В плену экстаза - Барбьери Элейн - Страница 82

— Дорогая, открой глаза.

В его голосе было столько страсти, что Билли не могла не внять. Она открыла глаза и окунулась в синеву его взгляда. Зачарованная огнем, мерцавшим в глубине его глаз, Билли оставалась в неподвижности, когда вновь прозвучал шепот Рэнда:

— Дорогая, ты чувствуешь, как в тебе зреет любовь?.. Она растет и ширится, заполоняя все вокруг. Она растекается по твоим венам, поглощает тебя, разве нет?

Веки девушки снова опустились, и тут же снова послышался шепот Рэнда:

— Нет, Билли, посмотри на меня. — Сделав над собой усилие, она открыла глаза, и он продолжал: — Отдайся… отдайся мне, дорогая. — Его пальцы по-прежнему ласкали ее лоно, пробуждая к жизни бутон страсти. Еще мгновение — и бутон лопнул и раскрылся. Лепестки пышного цветка развернулись, околдовав ее своим чарующим великолепием. Она ничего не видела, кроме любовного голода, запечатленного на лице Рэнда. Она ничего не слышала, кроме пульсирующей страсти, окрасившей его голос. Она ничего не чувствовала, кроме его волшебных ласк, уносивших ее в царство блаженства. Содрогаясь от этой сладостной пытки, она не уловила тот момент, когда переступила порог того мира, что находился вне времени и пространства. Громко вскрикнув, Билли затрепетала и несколько секунд спустя затихла в изнеможении. Тяжело дыша, она попыталась встать с бедер Рэнда, но он удержал ее и, крепко обняв за плечи, привлек к себе. Нежно поцеловав девушку в губы, он прошептал:

— Билли, дорогая, ты — часть меня. Ты часть, без которой я не мыслю своего существования. Ты мне нужна…

Билли молча покачала головой, как бы опровергая его слова, — во всяком случае, Рэнд именно так ее понял. Он тотчас же нахмурился, однако промолчал. Перевернувшись, он уложил девушку на мшистую землю и, обуздав вспыхнувшую в нем ярость, начал сбрасывать с себя одежду. Перехватив его ледяной взгляд, Билли обвила руками его шею и пробормотала:

— Рэнд, не сердись…

Увидев отчаяние в ее глазах, он попытался улыбнуться:

— Я не могу сердиться, когда ты так смотришь на меня, Билли… — Он провел ладонью по ее щеке. — Не могу на тебя сердиться, когда ты в моих объятиях и когда я люблю тебя, а ты любишь меня. — Он несколько раз поцеловал ее и добавил: — Сейчас, моя милая… сейчас я чувствую только одно, и это чувство ничего общего со злостью не имеет…

Рэнд овладел ею. Все произошло так быстро, что Билли вскрикнула от неожиданности и невольно зажмурилась. Рэнд тут же взял ее за подбородок и, нежно поцеловав в губы, прошептал:

— Посмотри на меня, дорогая. Билли открыла глаза, и он продолжал:

— Нет, я не сержусь на тебя, моя милая. Да и как могу я сердиться, когда вижу твои глаза, оживающие от моей любви? — Он начал двигаться, постепенно ускоряя ритм. — Твои глаза оживают, Билли… Я вижу в их глубинах желание, вижу жгучий жар сродни тому, что испепеляет меня. — Он едва заметно улыбнулся. — Пожар разгорается все сильнее, не так ли, дорогая? Жар усиливается…

Он двигался все быстрее, и Билли, уловив его ритм, раз за разом устремлялась ему навстречу. Она отдавалась страстно и самозабвенно, она упивалась каждым движением его бедер, каждым мгновением их близости. В какой-то момент она закрыла глаза, но, вспомнив о просьбе Рэнда, тотчас же открыла их. Почувствовав, что близится миг блаженства, она, задыхаясь, прошептала:

— Рэнд, я… я хочу лишь одного — сделать тебя счастливым. Рэнд замер на секунду и прошептал в ответ:

— А я, Билли, хочу, чтобы ты стала счастливой. Поверь, дорогая, если мы с тобой не расстанемся, то оба будем счастливы, потому что мы созданы друг для друга…

Тут голос его сорвался, и он, в последний раз приподнявшись и опустившись, громко вскрикнул и замер в неподвижности. Отдышавшись, Рэнд приподнял голову и заглянул в лицо девушки. Глаза ее снова были закрыты, а губы — полураскрыты, и она тоже тяжело дышала. Рэнд невольно улыбнулся. Билли принадлежала ему — сейчас он был уверен в этом как никогда. Да, она принадлежала ему… Его Билли…

Рэнд приподнялся и лег рядом с Билли. Затем крепко обнял ее и прижал к груди. Она же положила голову ему на плечо, и ее чудесные волосы разметались по его руке, рассыпались по земле мерцающим ореолом.

Он ощутил, как в нем разрастается любовь. Нежные слова, столь долго сдерживаемые, едва не сорвались с языка. Но Билли была еще не готова их услышать. Подавив желание их произнести, Рэнд невольно нахмурился.

Веки Билли приподнялись, и на него уставились темные глаза. Заметив, что Рэнд хмурится, она тихо прошептала:

— Ты сказал, что больше не сердишься…

— Я и сейчас не сержусь. Почти…

Приложив ладонь к его груди, Билли с улыбкой прошептала:

— В таком случае забудь про «почти». Не стоит тратить время на злость…

От переполнявшей его любви у Рэнда перехватило горло. Судорожно сглотнув, он прохрипел:

— Билли, я…

Она снова улыбнулась:

— Я не хочу, чтобы ты на меня злился, Рэнд… Он еще крепче прижал ее к себе:

— Тогда не буду, дорогая. Я ни в чем не могу тебе отказать… решительно ни в чем.

Яркие лучи солнца пробивались сквозь густые ветви, и Рэнд наблюдал за игрой пляшущих теней на безмятежном лице Билли, неподвижно лежавшей рядом. Отдохнув после неистовства страсти, они искупались в неглубоком ручье, струившемся через рощу, затем оделись и подкрепились завтраком — его собрал для них заботливый Нейт. После этого они улеглись все на той же мшистой подстилке, и Билли почти тотчас же закрыла глаза и уснула. Рэнд не возражал, он прекрасно понимал, что девушка нуждалась в отдыхе. Уж очень она себя изнуряла в последнее время и слишком мало спала. Ее по-прежнему мучили ночные кошмары, и она часто просыпалась по ночам, а потом долго не могла уснуть — иногда и вовсе не засыпала.

Однако усталость не мешала ей отвечать взаимностью на его любовные притязания. Причем Рэнд знал, что Билли отдавалась ему не по принуждению — она сама искала его любовных ласк и даже проявляла настойчивость. При этой мысли он испытал чувство удовлетворения. Билли не была готова услышать его признание в любви, но ее влекло к нему, и она ничего не могла с этим поделать.

Билли была ему нужна. Он хотел любить ее, заботиться о ней, защищать ее. Хотел поделиться с ней всем, что имел. И еще он хотел сделать так, чтобы все страхи навсегда покинули ее, а ночи стали счастливыми и безмятежными. Он хотел открыто объявить о своей любви всему миру — чтобы все видели и знали. Хотел, чтобы она взяла его имя и родила ему детей. Он знал, что если Билли не станет его женой, то его жизнь без нее будет бесцветной и пустой.

«Но ведь Билли уже и так моя…» — подумал он неожиданно. Да, она действительно принадлежала ему, хотя все еще пыталась сохранить свою независимость от него. Но Рэнду хорошо запомнился тот момент, когда, сняв ее с лошади, он уловил, как присущая ей тревожная бдительность тотчас исчезла, едва она оказалась в его объятиях. Очутившись у него на груди, она позволила себе расслабиться и, положившись на его силу, больше не озирала недоверчиво горизонт. Она дове-жлась ему, бессознательно пожертвовав своей независимостью, всецело отдалась его заботе, как спустя короткое время отдалась его любви. Сладкий триумф этих сладких побед возносил его на небеса. Если бы она позволила ему говорить, он бы сказал ей все, что хотел высказать, потому что мысленно он уже давно посвятил себя ей и только ждал возможности признаться в этом. Скоро, очень скоро эта возможность ему представится. Он знал это наверняка. Билли принадлежала ему одному…

Едва сдерживая ликование, Рэнд обвел взглядом лицо девушки с полуоткрытыми лепестками губ. Нет, он не обманывался относительно ее чувств к нему. Возможно, по своей неопытности Билли этого не сознавала, но он-то прекрасно знал: она уже не могла без него обойтись. Да, он с каждым днем отвоевывал себе все новые и новые рубежи. Пройдет еще месяц, и его любовь покорит ее окончательно. Когда же они доберутся до Монтаны, она не сможет его покинуть, какими бы ни были ее прежние обязательства, кто бы ее ни преследовал и кем бы ни являлся тот мужчина, к которому она так стремилась…