В плену экстаза - Барбьери Элейн - Страница 2

— Нет! — крикнула Билли, когда Маккулла сделал шаг в ее сторону. — Еще одно движение, и я тебя пристрелю!

— Нет, гадина, ты ничего не сделаешь. А вот я сейчас…

С этими словами Маккулла бросился на Билли, и та спустила курок. Маккулла на мгновение замер. Потом, покачнувшись, пробормотал:

— Гадина, вот я сейчас тебя…

Он сделал еще один шаг вперед, и Билли опять выстрелила. Вторая пуля отбросила Маккуллу к стене, но он и на сей раз устоял на ногах! А затем снова пошел на нее… Тогда Билли выстрелила в третий раз, и Маккулла, тихо вскрикнув, остановился. В следующую секунду он рухнул на пол.

Прерывисто дыша, крепко сжимая в руке дымящееся оружие, Билли поднялась на ноги. Сделав несколько шагов, она остановилась над безжизненным телом Маккуллы. Он был мертв. Она его убила, но ничего не почувствовала… совсем ничего.

Повернувшись к окну, Билли бросила взгляд на ночное небо. Через несколько часов начнет светать, и до этого времени ей следовало убраться как можно дальше от трупа, лежавшего в комнате. Разумеется, она нисколько не жалела о том, что застрелила Маккуллу. Прикрыв его одеялом, чтобы избавить себя от неприятного зрелища, Билли начала одеваться. Она почти не сомневалась, что в «Серкл М» все знали, куда Уэс направился. Но вряд ли кто-нибудь пойдет искать его с самого утра. Вероятнее всего, они думают, что он сейчас развлекается, а потом все утро будет отсыпаться.

Билли невольно поежилась. Уэсли Маккулла, избалованный сын Дэниела Маккуллы и наследник крупнейшего в этой части Техаса ранчо, никогда не скрывал своих намерений. И он не слишком долго ждал после смерти ее отца… Нет, он ждал всего лишь две недели. Этого вполне хватило, чтобы после изнурительных ночных бдений она забылась глубоким сном и не заметила, как он проник в дом.

Теперь же она думала только о бегстве. Да, ей следовало бежать, потому что у нее не было выбора. Она была совершенно одна. И ничего не осталось от «Даймонд У», кроме дома и участка земли, на которой он стоял. А тот факт, что она женщина, не удержит Дэна Маккуллу от желания отомстить за смерть сына. Для него не имело значения, что его сын получил по заслугам. Дэн Маккулла не стал бы самым влиятельным человеком в этой части штата, если бы не вертел законом по своему усмотрению.

Сделав глубокий вдох, Билли посмотрела на свое отражение в маленьком зеркале, которое укрепила у камина. Зрелище не очень-то воодушевляло. На нее смотрел невысокий молодой парень хрупкого телосложения и с огромным синяком под глазом (она надела полотняные штаны, высокие кожаные сапоги, рубаху из грубой ткани и изрядно потрепанный жилет, на шею же повязала косынку; широкополая шляпа и латаная-перелатаная куртка лежали на стуле).

Подхватив со скамейки отцовский ремень с кобурой, Билли надела его и застегнула пряжку на бедрах. Теперь единственным признаком ее принадлежности к нежному полу оставались длинные светлые волосы. Немного помедлив, она со вздохом повернулась к столу и взяла ножницы.

Сознавая, что на промывание ссадин и переодевание у нее ушло гораздо больше времени, чем она рассчитывала, Билли решительно поднесла ножницы к своим роскошным волосам. По мере того как золотистые локоны падали ей в ладонь, она бросала их в камин, стараясь не оставлять никаких следов на полу. Затем, повернувшись к зеркалу, осторожно подрезала пушистые ресницы, обрамлявшие здоровый глаз, — они показались ей слишком длинными. Поморщившись от боли, Билли проделала то же самое и с пострадавшим глазом. Потом она снова оценила свое отражение в зеркале и пришла к выводу, что теперь уже и отдаленно не напоминает женщину. Ей повезло, что грудь у нее небольшая, так что, перебинтовав ее и надев рубаху отца, она скрыла все признаки женских округлостей.

Склонившись над собранной седельной сумкой, Билли сунула в нее ножницы и снова вздохнула. Она чувствовала, что жестокое избиение начинало сказываться. Голова с каждой секундой все сильнее болела, а подбитый глаз саднил так, что даже и здоровый слезился. Все движения давались ей с величайшим трудом и причиняли ужасную боль, и Билли осознавала, что если еще немного протянет, то будет не в состоянии сесть в седло.

Сняв со стены зеркало, она снова повесила его над умывальником и осмотрелась. Внезапно взгляд ее упал на труп, лежавший на полу, и Билли невольно вздрогнула. Поспешно отвернувшись, она покинула комнату. Затем надела широкополую шляпу и куртку и, подхватив седельные сумки, направилась к двери.

Лошадь уже была оседлана, и Билли, превозмогая боль во всем теле, вскарабкалась в седло. Пришпорив кобылу, девушка направила ее к лесной тропе. И она ни разу не оглянулась.

Сидя в седле, Билли в отчаянии стискивала поводья. Она не представляла, сколько еще времени сможет выдерживать эту скачку. Уже почти сутки она упорно скакала на север, прекрасно понимая, что только хороший рывок в начале пути позволит ей ускользнуть от Дэна Маккуллы. Билли твердо решила, что не станет жертвой несправедливого возмездия.

После отъезда из «Даймонд У» она ни разу не покидала седла, за исключением коротких остановок по нужде. И ничего с тех пор не ела, так как не смогла бы проглотить ни кусочка. Только с наступлением темноты, осознав, что дальше ехать невозможно, Билли спешилась и без сил рухнула на подстилку. Она тотчас же уснула, а утром с величайшим трудом снова взобралась на лошадь. По мере того как приближалась ее вторая ночь в бегах, Билли все яснее сознавала, что исчерпала весь запас своих физических сил. Ей нужно было где-то найти укрытие, чтобы спокойно отдохнуть.

Сан-Антонио… На горизонте уже маячили крыши города. Билли бывала там только дважды, причем в последний раз — много лет назад. Ясно, что в таком огромном городе молодой парень сможет с легкостью затеряться и с удобствами устроиться хотя бы на одну ночь. Ей больше не требовалось придирчиво рассматривать себя в зеркале, чтобы прийти к выводу, что узнать в ней женщину затруднительно. К тому же безобразные синяки на лице наверняка еще больше ее замаскировали.

В любом случае выбора у нее не было. Ей требовалось передохнуть и как следует подкрепиться, иначе ее путешествие закончится прямо здесь, на техасской земле. Стиснув зубы, Билли пришпорила свою гнедую кобылу, пуская ее в галоп. Через час она доберется до Сан-Антонио… и сразу же устроится на ночлег.

Глава 2

Рэнд Пирс нахмурился и заставил своего коня скакать еще быстрее. Будь все проклято! Никогда он не видел такой разношерстной компании, как та, что откликнулась на его объявление. Да, ему ужасно не повезло. Конечно же, он должен был сразу догадаться, что такая спешка ни к чему хорошему не приведет. Но, к сожалению, Джесс Уильямс заболел и не смог больше выполнять обязанности старшего погонщика. А все остальные его гуртовщики были уже заняты так, что оставалось или аннулировать контракт с агентством «черноногих» в западной Монтане, или возглавить перегон скота самому.

Однако с тех пор, как он лично занимался этим делом, прошло уже немало лет. Когда Рэнд был еще совсем мальчишкой, ему пришлось служить в рядах армии Союза. Когда же дым войны рассеялся, он понял, что его будущее — в Техасе. С завидным упорством Рэнд шел к заветной цели, пройдя путь от простого гуртовщика до крупного поставщика говядины, и в конце концов сколотил состояние, о котором прежде и мечтать не смел. Так что сейчас, в возрасте тридцати трех лет, Рэнд был здоров, обеспечен и доволен жизнью. И женщина у него имелась — красивая и веселая, готовая выполнить любую его прихоть. При этом он сохранил за собой свободу заменить ее на другую, если она ему вдруг наскучит. Словом, будущее виделось Рэнду Пирсу в розовом свете, и он не собирался им рисковать.

Согласно его последнему контракту с правительством Соединенных Штатов, он должен был перегнать стадо к агенту-индейцу из племени «черноногих» не позднее середины сентября. Стадо, насчитывавшее три тысячи голов отборной мексиканской породы, Джесс Уильямс принял на границе почти месяц назад. Но вскоре после того, как завершилось клеймение, обычно предшествовавшее перегону стада, начались всевозможные неприятности.