Дочери Волхова (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 5

– Цьито слуцьилось? – заметно коверкая слова, спросила чудинка, переводя тревожный взгляд с одной золовки на другую. – Поцьито все крицьать? Где Доброня?

– Огонь на курганах, как бы не русь! – воскликнула Дивляна, прежде чем Яромила успела дернуть ее за руку. – У нас огонь зажигают, когда с моря чужие корабли идут!

– Руотси? – Никаня прижала руку к груди.

– Ну да, они, проклятые.

– Не бойся, их всего-то один корабль, – заговорила подошедшая Яромила, обняла невестку и повела в дом. – Видно, с пути сбились. А у нас мужиков много, народ не робкий – как пришли, так и уйдут.

– А поцьито все крицьать?

– Да пьяные потому что, Родоница же сегодня, медовухой все налились по самые брови.

Никаня, похоже, поверила, по крайней мере, плакать раздумала. Яромила обладала удивительной способностью утешать, убеждать и успокаивать. Казалось, сама ее красота разливала вокруг покой и умиротворение.

Перед домом толпились родичи: в основном мужчины и парни. Подходили и соседи. В этот день все ладожане пировали на своих жальниках, но теперь поминальные гуляния были прерваны, мужчины собрались на торгу возле устья Ладожки, поспешно вооружившись. На случай возможного набега у каждого из мужчин Ладоги имелось оружие здешнего же изготовления: топор, копье, иной раз меч, выкованный по образцу варяжских. Оторванные от гуляний на жальнике, все еще были одеты в «поминальные» рубахи с узорами Марены и предков, многие были во хмелю, отчего кричали особенно возбужденно и громко.

Над берегом стоял гул множества голосов, метались факелы. Иногда свет пламени из подходящего к берегу челнока падал на воду, и тогда казалось, будто кто-то выглядывает оттуда, поднимает темную голову со дна, любопытствуя, о чем шум.

Как и полагалось воеводе, Домагость не растерялся и успел снарядить и выслать дозорный отряд под водительством кузнеца Зори, умелого и надежного мужика, к озеру – узнать, велика ли русская дружина и где она сейчас. Женщинам велено было идти по домам – собирать съестные припасы и пожитки на случай, если придется бежать из Ладоги. Иные послушались, но многие толпились тут же у мыса, боясь пропустить новости.

– Что случилось? – Сквозь толпу пробился Вестмар Лис, за которым спешили оба племянника и два его товарища – Фасти и Хольм. – Сюда идут викинги?

– Похоже на то, – сурово отозвался Домагость.

– Тогда мы уходим немедленно. Где Свартбард, у которого наши лодки?

– Лодьи возьми, если сговорился, только людей, чтобы через пороги вести, сейчас никто тебе не даст. Не до того нам, не можем мы мужиков на пороги отсылать, когда на нас этот змей из озера идет.

– Как это – не дашь людей? – возмутился Фасти. Он почти не говорил по-словенски, но понимал довольно сносно. – Вы обязаны давать людей для порогов!

– Вы со Святобором о лодьях сговорились – лодьи получите. А мужики на вас работать не пойдут, пока тут их дома жечь будут.

– Они не пойдут, Фасти! – Вестмар положил руку на плечо кипятящегося товарища. – Где эти викинги, сколько их? Кто их вождь, вам что-нибудь об этом известно?

– Мы могли бы предложить им выкуп за нас, наших людей и товары, – заметил Хольм, рослый худощавый человек с ярко-рыжими волосами и розовым лицом. Фрисландским его прозвали за то, что ему случалось нередко посещать Фрисландию, но родом он был свей. – Лучше отдать им одну седьмую или даже одну пятую наших товаров, но сохранить в целости жизнь и прочее добро. Вестмар, если мы выберем из наших пленниц пять-шесть самых приятных на вид и предложим викингам на выкуп, они наверняка согласятся!

– Зачем им наши пленницы, когда они получат всех здешних женщин? Они пришли сюда за серебром!

– Но у нас нет серебра!

– Тогда они захватят и продадут вас самих! – прервал их спор Домагость. – Вот дурни-то, спасите меня чуры! Вот что! – Он упер руки в бока и повернулся к варягам: – Людей идти за пороги мы вам не дадим. Сами будем сражаться, и если тут все загорится, корабли ваши пропадут тоже. Возвращаться вам с Волги будет некуда, плыть к себе за море не на чем. Мужиков у вас много, народ все крепкий, оружие хорошее, я видел. Так что не болтайте-ка вы попусту, а беритесь-ка за мечи! Вас почти сотня да нас сотня – глядишь, и отобьемся, еще, даст Перун, добычу возьмем!

– Если вздумаете со змеями этими разговоры разговаривать, я сам ваши корабли подожгу и лодей никаких не дам! – Через гудящую толпу к ним пробился Святобор, уже в кожаной рубахе и кольчуге, которую ему сработали здесь же, в Творинеговой кузне, в обмен на два сорочка куниц. – Русь та далеко, а мы близко! Будут ли они с вами говорить – только Велес ведает, им все равно, чье добро грабить! А выступим вместе – и себя спасем, и добро свое. Ну, согласны?

– Фасти, он прав! – Вестмар удержал своего возмущенного товарища, который готов был лезть в драку. – Викинги далеко, а они уже здесь. Если они и правда подожгут наши корабли, выкуп нам не поможет. Значит, Один хочет, чтобы мы послужили и ему. Домагест, мы согласны. И, знаешь, едва ли морской конунг согласится назначать место и время битвы. Скорее, он просто попытается высадиться и захватить все, что сможет. Нужно попытаться встретить их в устье Альдоги и отбросить.

– Там войско и поставим, – согласился Домагость. – Места хватит.

– Я с моей дружиной встану позади вашего строя. Мы прикроем наши клети с товарами, а заодно поддержим вас, чтобы викинги не могли разорвать ваш строй.

– Подпирать, что ли, будешь? – хмыкнул Головня. – Так мы и сами на ногах еще стоим.

– Ратники не умеют держать строй. А если викинги разорвут ваши ряды, то вы, можно считать, проиграли. Они всегда так делают – разрывают войско противника и добивают по частям.

– А пока к мысу подходить будут, обстреляем сверху, – предложил Творинег. – Они ж там как на ладони будут. Охотников у нас тут много, луки есть.

– А стрелы поджечь! – азартно воскликнул Честомил.

– А толку? – Вологор покачал головой. – Парус можно бы поджечь, но у мыса они пойдут на веслах, даже если ветер будет. Верно я говорю, Вестмар, не забыл еще, как по морям ходят? Дружина за щитами укрыта, им стрелы нипочем. А если и воткнется какая в борт, так потушат. Зато видно горящую стрелу гораздо лучше, чем простую, стрелок только выдаст сам себя. Так что смысла нет стрелы поджигать. Лучше вот что. Лучше бы, пока мы на берегу с ними биться будем, поджечь корабли.

– Это хорошая мысль! – одобрил Вестмар. – Без кораблей они как без ног, бросятся тушить. Но они оставят людей охранять корабли, к ним просто так не подойдешь. Ведь между нами и кораблями встанет само их войско!

– А если с того берега? – предложил Ранята. – Оставить там людей, а как бой завяжется, пусть плывут на лодках через реку да мечут огонь.

– Где взять столько лишних людей?

– А чудины! – сообразил Домагость. – Канерву позову, брата моей жены покойной. В поле воевать – от них толку мало, да и не станут поди. А приплыть да огнем закидать – справятся.

Старейшины, собравшиеся у Домагостя, скоро приняли решения. Женщин, детей и кое-что из имущества следовало отправить вверх по Волхову, в городки за порогами, куда русь на больших морских кораблях не пройдет, а самим оставаться и готовиться к битве. Можно было бы всем уйти, но ведь не увезешь с собой дома, кузни, мастерские, морские суда! Не увезешь так сразу меха, мед, воск, выменянные у чуди за последний год и приготовленные для ожидаемых летом варяжских торговых гостей, не увезешь кузнечный товар, резную кость, посуду, ткани, купленные прошлым летом у варягов и припасенные для торговли с чудью. А если все это сгорит или достанется находникам, то где и чем будут жить ладожане, даже если и спасутся сами? Торговцы не найдут здесь ни товара, ни пристанища, ни помощи, и Ладога-Альдейгья, прославленный некогда вик на Восточном море, Ворота Серебра, окончательно захиреет и сотрется из памяти людей.

Дивляна и Яромила вместе с младшими домочадцами ждали во дворе, пока мужчины закончат совет. Вот начали расходиться.