Тинкер - Спенсер Уэн - Страница 34

— Нет, — сказала наконец Тинкер, чуть успокоив колотящееся сердце. — У меня здесь есть кое-какие дела, — соврала она. И потом, зная, что Натан не позволит ей отправиться домой в одиночестве, во всяком случае после такого дня, как сегодняшний, добавила: — Масленка может отвезти меня.

Масленка выглядел слегка пристукнутым. Когда до него дошло, что Тинкер говорит о нем, он кивнул:

— Ну да, конечно!

— Ладно. — Натан нехотя шагнул в сторону. — Если что понадобится, звони.

— Позвоню, — пообещала она.

— Увидимся завтра вечером. — Натан сел в свою патрульную машину и уехал.

Лишь когда Натан скрылся из виду, Тинкер сообразила, что он имел в виду назначенное свидание.

— О чем это вы говорили, черт побери? — нарушил молчание Масленка. — Что случится завтра вечером?

— Завтра вечером мы идем на Ярмарку.

— Ты ходишь на свидания с Натаном? С каких это пор?

— С пятницы! Тебе что-то не нравится?

— Не знаю. Это как-то не укладывается у меня в голове. Вы что, целуетесь? — Его передернуло. — Это все равно что ходить на свидания со мной.

— В смысле?

— Я думал, Натан нам как брат.

— И что же? — Тинкер пнула валявшуюся на земле автомобильную фару. Она полетела по воздуху, сверкая, как кристалл. — Ты хочешь, чтобы я начала встречаться с каким-нибудь незнакомцем вроде… — она не могла сказать «Ветроволка», потому что ей самой это было бы больно, — вроде Мейнарда?

— Нет! Впрочем, наверное… — Масленка почесал в затылке. — Я не знаю. Натан знает, что ты умная, но не представляет насколько.

— А какое это имеет отношение к свиданиям и поцелуям? — Она не хотела подчеркивать тот факт, что они с Масленкой прекрасно ладят друг с другом, несмотря на то что оба знают: она умнее его.

— А дальше ты будешь становиться умней и умней. Ты чувствуешь себя несчастной, если не изучаешь что-то новое. А Натан уже достиг пика. Он видит тебя и думает, что сможет с тобой справиться. Но он не понимает простой вещи: все постоянно меняется.

— Но пока ты не приговорил наши отношения в целом, разреши нам, по крайней мере, одно свидание!

— Только если ты будешь помнить, что, скорее всего, у этих отношений нет будущего.

— Но почему? Ведь ты сам сказал: Натан хорошо знает, что я такое.

— Не знаю, слушал ли Натан тебя хоть раз по-настоящему. Понимаешь, когда вы болтаете о гонках, о боулинге или о подковах, тут он тебя, конечно, слушает. Но когда ты говоришь о том, что для тебя важно, о том, что на душе у настоящей Тинкер, то тут он сразу как бы переключается на другую программу. Он начинает смотреть куда-то в сторону, молоть всякую чепуху и, если ты продолжаешь говорить, попросту затыкает тебе рот.

Неужели Натан так поступает? Странное дело, она никогда этого не замечала. Тинкер пожала плечами. Если она не заметила, значит, это не было чем-то очень-очень важным.

— Мне все равно придется начать встречаться — с кем-нибудь, когда-нибудь.

— Ты говорила Натану об Университете Карнеги-Меллон?

— Знаешь, Лейн уже освободила меня от моего обещания. Она сказала, что я должна ехать в колледж, только если действительно этого захочу.

— А ты? — спросил Масленка, как будто еще оставалась возможность передумать.

Она открыла рот, уже собираясь сказать «нет», но почему-то ответила:

— Пока не знаю.

Не знала она этого и позже, когда Масленка подбросил ее до ее чердака. Занимаясь уборкой бардака, который устроили в ее доме агенты НСБ, она попыталась оценить внезапные перемены в своей жизни. Слишком много всего произошло сразу. Если бы только один Ветроволк, или только ЗМА, или только Университет, или только НСБ, или один Натан, тогда бы с чем-то одним она, наверное, справилась бы. Но со всем сразу? Пытаясь наглядно представить свои возможные действия, Тинкер стала рисовать «деревья» — схемы с вариантами решений. У «дерева» Ветроволка не было ветвей. С ним она ничего не могла поделать и потому решила пока удалить его из своего сознания. Но, к сожалению, сознание иногда не является столь же послушным, как кусок жесткого диска.

«Дерево» НСБ тоже не требовало никаких действий. На какое-то время оно просто застыло. «Дерево» ЗМА состояло из простых вариантов: «Помогать Мейнарду» и «Мешать Мейнарду». Поскольку покровительство Ветроволка, очевидно, обеспечивало ей защиту со стороны ЗМА, мудрее было бы помогать.

С Натаном тоже все выглядело несложно: «Идти на свидание» или «Отменить свидание». Из-за ее возраста и сдержанности Натана ни тот ни другой путь не могли бы привести к серьезным изменениям в ее жизни.

Но вот «дерево», связанное с поездкой в колледж, сильно расстроило Тинкер. Ветвь, ратующая за поступление, распадалась на великое множество возможностей. А остаться в Питтсбурге означало обречь себя на бесконечное однообразие. Впервые Тинкер осознала возможную правоту Лейн: в самом деле, не грозит ли ей опасность полного застоя в том случае, если она никуда не поедет. Да она тут просто закиснет!

Тинкер снова взглянула на «дерево» Натана. Если она пойдет на свидание, то хоть какая-то подвижка да произойдет. Она обвела фразу: «Идти на свидание». Она обещала ему выглядеть старше. Это требовало хорошей одежды и макияжа, а у нее не было ни того ни другого. Она сделала себе пометку: заняться этим с утра.

Позвонил Мейнард и сказал, что агенты НСБ будут отпущены утром.

— К несчастью, эльфы обращаются с серыми не очень хорошо. Мы должны были либо казнить Даррека и Бриггз, либо отпустить их. Убив их, мы бы от них, конечно, освободились, но это, пожалуй, слишком жесткое решение.

Прежде чем лечь спать, Тинкер заперла дверь на три щеколды и врубила сигнализацию. События последних нескольких дней причудливо переплелись в ее сознании, и потому ей снились Фу-псы, вороны, Рики, агенты НСБ и Ветроволк, и все они прыгали через магические хула-хупы. Несмотря на телепортационные возможности хула-хупов, дело во сне происходило в основном на складе ЗМА. В какой-то момент Фу-псы убежали с магическими игрушками, и она расплакалась.

— Не плачь. — Ветроволк протянул кольцо. — Это колечко действует так же. Ворота могут быть очень маленькими, если поймешь квантовую природу магии.

— А что насчет эффекта завесы? — выдохнула Тинкер, когда колечко скользнуло на ее замазанный машинным маслом палец.

— А вот и завеса. — Он накинул ей на голову фату невесты. Мерцающая ткань была одновременно невидимой и сверкающей, как черное небо, покрытое звездами.

Тут Мейнард, доказав, что она все же обращала внимание на то, как проходили те несколько свадеб, на которых она бывала, поженил их с помощью очень точной, но удивительно короткой церемонии.

— Ты берешь эту женщину в законные супруги?

— Она уже моя. — Ветроволк раздвинул фату и коснулся волшебной отметины на лбу Тинкер.

— Ты берешь этого мужчину себе в мужья? — спросил Мейнард.

— Да я только хочу покрутить любовь, — ответила Тинкер.

— Вот и ладно, — сказал Мейнард. — Можешь поцеловать невесту. — И вышел из комнаты.

Ветроволк не просто поцеловал ее. Ее сотрясали волны оргазма, когда раздался дверной звонок. Тинкер открыла глаза. Утреннее солнце заливало ее постель, а эхо наслаждения все еще отдавалось во всем теле. Дверной звонок звенел и звенел, и она заметалась в гнезде из смятых белых простынь в поисках будильника.

Семь утра!

Кому, блин, понадобилось звонить ей в дверь в семь часов утра?

Она посмотрела на экран камеры внешнего наблюдения и обнаружила, что на крыльце стоят агенты НСБ и просто звонят в дверь, как нормальные люди, а не вламываются в дом, словно бандиты.

Она нажала кнопку двусторонней связи.

— Что вам надо?

Первой обнаружив камеру и микрофон, Бриггз показала на них Дарреку и сказала:

— Мы хотим поговорить с вами, мисс Белл.

Коргу пришлось слегка присесть, чтобы смотреть точно в камеру. Наверное, он хотел установить с Тинкер контакт глаза в глаза. Он чувствовал себя виноватым, что отражалось на его мальчишеском лице с темными печальными глазами, обрамленными густыми ресницами.