Эпизод III: Месть ситхов - Стовер Мэтью Вудринг - Страница 27

И пришел другой день, два года спустя, день, который был для него почти так же важен, как день их свадьбы: день, когда он прошел испытания.

В тот день он стал рыцарем.

Как только позволили обстоятельства, он ускользнул. Теперь он был сам по себе, никакого учителя, стоящего над душой, никто больше не следит за тем, когда он уходит и приходит, теперь он может со спокойной совестью отправиться в громадный корускантский комплекс на Республиканской улице, дом 500, где в роскошных апартаментах проживает старшая сенатор от Набу.

И теперь, с опозданием на два года, у него был для нее подарок в залог преданности.

У него теперь была одна вещь, которая действительно принадлежала ему, которую он заслужил и от которой никто не требовал отказаться. Вещь, которую он мог подарить ей в ознаменование их любви.

Кульминация церемонии посвящения в рыцари состоит в отрезании падаванской косички у новообращенного рыцаря-джедая. И именно эту косичку Анакин вложил в дрожащую руку Падме.

Длинная, тонкая косичка, сплетенная из блестящих волос: такая маленькая вещь, не имеющая ровным счетом никакой ценности.

Маленькая вещица, которая для него была дороже Галактики.

И тогда Падме поцеловала его, мягкой щекой прислонилась к его подбородку и прошептала, что ей тоже есть что подарить ему.

Из чулана выехал Р2-Д2.

Разумеется, Анакин знал его уже много лет — маленький дроид был военным героем, получившим награды за то, что спас жизнь Падме, когда она была Королевой Набу, не говоря уж о том, что помог девятилетнему Анакину уничтожить Станцию управления дроидами Торговой федерации, что позволило ему снять блокаду и спасти планету. Искусство королевских инженеров Набу в усовершенствовании дроидов серии "Р" делало этих дроидов самыми популярными в Галактике. Анакин попытался было возразить, но Падме заставила его замолчать: прижав палец к его губам, она мягко улыбнулась и прошептала:

— В конце-то концов, зачем политику астродроид?

— Но я — джедай…

— Вот поэтому я и не дарю его тебе, — возразила она с улыбкой. — Я только прошу тебя позаботиться о нем. Он — не подарок. Он — друг.

Воспоминания промелькнули в голове за долю секунды до того, как комлинк все-таки очнулся от спячки и залился трелью, не узнать которую было невозможно, а на сердце повеселело.

— Р2, где ты? Мы убираемся отсюда! Высоко над их головами, на стене, которой полагалось быть палубой, отодвинулась дверца помятого дюрастилового шкафчика, и наружу высунулся серебристо-голубой купол. Задействовав миниатюрные ракетные двигатели, астродроид взял резвый старт с места, нацелившись на дальний выход.

Анакин весело ухмыльнулся Оби-Вану. Вычеркнуть из жизни того, кого любишь? Вот уж вряд ли.

— Чего мы ждем? — спросил он. — Пошли!

Из-за вращения гигантская кривая линия горизонта, казалось, с головокружительной скоростью вертится вокруг «Незримой длани». Если смотреть с мостика. На каждом витке в поле зрения вплывал кувыркающийся конус оторванной носовой части, который неторопливо, медленно, но верно сгорал при падении к поверхности города-планеты.

Генерал Гривус наблюдал это занятное зрелище, а электронная начинка его корпуса отсчитывала секунды оставшейся его кораблю жизни.

За собственную жизнь генерал не опасался; сконструированная под его габариты капсула была запрограммирована доставить его на любой корабль, готовый к прыжку. Через несколько секунд после того, как они с канцлером окажутся запертыми внутри прочной усиленной брони, капсулу подберет уходящий корабль, который затем предпримет серию случайных микропрыжков, чтобы его нельзя было отследить, когда начнется окончательный разбег до Утапау.

Но без канцлера уходить не хотелось. Операция и так дорого обошлась, погибли и корабли, и персонал; уход с пустыми руками — ощутимый удар по престижу. Победа в войне — более чем наполовину вопрос пропаганды: слабость Республики выросла из суеверного ужаса ее граждан перед неизбежной победой Сепаратистов, ужаса, культивированного и любовно взращенного агентами Конфедерации, которые отправляли передачи по Голографической сети. Массы простых граждан Республики верили, что Республика проигрывает, но если они увидят, как легендарный Гривус, побитый, бежит с поля боя, в них может зародиться надежда на победу.

А надежду допускать нельзя.

В левом ухе зажужжал имплантированный комлинк. Генерал прикоснулся к сенсору в маске.

— Да.

— Джедаи почти сбежали из носового отсека, — голос принадлежал одному из самых дорогостоящих, выстроенных на заказ МагнаСтражей серии ИГ-100; прототипу человекообразных боевых дроидов, оснащенных модулем самомотивации, разработанных, запрограммированных и вооруженных специально для сражения с джедаями. — Мы извлекли лазерный меч со дна шахты лифта.

— Все понял. Ждите инструкций.

Один широкий шаг, и Гривус навис над офицером службы безопасности.

— Вы засекли их или намерены умереть?

— Я… а… я… а… — офицер службы безопасности ткнул трясущимся пальцем в план летной палубы «Незримой длани», где яркая точка сигнала медленно скользила через первый отсек.

— Что это?

— Это… это… это «маячок» канцл'ера, господ'ин.

— Что? Джедаи его не отключили? Почему?

— Я… ну… я вообще-то н'е…

— Идиоты.

Генерал окинул взглядом съежившегося офицера службы безопасности, размышляя, не прикончить ли идиота за проволочку.

Должно быть, неймодианец сумел прочитать мысли Гривуса, хотя маска цвета кости была по-прежнему бесстрастна.

— Если… если… если вы н'е… э-э… хочу сказать, пожалуйста, вспомн'ите, что мой пульт был ун'ич-тожен и я был вынужден перепрограмм'ировать…

— Молчать.

Гривус отказался от предыдущего намерения. Этот дурак, все равно, вскоре будет мертв или захвачен в плен.

— Прикажите всем боевым дроидам стереть поисковый алгоритм и собраться на мостике. Стоп, отменить приказ. Бесполезные штуки, — последнюю фразу генерал пробормотал сам себе. — Представляют большую опасность для нас, чем для джедаев. Только супердроиды и дройдеки, ясно вам? Не будем ставить на удачу.