Техасская звезда - Барбьери Элейн - Страница 29

Селеста едва сдержала презрительную улыбку.

– Ты прав, – согласилась она.

О, с каким наслаждением Селеста спихнула бы с себя тяжелое тело Дерека, но она не могла позволить себе этого. Дерек пока был нужен ей, и этот ублюдок мог с полным правом требовать, чтобы она ублажала его.

Мысль о том, что она должна во всем угождать этому мужлану, приводила Селесту в бешенство, но она слишком хорошо владела собой, чтобы выдать свои эмоции.

– У меня возникли серьезные трудности, Дерек. Из-за них рушатся все мои планы, – начала она. – Я хочу, чтобы ты помог мне.

– Расскажи, в чем дело, а я подумаю, сколько это будет стоить.

– Речь идет о ранчо «Скалистый Запад». Я хочу, чтобы ты нанес серьезный удар по нему. Разори его, Дерек!

– Черт подери, но ведь мы уже нанесли этому хозяйству ощутимый ущерб! Мы украли все, что только можно было украсть. Жалкие остатки скота разбрелись сейчас по его просторам. Чтобы угнать коров с этого ранчо, надо прежде найти их и сбить в одно стадо. Это работа ковбоев, тяжелый труд, за который я не собираюсь браться.

Мои ребята не согласятся потеть и бегать за коровами по пастбищам!

– Сейчас на ранчо вдовы появился ковбой, наемный рабочий, он сделает за вас все, что нужно.

Дерек презрительно хмыкнул:

– Ковбой! Эта тощая ведьма не может позволить себе нанять приличного парня. У нее просто нет на это денег.

– Тем не менее она как-то рассчитывается с ним, – с кислой усмешкой заметила Селеста. Она завидовала вдове, думая, что та спит с Кэлом. – Этот ковбой сегодня утром привел троих приятелей, согласившихся поработать вместе с ним.

– У вдовы, похоже, ненасытный аппетит, – сказал Дерек, и Селеста рассмеялась, оценив его грубую шутку.

– В любом случае эта женщина уступает мне, – заявила она. – Даже не сомневайся в этом.

Дерек внимательно посмотрел на свою любовницу, как будто пытался прочитать ее тайные мысли.

– Что ты задумала? – тихо спросил он.

– Я хочу, чтобы ты угнал весь скот с ранчо «Скалистый Запад», – сказала Селеста. – Мы дадим ковбоям время собрать все поголовье в одно большое стадо. Ты со своими ребятами можешь мешать им, вставлять палки в колеса, но позволь этим парням довести дело до конца. А потом вы украдете скот и разорите тем самым ранчо.

– Но почему ты вдруг заинтересовалась этим хозяйством? – с недоумением спросил Дерек.

– Меня интересует не «Скалистый Запад», а работающий там ковбой, Кэл Стар. Это сын моего мужа. Он мешает мне, и я хочу, чтобы он как можно скорее убрался из города. Кэл не любит неприятностей, поэтому, если дела на ранчо пойдут из рук вон плохо, этот малый просто сбежит. Такой у него характер.

– Значит, этот парень – слабак?

– Да, хотя по его виду этого не скажешь.

– Похоже, ты положила на него глаз? – насмешливо спросил Дерек.

– Ну что ты, дорогой, – нежно заворковала она. – Мне никто, кроме тебя, не нужен. Так, значит, мы с тобой договорились? Ты выполнишь мою просьбу?

Бросив на нее испытующий взгляд, Дерек кивнул.

– Прекрасно! – радостно воскликнула Селеста. – Я знала, что могу рассчитывать на тебя. Ты еще ни разу не подвел меня, дорогой. А теперь, – продолжала она, понизив голос, – скажи, что я должна сделать, чтобы возбудить в тебе страсть? Я готова доставить тебе неземное наслаждение.

Рука Селесты скользнула вниз и легла на затвердевший член Дерека. Дрожь пробежала по ее телу.

Дерек не заставил себя долго ждать и с жадностью набросился на нее.

Остановив коня, Кэл окинул взглядом пастбище и, обернувшись, посмотрел на загон, который он со своими приятелями отремонтировал совсем недавно, наспех прибив к неровным кольям вперемежку старые и новые доски. Вид у загона был довольно неприглядный, но Кэл надеялся, что сколоченная ими ограда окажется надежной и сдержит напор телят, собранных для клеймения.

Ковбои решили сначала заняться небольшим стадом, которое Кэл во время объезда обнаружил у реки. В этот день они довольно поздно приступили к работе и поэтому спешили закончить все до наступления темноты. Кэл надеялся, что они успеют поставить клеймо на этой партии телят до заката.

Уинстон подбрасывал дрова в костер, в огне которого накалялись железные клейма. Кэл готов был побиться об заклад, что старик Симмонс давно уже не использовал их.

В последние годы жизни хозяин «Скалистого Запада», по всей видимости, отошел от дел, и хозяйство начало постепенно приходить в упадок. Кэл и не предполагал, что столкнется с такими трудностями. Работы на ранчо было непочатый край, и список неотложных дел рос с каждым днем, как снежный ком.

Неклейменых коров оказалось намного больше, чем ожидал Кэл. Он не сомневался, что этим обстоятельством уже успели воспользоваться воры и угнали с территории ранчо немало скота. Теперь уже его невозможно было вернуть законной владелице.

Поймав себя на том, что его так сильно тревожит судьба «Скалистого Запада», Кэл очень удивился. Он и не заметил, как стал принимать близко к сердцу заботы и тревоги Пруденс. Как могло такое случиться? Кэл приехал в родные края, чтобы поговорить с отцом и загладить свою вину перед близкими. Посетив «Техасскую звезду», он убедился, что одним разговором здесь не обойдешься, отцу нужны были не слова, а реальная помощь. Однако упрямый Бак не желал признавать это. И тогда Кэл решил доказать отцу, что нужен ему.

Да, отец и сын были необходимы друг другу. Кэл не сомневался в этом. Но зачем ему нужна упрямая, строптивая вдова? На этот вопрос Кэл не находил ответа. Вместо того чтобы решать собственные проблемы, он вынужден был выяснять отношения с этой вздорной женщиной. Кэл отгонял мысли о ней. Ему требовалось прежде всего найти выход из запутанной ситуации, вырвать отца из хищных коготков молодой жены. Во время последнего разговора отец снова сорвался на крик и набросился на него с обвинениями, что, казалось бы, должно было отбить у Кэла всякую охоту общаться с Баком. Однако он не хотел сдаваться.

Но Кэл не знал, как приступить к осуществлению своих планов, тем более что его голова была постоянно занята мыслями о Пруденс и Джереми. Кэл не мог забыть, как гордо восседала вдова на своей лошади в тот памятный день, когда они объезжали ее владения. Солнце сильно припекало, а она была одета в черное закрытое платье. И тем не менее никто так и не услышал от нее ни одной жалобы. Она проявила выдержку и стойкость. Пруденс не хотела признаваться, как ей тяжело скакать под палящим солнцем в этом наряде. Но несмотря на все ее мужество, Кэл заметил, что в ее глазах промелькнуло выражение боли и страха. Она храбрилась, боясь показаться слабой. На самом же деле Пруденс была хрупкой беззащитной женщиной. Кэлу хотелось обнять ее, прижать к груди и успокоить, сказав, что все будет хорошо. Он мечтал, что наступит день, когда Пруденс без боязни и настороженности посмотрит ему в глаза. Его руки, обнимавшие вдову на обратном пути, когда они скакали в одном седле, помнили тепло ее тела, и эти воспоминания будоражили его воображение. Когда она уснула, прильнув к нему, он ощутил ее крепкие ягодицы, а в руку ему уперлась ее упругая грудь. Разве мог Кэл забыть это? Пруденс была красивой молодой женщиной, и ее очарование не могла скрыть даже мешковатая одежда, которую она носила.

Она так спокойно лежала в его объятиях, когда он нес ее в дом. А потом он опустился на корточки у ее кровати и стал рассматривать ее милое нежное лицо. В полутьме спальни оно казалось таким беззащитным. О, если бы он тогда набрался смелости и…

Но Кэл запрещал себе думать об этом. Каждый раз, когда его мысли принимали опасный оборот, он гнал их прочь. Он внушал себе, что у него нет времени для общения с женщинами. Кэл приехал домой, чтобы уладить отношения с отцом и избавиться наконец от чувства вины, которое не давало ему покоя. Кроме того, он хотел узнать, кто и зачем послал ему это загадочное письмо, упомянув имя Бонни.

– Ты неважно выглядишь, приятель, – произнес Джош, остановившись рядом с Кэлом. – Скажи, что тебя беспокоит?