Светлая полночь - Стоун Кэтрин - Страница 14

— Из-за моих губ…

Джейс перевел взгляд с ее озабоченных глаз на изжеванные губы, которых он импульсивно коснулся.

— Из-за ваших губ, Джулия?

— Потому что я их жевала.

Он снова посмотрел ей в глаза.

— Нет. Просто я подумал, что вы, может быть, голодны.

«Потому что я такая худая, — догадалась Джулия. — Потому что я слишком много бегаю и слишком мало ем».

— Вы не должны беспокоиться обо мне.

— Я знаю. Но все же беспокоюсь.

— Или испытываете ко мне жалость?

— Нет. — Он произнес это негромко, но быстро и решительно.

Жалеть ее? Женщину, дорожившую любовью, несмотря на предательство, женщину, считавшую своим долгом (перед кем?) так бережно обращаться с тряпичным кроликом? Джейс был заинтригован. И обеспокоен. Но испытывать жалость к ней? Нет.

— Я сожалею из-за него.

— Из-за него?

— Из-за вашего жениха.

— Никакого жениха нет, Джейс. Это была ложь.

Ложь? Он этого не заметил. Даже еще не начал догадываться.

— Для чего?

— Из-за Алексис.

— Алексис? При чем здесь Алексис? — Тональность его голоса резко изменилась.

— Она сказала, что вы обижены, угнетены, пребываете в отчаянии и нуждаетесь в разговоре. Поэтому я пообещала…

— Откуда вы знаете Алексис?

— Я ее не знаю. То есть я, конечно, знаю, кто она, но… Я находилась в зале ожидания, одна из многих пассажиров, ожидавших своего рейса. Алексис решила отдать свой билет мне.

— Конечно, она сопроводила это рассказом?

— Да. Она сказала, что вы должны были обвенчаться вчера вечером.

— И?..

— Она заявила вам, что хочет отложить свадьбу, потому что… ваша любовь к ней столь грандиозна, что ей требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. По ее словам, вы были недовольны, но не стали возражать. Прошло три недели, и накануне свадьбы вы оставили ей сообщение с просьбой провести Рождество с ней вдвоем в Лондоне. Она решила согласиться. Однако к этому утру все изменилось.

— Из-за чего?

— Из-за того, что вы видели ее вчера вечером с Грантом Роджерсом.

— Попробую угадать. Я выслеживал их? — Легкое изумление отразилось в холодном взгляде Джейса. — А когда я увидел ее с другим мужчиной, я почувствовал себя уязвленным, пришел в отчаяние?

— Да. И очень разозлились и не захотели лететь с ней в Лондон.

— И Алексис выбрала вас, потому что вы выглядели такой симпатичной.

«Нет. — Джулия опустила глаза и посмотрела на Флоппи. На свои худые, бледные руки. — Алексис выбрала меня, потому что я выглядела жалкой, а не симпатичной. Жалкой, убогой, несносной». А вслух сказала:

— Алексис выбрала меня, чтобы я вызвала у вас раздражение. Чтобы я нарушила ваше уединение и вам захотелось видеть рядом с собой ее, а не меня.

Джейс понял. Внезапно. С болью. И с гневом, адресованным самому себе. Ему не следовало связываться со знаменитой актрисой. Но Алексис была такой сочной, жаждущей и доступной… И он поддался. И вот теперь пожинает плоды своего выбора.

А сейчас его выбор затрагивает Джулию. Нужно признать, что со стороны Алексис это было весьма проницательно — проникнуть в суть Джулии. Распознать ее способность к сопереживанию и состраданию. Ее добродетельность.

— Джулия. — Его голос прозвучал удивительно тепло, почти ласково. — Из числа многих причин, почему мои отношения с Алексис не сложились, одна из главных заключается в том, что она не знала меня. Совсем не знала. И она даже предположить не могла, кого я хотел бы видеть своим спутником на пути в Лондон.

Джулия оторвала глаза от своих костлявых рук и кролика и посмотрела на него.

— Но вы совсем не нуждались в разговорах.

— С Алексис? Не нуждался. Но я нуждаюсь в разговоре с вами, Джулия. Обо всем. То, что наговорила вам Алексис, не соответствует действительности. — Кривая улыбка коснулась его губ. — Кроме одной маленькой детали. Мы в самом деле однажды решили, что поженимся накануне вечером…

Они встретились в середине октября. Доктор Джейс Коултон пришел в коллектив «Города ветров» проконсультировать друга, у которого была больна жена.

Позже Алексис решит, что его ссылка на друга фальшива. У него не было друзей. Только знакомые, только коллеги.

Только любовницы.

Тем не менее в тот октябрьский день Алексис поняла одно: она хочет видеть этого шикарного доктора в своей постели. Она соблазнила его? Нет. Это было его решение, а не ее обольщение, и выполнено оно было с холодной точностью хирургического скальпеля.

Однако он был великолепен. Если говорить о его любовных ласках. Искусные, чувственные и такие интенсивные, они одновременно и пугали ее, и приводили в восторг. Алексис почувствовала, что секс — это отдушина для него, способ забыться, сбежать от резни и крови и возможность использовать свои удивительные руки хирурга для совершенно иных целей.

Необходимое бегство. Но не безрассудное. Перед тем как вступить в связь, он обсудил с ней возможные последствия страсти и ясно дал понять, чего ей ждать не следует.

Это было конкретное, точное и бесстрастное обсуждение. Джейс Коултон категорически не хотел детей. Что само по себе было прекрасно. Она тоже их не хотела. Алексис не знала причин, которыми руководствовался Джейс, — достаточно было уяснить, что он решителен и категоричен в этом плане, — но она знала свои. Алексис любила жизнь такой, какая она есть, и долго и трудно шла к тому, чтобы добиться нынешнего успеха.

К тому же она действительно не любила младенцев, детей или — Боже упаси! — несносных подростков. Биологические часы, которые по идее должны были призывно прозвенеть при виде гукающего херувима, упорно молчали.

Алексис пользовалась таблетками для предотвращения беременности — самым эффективным контрацептивом. Однако гормоны играли в ее крови и ее постоянно преследовало ощущение, будто она накануне менструации. У нее болела голова, она часто бывала раздражительна. Ей было всего тридцать четыре. Когда-нибудь, в сорок четыре или в сорок пять, безмолвствующие часы могут наконец прозвенеть и пробудить в ней жажду материнства.

Кроме таблеток, Алексис использовала противозачаточный колпачок, меняя его каждые шесть месяцев, а также контрацептивную пену.

Однако Джейс Коултон, со своей стороны, был намерен принять дополнительные меры. И принимал их.

Хотя она и отговаривала его от этого.

Однако в результате она обвинила именно его, его потенцию, его страсть, когда в конце ноября поняла, что произошла семидневная задержка менструации, которая всегда приходила точно в срок.

Она испытала необычный для нее стресс. И именно в этот период ее героиня из «Города ветров», доктор Вероника Гастингс, сделалась самой привлекательной героиней телевидения в дневное время.

Приз «Эмми» за лучшую роль у нее в кармане, предрекали авторитеты телешоу. Что уже само по себе было наградой. Ее агента осаждали сценариями художественных фильмов.

Это был своего рода эйфорический стресс, о котором мечтает каждая актриса.

Но был и другой стресс. Доктор Джейс Коултон. Единственный мужчина на всей планете, который, судя по всему, забыл о том, что она жива. Почти месяц она ничего о нем не слышала, хотя точно знала, что он в городе. Она это проверила.

Казалось просто невероятным, невозможным, чтобы их связь могла так закончиться. Она ведь едва началась. Кроме того, заканчивать связь было прерогативой Алексис. Всегда. Ни один мужчина не успевал устать от нее раньше, чем она уставала от него.

Правда, она никогда раньше не встречала таких мужчин, как Джейс. Он должен позвонить. И, ожидая его звонка, она становилась все нетерпеливее и раздражительнее.

Тем более что задерживалась менструация.

Алексис позвонила Джейсу и, узнав, что он не работает в этот вечер, заявила, что будет ждать его в пентхаусе на берегу озера в восемь часов и что им нужно поговорить.

Какова была реакция Джейса на ее телефонный звонок? Сдержанная и бесстрастная. Похоже, он даже не слишком удивился, как будто для него было вполне рутинным делом заканчивать любовную интрижку, просто перестав звонить, а затем выслушивать настоятельную просьбу отвергнутой любовницы о свидании, чтобы получить подтверждение случившегося при личной встрече.