Звезда любви - Барбьери Элейн - Страница 33

– Вы не ошиблись.

Боль в сердце Джейса мешала ему дышать.

– Я сожалею о том, что сказал и сделал. Я сожалею о многом.

– Я принимаю ваши извинения, а теперь отпустите меня.

– Онор...

Она взглянула на него. Ее губы дрожали. Она была готова заплакать, и сознание того, что до слез довел ее именно он, убивало его. Как ей дать понять, что он знает – она пришла к нему, чтобы хоть раз в жизни убежать от проблем, потому что проигрывала битву, которую не может позволить себе проиграть? Как ей объяснить, чтобы она поняла, что как бы решительно он ни был настроен соблюдать между ними определенную дистанцию, но сейчас, видя, как по щекам ее текут слезы, он быстро слабеет? Как ей объяснить, чтобы она поняла, что, несмотря на все его убедительные доводы, все, чего он сейчас хочет, это...

Джейс опустил руки.

– Думаю, мне следует вернуться в сарай и позавтракать.

– Пожалуй, стоит. А потом покинуть ранчо «Техасская звезда» и больше никогда сюда не возвращаться, – горько добавила она, дрожа всем телом.

От слов Онор он чуть не задохнулся.

– Вы и правда этого хотите, Онор? – прошептал Джейс, едва сознавая, что говорит.

– Я знаю точно лишь одно. Я не покину «Техасскую звезду» до тех пор, пока не улажу дело, ради которого сюда приехала, и не имеет значения, чего мне это будет стоить, – твердо заявила она, а слезы бежали по ее щекам.

Ответ Онор отозвался болью в его душе.

– Вы правы, я дал вам неправильный совет, теперь я это понимаю. Ваш путь на ранчо «Техасская звезда» был долгим и трудным. Вам нужно покончить с прошлым. Вы должны сделать то, что наметили, – серьезно ответил Джейс.

Биение его сердца отдавалось у него в ушах.

– И черт побери... я сделаю то же самое, – добавил он решительно и заключил ее в объятия.

Ее красота... тепло... вкус ее губ.

Настроение Джейса улучшилось, когда Онор перестала вырываться и покорилась его силе... Его поглотило чудо момента, от которого он так отчаянно старался убежать.

От желания... потребности в ней поцелуй Джейса стал глубже. Было так хорошо, так правильно – наконец-то обнимать ее! Он так долго был потерявшимся странником. Его объятия были пусты, но ему совсем не хотелось никого в них заключать. С того самого мгновения, когда они с Онор впервые встретились, он почему-то знал, что все будет так, как случилось сейчас.

Джейс обнял Онор еще крепче. Ее руки обвились вокруг его шеи, его страсть рвалась наружу. Оторвавшись от ее губ, он погладил ее трепещущие веки, гладкую щеку, изящный контур ее ушка. Провел губами по изгибу ее подбородка, шепча признания в любви, и снова впился в ее губы. Да, он хотел ее. Она была ему нужна. Каким-то образом она стала его неотъемлемой частью, и он так хотел наконец назвать ее своей.

Его поцелуи стали настойчивее, а ласки интимнее. Она дарила ему ответные поцелуи и ласки, и тут реальность напомнила о себе горячей вспышкой, и он отпрянул от нее, как будто укололся.

– Это было ошибкой, – пробормотал он.

Онор не отвечала и не двигалась. Джейс продолжил неуверенно:

– Я не собирался этого делать. Я пришел в конюшню лишь для того, чтобы узнать, выздоровел ли Уистлер настолько, чтобы можно было уехать с этого проклятого ранчо. Я бы так и поступил. Я бы повернулся к ранчо и к тебе спиной и уехал бы, не оглядываясь, если бы его раны зажили. Вот такой я человек, Онор, а ты заслуживаешь лучшего.

Руки Джейс повисли вдоль тела.

– Я не знаю, что еще сказать, как убедить, что я тебе не пара, и попросить тебя держаться от меня подальше, потому что теперь я знаю, что у меня не хватит выдержки держаться подальше от тебя.

И с этими словами Джейс устремился прочь, оставив за собой безжизненную тишину.

Онор смотрела вслед Джейсу, не в силах сдвинуться с места. Она смотрела, как он исчезает из виду.

Ее губы еще хранили тепло его поцелуев, а тело трепетало, пока она ругала себя на чем свет стоит. Что с ней такое? Она упала в объятия едва знакомого человека – человека, который признался, что провел в тюрьме пять лет за убийство и не сожалеет об этом, признался, что уехал бы как можно дальше и от нее, и от «Техасской звезды», если бы только мог.

Онор всхлипнула. Джейс предупреждал ее о том, что любовь таит в себе опасность, но она пропустила его слова мимо ушей. Он предупреждал ее о том, как опасно чрезмерное сближение, но именно ему хватило здравого смысла отступить.

Осознав жестокую реальность, Онор зажмурилась. Она росла, зная, что ее мать уступила похотливому мужчине, а потом всю жизнь казнила себя за это, одновременно безумно любя его. Она взрослела и начала понимать, что в тот момент решалась ее судьба и судьба ее матери. Она поклялась, что никогда не совершит такой ошибки, ценой которой станет боль длиною в жизнь, но, оказавшись в теплых руках Джейса, глядя в его темные глаза, вспоминая слова, которые он произнес и которые она так хотела услышать, она забыла о своей клятве.

Разве может то, что кажется таким правильным, быть ошибкой?

Растерянно покачав головой, Онор слушала звук удаляющихся шагов Джейса.

Секунду спустя она услышала сердитый голос Док Мэгги:

– Что это вы тут расхаживаете, Джейс? Вы еще не выздоровели.

Спрятавшись в дверном проеме конюшни, Онор смотрела на невозмутимое лицо Джейса.

– Я здоров. Вы можете вычеркнуть меня из списка своих пациентов.

– Неужели? Когда это вы получили медицинское образование, молодой человек? – Мне не нужно быть врачом, чтобы знать, как я себя чувствую. Я думал, что вы обрадуетесь, увидев меня на ногах. Если я не ошибаюсь, Бак хотел от вас, чтобы я поскорее приступил к работе.

– Вы недалеки от истины, но Бак Стар мне не указ. Вы должны были давно понять это. Следует вам знать также и то, что я не собираюсь пререкаться с таким здоровяком, как вы, Джейс Рул, – твердо ответила Док.

– Я не хотел пререкаться с вами, Док.

– Как вы себя чувствуете? – спокойным тоном спросила Док, удовлетворенная его ответом.

– Хорошо.

– Никакой головной боли, головокружения, слабости, ухудшения остроты зрения... вас не качает?

– Нет, мэм.

– Постойте немного неподвижно.

Док сделала шаг вперед и оглядела его с ног до головы.

– У вас чистые глаза, это хорошо. Как у вас с желудком? Говорите правду, а то кончится тем, что вы опять сляжете в постель.

– Повторяю, я чувствую себя хорошо. Хотел бы я сказать то же самое про Уистлера.

– Ему потребуется время. Бак уже приказал Рэнди дать тебе другую лошадь, когда ты будешь готов вернуться к работе.

– Прекрасно.

– Может быть, но я бы испытала себя хотя бы за день до того, как возвращаться к полному рабочему дню. Думаю, для начала имеет смысл заняться чем-нибудь во дворе ранчо. Поездите немного вокруг. Убедитесь, что голова не кружится, когда снова сядете в седло. – Джейс молча слушал врача. – Знаете, в конюшне можно много чего сделать, да и Уистлеру пошло бы на пользу, если бы ему уделили побольше внимания.

Джейс кивнул:

– Наверное, вы правы.

– Я знаю, что я права, но я рада услышать это от вас. Если вы умный человек, вы обязательно съедите что-нибудь, чтобы проверить свой желудок. И тогда легко сможете проработать целый день.

– Еще что-нибудь, Док?

– Кое-что вам следует запомнить. – Выражение ее лица стало суровым. – Я врач и знаю, о чем говорю, так что лучше вам делать то, что я велю.

– Как скажете, Док.

Онор снова спряталась, когда Док направилась к дому. Она проводила Джейса взглядом, пока тот не исчез в сарае для угля.

Она опять подумала: «Как же может то, что кажется таким правильным, быть ошибкой?»

Это был настоящий праздник.

Док изумленно застыла на месте, когда дверь в комнату Бака отворилась и он уверенно вышел в коридор. Она покачала головой:

– Что, и ты тоже?

– О чем это ты, старуха?

К этому мешку с костями явно начала возвращаться сила, поэтому он ехидно спросил: