Охотники за Костями (ЛП) - Эриксон Стивен - Страница 117

— Так проявляется рождение нового моря, — сказала Ганат.

Паран оглянулся на нее, затем снова принялся подтягивать подпругу и укреплять ремни у седла своего мерина. Тот задерживал дыхание и надувал живот, словно надеялся, что плохо наложенная упряжь позволит в самый неподходящий момент сбросить хозяина. Лошади так часто не по собственной воле сопутствуют людям в опасных приключениях, разделяя всякие неприятности и беды — Паран вполне мог понять присущую животному несговорчивость.

— Ганат, — сказал он, — ты точно знаешь, где мы?

— Эта долина приводит к морю Рараку, там, за хребтом. К востоку ведет путь на Г'данисбан — это малоизвестный перевал. — Она колебалась. — Очень давно не была я так далеко на востоке… так близко к городам вашей расы.

— Г'данисбан. Отлично. Надо пополнить припасы.

Она поглядела ему в глаза: — Я выполнила твое задание, Владыка Фатида. Дераготы выпущены, Д'айверс Деджим Небрал из охотника превратился в жертву. Теперь ты вернешься в Даруджистан?

Он поморщился: — Увы, пока не могу.

— Собираешься выпускать в мир новые силы?

От ее тона он чуть не подскочил на месте. — Нет, если это зависит от меня. Ганат, куда ты направишься?

— На запад.

— Ах да, исправлять поврежденный ритуал. Интересно, кого он пленил?

— Небесную крепость К'чайн Че'малле. И… кое-что другое.

"Небесную крепость? Боги сохраните!" — И откуда она появилась?

— Думаю, из садка.

Он подозревал, что Джагуте известно больше, но решил не повторять вопрос. Капитан закончил подтягивать подпругу и произнес: — Благодарю тебя, Ганат, за помощь — без тебя мы могли не выжить.

— Возможно, однажды я попрошу ответной услуги.

— Согласен. — Он вытащил из тюка длинный, обернутый в тряпку предмет. Понес к купцу.

— Верховный Маг…

Толстяк поднял глаза: — А, плата!

— Миссия выполнена. Желаете, чтобы я развернул?

— О Худ! Нет, Ганоэс Паран — мой череп не распадается на части только благодаря магии. Даже через ножны и тряпки я чувствую энтропию меча.

— Да, оружие неприятное, — ответил Паран.

— К тому же осталось еще одно дело. — Карполан махнул рукой; подошла одна из пардиек и приняла отатараловый меч, некогда принадлежавший Адъюнкту Лорн. Отнесла на некоторое расстояние, бросила на землю и отошла. Другой дольщик держал в руках тяжелую палицу. Встав над обернутым в тряпки оружием, он примерился и с размаху опустил палицу. Еще и еще раз. Каждый удар ломал лезвие из отатарала. Мужчина запыхался. Он оглянулся на Карполана Демесанда.

Тот, в свою очередь, глянул на Парана. — Забирайте свой осколок, Владыка Фатида.

— Благодарю. — Малазанин склонился над порванной тряпкой. Некоторое время осматривал осколки цвета ржавчины, затем выбрал кусок размером не больше указательного пальца. Тщательно завернув металл в кусок кожи, Паран положил его в кошель на поясе, выпрямился и вернулся к магу.

Демесанд вздохнул и не спеша встал со стульчика. — Нам пора домой.

— Желаю приятного путешествия, Верховный Маг.

Купец постарался улыбнуться, но эта попытка прогнала с лица последние остатки румянца. Идти назад к карете ему помогал один из дольщиков.

— Молюсь, — сказала Ганат тихим голосом, — чтобы он не встретил врагов на пути через садки.

Паран подошел к коню. Положил руку на седло — и бросил взгляд на Ганат: — В этой войне, — произнес он, — станут участвовать Старшие силы. Уже участвуют. Т'лан Имассы могут верить, что уничтожили расу Джагутов, но теперь ясно, что это не так. Ты здесь. Есть и другие, не так ли?

Она пожала плечами.

Позади раздался треск — это открывался портал. Свистнули поводья, заскрипели колеса.

— Ганат…

— Джагутам не нужна война.

Паран еще немного поглядел на нее — и кивнул. Вставил ногу в стремя, взлетел на коня, взял поводья. — Как и ты, я чувствую себя ушедшим слишком далеко от дома. Удачного путешествия, Ганат.

— И тебе того же, Владыка Фатида.

Паран поскакал по узкой долине, на восток. Пробившая ее река давно высохла, но извивы русла еще прослеживались: группы кустов и сухих деревьев на месте последних скоплений воды, кривые старицы и наносы ила. Через лигу долина стала широкой. На севере ее ограничивали иззубренные утесы, на юге склоны были более пологими и рыхлыми. Впереди, между полосами оврагов, виднелась дорога.

Доехав до нее, Паран спешился и повел коня за собой. Становилось все жарче, необычная влажность воздуха буквально удушала. Далеко на западе, наверное, над морем Рараку, собирались темные тучи. К тому времени, когда он поднялся из низины, тучи закрыли солнце, и в спину подул прохладный, сулящий дождь ветерок.

На востоке среди холмов капитан увидел пасущихся коз и дорогу, ведущую к тракту более значительному. Она шла с севера на юг вдоль утесов; южнее дорога поворачивала к востоку, где на горизонте клубился дым и поднималась пыль. Паран предполагал, что это Г'данисбан.

Он снова сел на мерина послал его в легкий галоп.

Вскоре он миновал первую пастушью деревеньку, выжженную и разграбленную; козы по-прежнему толпились около загонов, приведенные сюда привычкой. Начинало темнеть. Он не заметил признаков захоронений и не был намерен искать их среди руин. Чума, незримое, тихое дыхание Серой Богини. Похоже, город давно сжат тисками ужаса.

В спину ударили первые капли; вскоре вокруг зашумел ливень. Скалистый путь сразу стал скользким и опасным, Парану пришлось замедлить бег коня. Видимый мир сократился до дюжины шагов в каждую сторону; окрестности смыло стеной серебристой воды. Вода была теплой, но Паран все же накрыл голову и плечи военным плащом с капюшоном, невольно пригнулся к спине мерина. Набитый тракт превращался в поток; мутная вода неслась между камней и плит. Мерин пошел шагом, но все же они продвигались.

Между двух холмиков дорога пропадала под огромной лужей. Тут Паран обнаружил себя в присутствии двух солдат.

Рука в латной перчатке схватила поводья. — Ты едешь не в том направлении, странник, — прогудел солдат по — малазански.

Второй держал в руках арбалет. Незаряженный. Из — под капюшона раздался голос: — Ты добыл плащ в бою? Или стянул с тела мертвого малазанина?

— Нет, — отвечал Паран. — Он выдан мне как солдату. Так же, как вам обоим.

Впереди, насколько он смог разглядеть через струи дождя, был лагерь. Два, а может, и три легиона. Палатки покрыли несколько холмов, дымы костров быстро угасали под ударами стихии. Дальше, на пригорке, уже вырисовывались стены Г'данисбана. Он снова поглядел на солдат: — Кто командир вашей армии?

Солдат с арбалетом ответил: — Как насчет моего вопроса? Ты дезертир?

"Гм. Строго говоря, да. К тому же я числюсь в списке павших". — Я хочу говорить с вашим командиром.

— Уж этого тебе не избежать. Слезай с коня, чужак. Ты арестован по подозрению в дезертирстве.

Паран соскользнул с седла. — Отлично. Теперь скажете, что за армия?

— С тобой удача Госпожи. Ты пленник Войска Однорукого.

До Парана постепенно дошло, что армия не ведет осады. Несколько рот расположено вдоль ведущей в Г'данисбан дороги, основный лагерь сформирован полукольцом вдоль северной и западной стен — но ближе чем на четыреста шагов до выглядящих безлюдными бастионов города воинские посты не подходят.

Один из солдат повел мерина к ряду привязей, а второй приказал Парану следовать за ним вдоль мокрых палаток. Около них виднелись силуэты в плащах, но ни на ком не было боевых доспехов.

Они вошли в офицерский шатер.

— Капитан, — сказал солдат, сбрасывая капюшон, — мы нашли человека, пытавшегося въехать в Г'данисбан по дороге из Рараку. Вы сами видите, сэр, на нем малазанский военный плащ. Мы думаем, он дезертир. Наверно, из Четырнадцатой Армии Адъюнкта.

Он обращался к женщине, лежавшей навзничь на низком лежаке около дальней стены шатра. Миниатюрное светлое личико окружала грива роскошных рыжих кудрей. Женщина повернула голову к вошедшим, но вскоре так же уставилась на потолок: — Отведите его к ограде. У нас же есть ограда? О, и узнайте подробности — какой полк, легион и так далее. Надо сначала записать, а потому уж казнить. И валите отсюда оба, вы водой набрызгали.