В плену экстаза - Барбьери Элейн - Страница 5

А завтра всем новичкам надлежало встать до рассвета. Единственное, что Рэнд им позволит, — это отобрать в загоне еще до начала движения по десятку лошадей, причитающихся каждому из них в качестве средства передвижения. Рэнд не сомневался, что без острых углов не обойдется, но надеялся, что справится — во всяком случае, при распределении обязанностей серьезных ошибок не допустит.

Тут вдруг раздался стук копыт, и Рэнд, прищурившись, уставился в сгущающиеся сумерки. К их лагерю приближался какой-то незнакомый всадник. Вскоре незнакомец — это был худенький юноша — въехал в круг отбрасываемого костром света и, спешившись, посмотрел на Рэнда. Тот поднялся на ноги и спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Я ищу работу. Я прочел ваше объявление в Сан-Антонио, — ответил юноша; у него был какой-то странный и невнятный голос. — Видите ли, у меня есть опыт… Я два года помогал отцу, когда тот перегонял наши стада по Старому Западному пути и…

— Сожалею, парень, но мне не нужны работники, — перебил Рэнд.

Парень окинул взглядом стадо и вновь заговорил:

— Но я слышал, что у вас три тысячи голов, а людей — всего десять человек. Я прикинул, что этого явно недостаточно, и подумал, что еще один опытный работник вам не помешает…

Черт возьми, неужели этот щенок будет его учить?! Самоуверенность мальчишки разозлила Рэнда ничуть не меньше, чем тот факт, что парень по-прежнему стоял в тени и почему-то не желал подходить ближе к огню. Рэнд нахмурился и рявкнул:

— Я сказал тебе, парень, что люди мне не нужны! А если бы потребовался еще один работник, то мальчишку я все равно бы не нанял.

Рэнд ожидал, что его резкий ответ отпугнет парня, но тот, казалось, нисколько не смутился.

— Не смотрите, что я слишком молод, мистер Пирс. Мой опыт с лихвой возместит эти недостатки. Отец доверял мне так же, как и другим гуртовщикам, и он…

Но Рэнд уже не слушал юношу — у него просто не было на это времени; ему еще предстояло познакомить новых людей с основными правилами и распределить дежурства. К тому же он хотел понаблюдать, как они отреагируют на его указания.

Однако мальчишка все еще не отходил, и Рэнд, почти не глядя на него, заявил:

— Малыш, ведь я уже сказал, мне больше не нужны люди. Так что если тебе нечего добавить…

— Эй, Рэнд!.. — неожиданно раздался голос Нейта Строу. — Мальчишка проделал большой путь, чтобы приехать сюда из Сан-Антонио, а у меня в котле осталась порция рагу. Пусть парень сначала поест, а уж затем отправляется обратно.

Рэнд пожал плечами и, взглянув на юношу, пробормотал:

— Что ж, парень, наш повар прав. Ты ведь, наверное, проголодался?

Прежде чем молча кивнуть, юноша немного помешкал, чем вызвал у Рэнда новую вспышку необъяснимого раздражения.

— Тогда иди к костру! — рявкнул он. — Нейт даст тебе чего-нибудь поесть.

Парень какое-то время переминался с ноги на ногу, затем решительно шагнул к костру. И тут же со всех сторон раздались возгласы удивления — гуртовщики наконец-то увидели лицо юноши. Когда же тот приблизился к Нейту, повар протянул ему миску с рагу и, покачав головой, спросил:

— Что с тобой случилось, парень?

Юноша пожал узкими плечиками и ответил:

— Несколько дней назад на меня напали в темном переулке.

— Что-то не похоже, чтобы тебя хотели ограбить, — заметил Нейт. — Скорее пытались прикончить.

— Но им это не удалось. — Юноша снова пожал плечами. Сокрушенно покачав головой, Нейт указал на свободное место возле костра:

— Что ж, садись, парень. Я сейчас принесу тебе кофе.

Рэнд внимательно разглядывал парня; он еще до этого успел оценить его экипировку — притороченную к седлу крепкую веревку и привязанные к седлу же новенькие чапарехос[1], не имевшие ничего общего с изношенным снаряжением опытного гуртовщика. Но кто же так беспощадно избил парня? Как бы то ни было, теперь стало ясно, почему он так невнятно говорил. И стало ясно, откуда эта скованность движений — конечно же, из-за многочисленных ушибов и ссадин. Причем Рэнд не сомневался, что парень сказал им неправду. Скорее всего язвительность и привычка препираться поставили его в положение, из которого он не смог выпутаться. Сделав такой вывод, Рэнд еще больше укрепился во мнении, что от юнца следовало во что бы то ни стало избавиться. Действительно, зачем ему бойкий на язык возмутитель спокойствия? Нет-нет, такие люди ему не нужны, пусть даже он и впрямь нуждался в работниках.

Усевшись на свое место, Рэнд насупился. Он понимал, что мальчишка прав: с таким стадом, как у него, и в самом деле могла возникнуть потребность в дополнительной рабочей силе. Рэнд злился еще и потому, что никак не мог понять, что именно в этом юноше вызывало в нем такое раздражение. Покосившись на мальчика, Рэнд заметил, что тому трудно есть, и еще больше нахмурился. Было ясно, что из-за разбитых губ парень едва мог прикладываться к ложке и только голод заставлял его не обращать внимания на боль.

Рэнд то и дело поглядывал на юношу и чувствовал, как в нем нарастает раздражение. Но что же вызывало в нем такое беспокойство? Проклятие, он не мог ответить на этот вопрос.

Внезапно у кухонного очага раздался какой-то странный шум. Оказалось, что отломилась ручка от кофейника, который только что держал Нейт. Кофейник со звяканьем упал на камни, и беспокойное стадо тотчас всколыхнулось — охваченные паникой животные сорвались с места и понеслись в сгущающийся сумрак.

Моментально вскочив на ноги, Рэнд побежал к временному загону, устроенному за кухонным фургоном, и легко вскочил в седло. Его люди тем временем пытались обуздать своих испуганных, встававших на дыбы лошадей. Пришпорив коня, Рэнд помчался вдогонку за обезумевшим стадом.

В воздухе уже висела густая пелена пыли, делавшая мрак еще более непроницаемым, но Рэнд все же догнал стадо, бежавшее за своим вожаком. Топот животных поглощал все остальные звуки, и Рэнд, заметив вспышки выстрелов, тотчас же понял, что его люди стремятся остановить охваченных паникой бычков. Ненадолго остановившись и осмотревшись, он почувствовал некоторое удовлетворение — оказалось, что его погонщики действовали весьма благоразумно; во всяком случае, явных промахов они не допускали.

Снова пришпорив коня, Рэнд устремился за вожаком стада. Он скакал, не оглядываясь и почти ничего не различая во тьме, но каким-то образом чувствовал, что за ним неотступно следует другой всадник. Уверенный, что это Уилли Харт, в очередной раз проявивший смекалку, Рэнд наконец-то оглянулся и увидел, что за ним мчалась гнедая кобыла, причем она была гораздо меньше, чем лошадь Уилли. Немного помедлив, Рэнд снова оглянулся — и глазам своим не поверил. На гнедой кобыле сидел мальчишка! Проклятие, его же растопчут! Его лошадь слишком мала, и у нее не хватит сил и выносливости, чтобы скакать вровень с обезумевшим стадом. Но оказалось, что юноша действовал довольно уверенно; он выпустил заряд из своего пистолета, причем стрелял именно туда, куда следовало.

Но быки по-прежнему неслись за своим вожаком, и Рэнд, не имея больше возможности наблюдать за мальчишкой, опять пришпорил коня.

Сумерки уступили место безлунной ночи — во тьме мерцали лишь немногочисленные звезды. Стадо же продолжало свой стремительный бег, однако Рэнд в какой-то момент вдруг уловил некоторую перемену в настроении животных. В очередной раз выстрелив в воздух, он обернулся и увидел последовательные вспышки выстрелов по периметру бегущего стада.

Решив, что настало время действовать, Рэнд со всей силы хлестнул своего могучего вороного и, стреляя в землю перед мордами разгоряченных животных, попытался заставить их чуть изменить направление движения. Ему это почти удалось, но внезапно он уловил сильный напор со стороны бычков, следовавших за ведущей группой. Рэнд тотчас же понял, что его могут опрокинуть и затоптать. Он попытался отклониться в сторону и тут вдруг заметил, как низкорослая гнедая, на которой сидел юноша, понеслась наперерез стаду. Юноша же, не растерявшись, выстрелил в землю, прямо перед мордами быков, охваченных паникой. Несколько секунд спустя стадо повернуло в сторону, и парень, воспользовавшись образовавшимся узким пространством, бесстрашно послал в галоп свою кобылу, заставляя быков нестись в одну сторону и не разбегаться.