Заря страсти - Барбьери Элейн - Страница 13

— Однако, учитывая плачевное здоровье вашей тетушки… да и ваше тоже… — он окинул Риву притворно-небрежным взглядом, — я разрешаю вам питаться на нашей кухне.

— Да ни за что в жизни!

— Дело ваше, мисс Синклер. Нет так нет. А что насчет вашей тети?

Рива вздернула подбородок.

— Тетя Тео больна. Разумеется, она примет вашу помощь, майор, но я скорее умру, чем возьму хоть крошку в рот с вашего стола.

— Что ж, посмотрим, что вы скажете завтра. Голод лечит даже такую безнадежную болезнь, как ваша спесь.

Рива взглянула на него с откровенным вызовом:

— Майор Бэнкс, вы просто мерзавец!

Подавив мгновенно вскипевший гнев, Джефф как можно спокойнее ответил:

— Как вам угодно, мисс Синклер.

Четыре дня спустя кухарка Милли попросила майора Бэнкса принять ее «для важного разговора».

— Что-то случилось, Милли? — рассеянно бросил Бэнкс, отрывая взгляд от бумаг.

— Ума не приложу, что мне делать. Мисс Рива четыре дня ничего не ест — просто беда!

Майор отложил ручку и пристально посмотрел на негритянку:

— Что ты сказала?

— Четыре дня подряд она приходит ко мне на кухню и берет еду — ту, что я готовлю для мисс Теодоры. Только одну маленькую тарелку — и все. Иногда она приносит остатки еды обратно со словами, что мисс Тео сегодня не голодна. Я боюсь за нее, мистер Бэнкс: так ведь можно и умереть!

— Ты уверена, Милли, что она ничего не ест?

— Конечно, я не слежу за ней, мистер, но с каждым днем бедняжка становится все бледнее и уже едва держится на ногах. Меня она не слушает, говорит, что еда у нее есть, но по ней этого не скажешь.

— Ладно, я сам разберусь с этим, а ты, Милли, можешь идти.

Едва дождавшись, пока негритянка закроет за собой дверь, Бэнкс вскочил на ноги и нервно заходил по комнате. В окно ласково светило жаркое июльское солнце, война шла к победному для северян концу — и только битва в Лонгворт-Хаусе никак не затихала. Надо признать, мисс Риве Синклер весьма успешно удалось превратить его жизнь в доме ее тети в сплошной кошмар.

Внезапно майор вспомнил, как столкнулся с упрямой красоткой на лестнице два дня назад. Дел в последнее время накопилось так много, что он почти не бывал дома и не видел Риву. Ее вид ужаснул его: бледная, словно тень, она, кажется, едва держалась на ногах, но не прекращала упрямиться.

Тогда он взял ее за руку и повторил, что, несмотря ни на что, не отменит своего приказа и ей придется подчиниться, но Рива ответила, что ее жизнь его не касается и он может убираться со своей помощью ко всем чертям. На том они и расстались.

И вот теперь выясняется, что строптивая девица за эти дни крошки в рот не брала. Так что же ему с ней делать? Нет, вероятно, что-то ей все-таки удавалось перехватить, пока никто не видел; хотя черт ее знает… Может, гордячка и впрямь голодает? На секунду Бэнкс предположил, что она берет еду у доктора Уайтхолла, но интуиция подсказывала ему, что гордость не позволит ей этого сделать.

Бэнкс нахмурился. Через час ему предстояла встреча с генералом Макферсоном, но до того он намеревался решить-таки проблему с Ривой Синклер.

Выйдя из кабинета, майор направился на чердак, но по дороге его остановил знакомый разъяренный женский голос, доносившийся из кухни. Он неохотно повернул обратно и вошел в кухню. Ситуация была такова: двое солдат с коробками в руках пытались покинуть дом, но бравая мисс Синклер перегородила им дорогу и кричала что есть мочи. Увидев Бэнкса, она тут же направила весь свой гнев на него:

— Вы сказали мне, майор, что лично отвечаете за порядок в этом доме; значит, это вы ответственны за то, что меня только что хотели ограбить!

— Опять ограбить? И что намеревались похитить на сей раз, мисс Синклер?

— Эти люди хотели украсть наш китайский фарфор! Когда я вошла в кухню, чтобы взять немного еды для тети Тео, они паковали фарфор в коробки. Я спросила, что происходит и куда они собираются забрать мои вещи, на что они сказали, что в этом доме мне больше ничего не принадлежит и у меня нет права голоса.

— Все было не совсем так, — нерешительно заметил один из солдат. — Мы просто хотели убрать фарфор в коробки, чтобы ничего не разбилось. Мы же понимаем, как он дорог для мисс Синклер.

Ложь! — вне себя от ярости выкрикнула Рива. — Этот мерзавец сказал, что если я не уберусь с их пути, то мне не поздоровится, а этот ублюдок, — она указала на второго солдата, стиснувшего зубы, но не произнесшего ни слова, — этот добавил, что он лично разберется со мной, если я буду им мешать. Они хотели, понимаете ли, позаботиться о моем фарфоре! Чушь собачья! Я уже видела, как такие же мерзавцы выбрасывали фарфор на улицу и топтали сапогами на глазах у хозяев, и я не позволю, чтобы тете Тео довелось пережить такой же ужас! — Внезапно ее огненный взор остановился на Бэнксе. — Это вы, вы во всем виноваты! Вы позволили этим мерзавцам беспрепятственно заходить в мой дом и творить здесь все, что угодно. Вы монстр, чудовище! Бессердечный мерзавец! — Рива бросилась к майору и стала молотить его кулачками по груди.

Пытаясь защититься, Бэнкс крепко схватил ее за руки.

— Мисс Синклер… Рива… У тебя нервный срыв. Немедленно возьми себя в руки и успокойся. Я обо всем позабочусь.

Голос Джеффа звучал нежно и уверенно, но, несмотря на это, Рива продолжала вздрагивать и биться в истерике. Попытавшись высвободиться, она царапнула его по лицу, и только вид моментально выступившей на его щеке крови привел ее в чувство. Она отшатнулась и затихла.

Бэнкс схватил ее в охапку и потащил в свой кабинет, на ходу бросив двум растерявшимся солдатам, что он разберется с ними позже. Бесцеремонно втащив девушку в кабинет, он угрожающе прохрипел ей на ухо:

— Веди себя прилично, маленькая ведьма, или мне придется научить тебя хорошим манерам.

Рива тяжело дышала, и взгляд ее не предвещал ничего хорошего. Тем не менее Бэнкс проговорил уже спокойнее:

— Прекрати, Рива: я ведь тоже не железный и не буду терпеть твои выходки бесконечно.

Он слышал, как бешено стучит ее маленькое сердечко. Гнев и страх — кажется, сейчас все поделилось пополам. Девушка выглядела совсем хрупкой: четырехдневное голодание вконец ее измотало, однако не смягчило бунтарский характер. И все же сейчас эта птичка чувствовала себя пойманной в клетку: ресницы ее трепетали, как крылышки, грудь тяжело вздымалась, губы дрожали.

Внезапно Джефф почувствовал непреодолимую тягу успокоить и защитить ее.

— Сию же секунду отпустите меня, майор Бэнкс! — дрожащим голосом потребовала Рива.

Что ж, она, кажется, понемногу успокаивается, и это уже хорошо. Джефф заглянул ей в глаза и твердо сказал:

— Я отпущу вас, мисс Синклер, если вы пообещаете вести себя, как полагается леди. Ведь вы считаете себя леди, не правда ли?

— Вы не имеете права судить меня после всего, что сделали в этом городе, — холодным и уже более уверенным голосом ответила Рива.

— Прекрасно. — Джефф кивнул, выпуская ее из своих рук. Направившись к шкафу, он достал оттуда бутылку виски и, плеснув немного в стакан, подал его Риве. — Вот, выпейте.

— Что это? — подозрительно спросила она.

— Виски. Пейте.

— Еще чего!

Бэнкс почувствовал, что снова начинает злиться.

— Пейте, я вам сказал! А если будете упрямиться, клянусь, я сам залью его вам в глотку.

Рива неохотно взяла стакан и выпила.

— Это все, майор Бэнкс?

— Нет, не все. — Джефф поставил стакан на стол. — Я со всей ответственностью предупреждаю вас, что не потерплю в этом доме ваших истерик. Если вы сталкиваетесь с какой-то проблемой, будьте любезны сразу поставить меня в известность, а не пытаться решить ее самостоятельно.

— Теперь все?

— Нет, черт побери, не все! Посмотрите на себя: вы стали похожи на привидение из-за своего глупого упрямства. Я требую, чтобы вы переехали в гостевую комнату и брали еду у Милли. Вам ясно?

— Я не стану этого делать, майор.