В плену экстаза - Барбьери Элейн - Страница 49

— Белая Рука?..

Индеец смотрел на нее не отводя глаз.

— Да, Храбрец, — прозвучал его тихий голос. — Я очень вовремя увидел, как тебя поглотила река.

Билли перевела взгляд на две смутные тени за его спиной и беспомощно заморгала. Стюарт и Берд… Ее взгляд метнулся к берегу реки, видневшейся за ними. Животные все еще выходили на сушу.

— А что же со мной…

— Белая Рука вытащил тебя из воды, Дракер, — сказал Стюарт, приблизившись. — Мы не могли тебя найти, а индеец видел, как ты пошел ко дну. — Стюарт с завистью посмотрел в сторону апачи. — Ты вроде бы теперь обязан этому парню жизнью.

Взгляд Билли снова возвратился к Белой Руке. Стюарт тем временем продолжал:

— Если с тобой все в порядке, мы с Рассом вернемся к стаду.

— Да, со мной… со мной все хорошо. А как мой конь?.. — Билли снова уставилась на Стюарта.

— Он выплыл немного ниже по течению. Чуть хромает, но ничего страшного.

Билли кивнула и вздохнула с облегчением. Значит, все в порядке. Значит, они с конем спасены. Девушка поднялась и осмотрелась. Несмотря на жару, она сильно дрожала.

— Я… я возьму из табуна другую лошадь и через несколько минут вернусь к стаду…

— Нет, не вернешься! — раздался громкий голос. Билли тут же оглянулась и увидела Рэнда. Обменявшись выразительными взглядами, Стюарт и Берд поспешили к своим лошадям. Рэнд же спешился и, вытащив из седельной сумки одеяло, направился к Билли. Укутав ее, тоном не допускающим возражений, он заявил:

— Ты останешься здесь до тех пор, пока не почувствуешь себя лучше. Я не хочу, чтобы ты сегодня возвращалась в седло. Поедешь с Нейтом на козлах фургона.

— Нет, я…

— Да, черт побери! — От переполнявших его чувств грудь Рэнда бурно вздымалась. — Ты будешь делать то, что я тебе говорю!

Не дожидаясь ее ответа, Рэнд повернулся к Белой Руке. Он видел, как индеец убрал со лба Билли прилипшие пряди волос, и теперь пламенел от ревности при воспоминании об этом интимном, как ему казалось, жесте. У него на скулах заиграли желваки.

— Ты спас Билли жизнь, и я тебе безмерно благодарен, Белая Рука, но это ничего не меняет в наших отношениях. Я говорил, что не желаю видеть тебя в своем лагере, и от своих слов не отказываюсь. Я хочу, чтобы ты ушел.

— Но, Рэнд…

Он снова повернулся к Билли:

— Я уже говорил, что босс здесь я! Он уйдет… немедленно!

Тут Белая Рука вдруг заговорил — причем на безукоризненном английском языке, что еще больше разозлило Рэнда:

— Тебе не нужно беспокоиться, Рэнд Пирс. У меня нет желания оставаться в твоем лагере. Я вернулся только потому, что обещал Храбрецу вернуться.

— Храбрец не ждал твоего возвращения…

— Рэнд, я в состоянии сама за себя отвечать.

Апачи коснулся плеча девушки.

— Убери с ее плеча руку! — с угрозой в голосе проговорил Рэнд.

Индеец пристально взглянул на него:

— Убрать руку? Но я этими руками вытащил ее из реки. Если бы я не захотел протянуть их, у нас не было бы сейчас причины для этой жаркой перепалки. Поэтому прошу тебя укротить свой гнев, чтобы я мог поговорить с Храбрецом.

Рэнд решительно покачал головой:

— Я тебе ничем не обязан. И я не позволю уговорить Билли…

— Но я… — Билли с мольбой в глазах посмотрел на Рэнда. — Пожалуйста… позволь мне поговорить с Белой Рукой. Всего несколько минут.

Рэнд молча смотрел в глаза девушки. Мускул на его щеке подрагивал — было очевидно, что он в крайнем волнении. В ожидании ответа Билли затаила дыхание.

Наконец Рэнд кивнул и проговорил:

— Только не пытайся с ним сбежать, Билли. Может, я тебе и не нужен, но клянусь: я не буду сидеть сложа руки и не позволю тебе сбежать с дикарем и погубить свою жизнь. Ему нечего предложить тебе, кроме жизни, полной трудностей и лишений.

Лицо Билли залилось краской гнева.

— Я прошу дать мне возможность поговорить с…

— Говори! — Рэнд сделал глубокий вдох и добавил: — Но даже не пытайся улизнуть…

Приблизившись к своему вороному, Рэнд взлетел в седло и помчался к тому месту, где Нейт уже установил походную кухню.

Не в силах выносить пристального взгляда апачи, Билли попыталась встать, но это оказалось не так-то просто — ноги подкашивались и кружилась голова. Индеец помог ей подняться, и девушка с благодарностью улыбнулась:

— Спасибо тебе, Белая Рука. Спасибо за все.

Но апачи не улыбался в ответ, а все так же пристально смотрел на нее.

— Похоже, многое изменилось с тех пор, когда мы виделись в последний раз, верно, Храбрец? Рэнд Пирс теперь знает, что ты женщина. Он понял истинную природу своих чувств к тебе. Он ревнует и хочет, чтобы я ушел из лагеря не из-за обмана, которому мы его подвергли, а по иной причине.

Билли потупила взгляд:

— Да, ты прав. Теперь он знает, но он дал мне слово, что не выдаст мой секрет.

— Как ты с ним расплатилась за его молчание? Билли заставила себя взглянуть индейцу в глаза:

— Я никак с ним не расплачивалась…

Белая Рука положил ей руку на плечо и с болью в голосе проговорил:

— Рэнд Пирс держал тебя в объятиях, я знаю. Ты с ним спала и принимала его в свое тело. Но я вижу в его глазах стремление слиться с твоим духом, а в твоих глазах — нет. Его ярость рождена томлением. Его сердце взывает к твоему, но твое хранит молчание.

Белая Рука сделал паузу, потом вновь заговорил:

— Мое сердце тоже взывает к твоему, Храбрец. Я ношу твой образ в своем сердце, и этот образ не позволяет никакому другому занять его место. Твоя отвага сродни моему духу. Она приводит в трепет мою душу. Твои глаза отражают муки, которые ты пережила. И в глубине твоих глаз я вижу: ты познала истинную цену жизни. Храбрец, твоя телесная красота безмерна. Ее превосходит только твоя внутренняя красота. И эту красоту я буду ценить и беречь, я с великой радостью буду смотреть, как она расцветает в сердцах и на лицах наших детей…

Апачи перевел дух и продолжал:

— Мы оба пострадали от одной и той же несправедливости… без основательной причины испытали на себе строгость законов бледнолицых. Рэнд Пирс ошибался, когда сказал, что мне нечего тебе предложить. Я предлагаю тебе свою жизнь и все последующие дни, что ты проведешь со мной. Кроме тебя, для меня не будет женщин, потому что я навеки ослеплен тобой. И нет такого закона — нет ни у моего народа, ни у твоего, поверь, — который мог бы нас разлучить. Храбрец, мне не важно, что Рэнд Пирс вкусил тепло твоего тела, ведь он только снял пробу с того, что до конца наших дней будет принадлежать мне одному. Я прошу тебя теперь пойти со мной. Мы должны соединить наши жизни, познать радость, которая станет нашей общей радостью.

Глядя в темные глаза апачи, Билли долго хранила молчание. Наконец, собравшись с духом, заговорила:

— Белая Рука, я недостойна твоего великодушного предложения. Я… я только навлеку на тебя гнев бледнолицых, а я не хочу, чтобы тебе пришлось нести наказание вместе со мной. Но и без того мое сердце и ум настроены на осуществление той задачи, что я перед собой поставила, и с этого пути я не сверну. В моем сердце нет места для той любви, что ты предлагаешь мне, как нет места и для Рэнда Пирса. Я уже поняла: согласившись на близость с ним, я совершила ошибку. Но это больше не повторится. Мое решение причинило ему большую боль, и я не хочу подвергать этому мучению и тебя. Спасибо, что спас мне жизнь, Белая Рука. К сожалению, не могу отплатить тебе тем же, но я готова отдать за тебя жизнь, как ты бы отдал свою за меня. Я никогда не забуду твои слова и предложение любви и навеки сохраню их в своем сердце.

Рука индейца соскользнула с ее плеча, и сердце Билли наполнилось печалью. Та же печаль звучала и в голосе апачи, когда он вновь заговорил:

— Мое сердце принадлежит тебе, Храбрец, и останется твоим навечно. Я вижу в твоих глазах цель, о которой ты говорила, и я чувствую, что ты твердо решила добиться своего. Когда же эта цель будет достигнута, твое сердце обретет свободу, я буду ждать. Земля моего народа остается для тебя пристанищем, куда ты всегда сможешь прийти в случае необходимости. — Сделав паузу, Белая Рука тихо добавил: — Вот что я тебе скажу, Храбрец, и подумай над моими словами, когда у тебя будет время. Только слушай меня внимательно…