Хотя… Наверное, когда с Коннором началось страшное, Мирт увёл сестрёнку в более спокойное место. Сердце Селены сжалось: более спокойное, чем тот мир, в котором могла Оливия очутиться сейчас.