Клинок Тишалла - Стовер Мэтью Вудринг - Страница 34

Вспомнил, как приказал всем покинуть ЦОД…

«О господи , – беззвучно простонал Гаррет, закатывая глаза в очередном приступе панического страха. Бессмысленно подмигивающие скрин-сейверами мониторы глядели на него из тесных каморок. – О господи, я правда это сделал, я всех отсюда выгнал – я с этим психом наедине !..»

Райте глянул ему в глаза, словно мог читать мысли администратора, как книгу.

– Винс, – пропел он. – Винс, Винс, Ви-и-инс. Успокойся. Я на твоей стороне. Мы теперь партнеры.

– Но… но… но что ты со мной сделал? Как ты заставил меня притащить тебя сюда? И почему? Зачем ?

– Мы здесь, Винс, потому, что, едва лишившись моего общества, ты бы понял, что действовал под моим влиянием. Мы пришли сюда поговорить, поскольку я желаю убедить тебя, а не подчинить. Здесь, – он обвел жестом кабинки, сияющие мониторы, – как ты поймешь, если вдумаешься, я не в силах навязать тебе свои мысли против твоей воли. Чтобы наше партнерство оказалось успешным, я должен обратиться к твоему рассудку.

– Рассудку?.. Партнерство? – Передернувшись, Гаррет вывернулся из объятий посла и обернулся к нему, бледный от ужаса и гнева: – Господи ты боже мой, партнерство! Ты развязал войну!..

– Нет, Винс, – невозмутимо ответил Райте, улыбаясь печально и ласково. – Войну развязал ты. Я только дал тебе шанс нанести удар первым.

Эта улыбка каким-то образом подавила стремление администратора побушевать. Вместо этого Гаррет опустился в ближайшее кресло, повернулся к столу и, облокотившись на него, закрыл лицо руками.

– Ты про Алмазный колодец?

– Без сомнения. Камнеплеты Алмазного колодца были союзниками дома Митондионн еще до Освобождения – больше тысячи лет. Если бы посланцы вернулись к Т’фарреллу Вороньему Крылу, чтобы рассказать об увиденном, война началась бы, хочешь ты этого или нет. Война началась, когда ты отравил воды Алмазного колодца.

– Господи боже… – прошептал Гаррет.

Он потер пальцами закрытые глаза, заглушая внезапный порыв – вдавить их до упора, ослепить себя ко всем чертям.

– Боже мой, почему ты ничего не объяснил мне? Ты же был здесь – ты знал, ты видел, что происходит. Почему ты мне не сказал?!

Райте пожал плечами.

– С какой стати?

Гаррет поднял голову и уставился на посла. Щеки его горели, точно ошпаренные, но боль еще не достигла сознания.

– Остановить войну между безграничной мощью Арты и величайшим врагом рода человеческого, – рассудительно произнес Райте, – было бы с моей стороны чистым безумием. С какой стати Монастырям считать ваши потери? Никакая цена не будет чрезмерна, если нужно избавить мир от эльфов, а война между вами не будет нам стоить ни гроша.

– Тогда п-почему… – Гаррет запнулся. – Что ты делаешь… Почему? То есть… ты говорил о партнерстве…

– О да, Винс. Я не забыл о существеннейшей, самой важной детали: артане или нет, но вы такие же люди, как я.

«Я гораздо больше человек, чем ты, дикарь чокнутый», – мелькнуло в голове у Гаррета, но лицо его осталось бесстрастным. В данный момент положение его было настолько отчаянным, что он готов был принять любую помощь – даже от этого психопата-фанатика.

– Мне известно также, – продолжал Райте, – что ты – человек мирный. Я знаю, что войне ты предпочитаешь переговоры, и это достойное восхищения качество, Винс, поверь мне, – до тех пор, пока переговоры имеют шанс завершиться успешно. Но мира между расами быть не может, Винс. Переговоры лишь дали бы эльфам время собраться с силами, распланировать свою кампанию. Поэтому посланцы должны были умереть так, как это случилось. Теперь война неизбежна. Выбора у тебя нет. Но пройдут недели, возможно месяц, прежде чем дом Митондионн узнает о судьбе своих посланников. Теперь время на твоей стороне. Воспользуйся им с толком, Винс. Готовься к удару.

– Но… ты не понимаешь! – беспомощно выпалил Гаррет. – Я не могу вот так взять и объявить войну! У меня нет полномочий… я отчитываюсь перед своим руководством, и даже оно должно держать отчет перед… э-э… высшим дворянством Арты. Большая часть этих… э-э… дворян никогда не примет войны – мне прикажут искать сугубо дипломатические решения…

Райте пожал плечами.

– Разве ты не можешь подчиниться им сугубо формально? Я в силах предложить тебе тайных союзников, которые выйдут на поле боя за тебя.

Гаррет оценивающе прищурился. Ему уже представлялось, как он выступает перед Конгрессом праздножителей, овеянный славой государственного деятеля; представил, как предложит компании выступить в качестве миротворца, третейского судьи, посредника, ратующего за «прекращение насилия между двумя добрыми соседями Забожья…»

Он сможет не только защитить компанию, но и спасти собственную карьеру.

– Союзников?

– М-м… да, – задумчиво отозвался Райте. – Полагаю, это вполне возможно. Что скажет твое… руководство… в ответ на предложение союза со стороны империи Анханы?

– Анхана? – Дерзость этой идеи ошеломила Гаррета. – Ты можешь устроить нам союз с Анханой ?!

– Скорей всего. О, будь спокоен, неформальный союз – возможно, поначалу даже тайный, но я полагаю, что общие интересы со временем будут связывать Анхану и Арту все крепче.

– Как… с чего начинать?

– Для начала в качестве жеста доброй воли, – решительно ответил Райте, – ты и твои собратья-актири прекратите поддерживать кейнистов в имперских пределах.

Гаррет задохнулся. Челюсть его отвисла.

Райте сухо усмехнулся.

– Или ты забыл, каким образом я попал сюда? Я заглянул в твои мысли. Мне известно, что артане и актири суть одно и то же. Я знаю, что Кейн был актиром и что они сражаются за дело кейнизма.

– Я… я…

– Я также знаю – или, правильней сказать, верю, – что конечные цели Империи, Монастырей и Арты едины. Все мы служим Будущему Человечества. Не так ли?

– Я…. ну пожалуй…

– Когда мы установим нормальные отношения между Артой и Анханой, вы сможете продавать Империи артанские боевые артефакты – в идеале эти свои многозарядные самострелы без пружин, – и я полагаю, что имперцы будут более чем счастливы воспользоваться этим оружием для истребления эльфов.

Гаррет прикусил губу. План был привлекательным, дерзким, интересным, но…

– Все не так просто, – заметил он. – Сохранить такой договор в тайне я не смогу, а дворянство не согласится и на это.

– Дворянство, дворянство… – Райте сплюнул. – Или ваш король живет в страхе перед своими вассалами?

– У нас нет короля, – ответил Гаррет. И как прикажете объяснить Конгрессу праздножителей, чтобы феодальные извилины Райте переварили смысл? – Нами правит… дворянское собрание. И мое непосредственное руководство составляет лишь небольшую часть этого собрания. Если большинство решит иначе, мы вынуждены будем подчиниться. Нельзя даже, чтобы наши приготовления к войне были замечены, пока на нас не нападут.

– На тебя уже напали, – лицемерно заметил Райте, – предательски, в твоих собственных палатах. Если бы не своевременное вмешательство артанской стражи, ты бы погиб.

– М-м-м… может быть, – признал администратор, – но кое-кто сочтет покушение слишком своевременным и недостаточно убедительным. Нет, так у нас ничего не выйдет.

Райте коротко улыбнулся и потрепал Гаррета по плечу. Администратор удивленно глянул на него, а потом понял, отчего посол выглядел таким довольным. Гаррет начал говорить – и думать – о себе и Райте «мы ».

Партнеры, объединенные общей целью.

И он обнаружил, что сам этому рад. Прежде ему в голову не приходило, насколько одиноко здесь, каким тяжким бременем обернулась защита интересов компании – день за днем, год за годом. В конце концов, Райте не такой уж плохой парень и не психопат на самом деле, просто суровый тип – склонный к насилию, конечно, но уж в таком обществе он вырос, недостаточно развитом, чтобы признавать ценность человеческой жизни…

Хотя эльфы, строго говоря, не люди.

Гаррет всегда старался не забывать, что «просвещенный человек не судит окружающих по собственным культурным стандартам». Еще одно из главных правил.