Инь-ян - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 73

Те, кому он нанес тяжкие раны, частью умерли от потери крови, частью лежали на полу, матерясь и завывая от ужаса и бессилия, чувствуя, как жизнь уходит вместе с горячей красной жидкостью.

Сергей был похож на демона – залитый кровью, с одеждой, исполосованной ударами мечей, кинжалов, наконечниками стрел, – он метался между своими жертвами, как мангуст среди стаи змей, и кусал, кусал, кусал!

Колдун попытался сотворить какое-то заклинание – Сергей, не раздумывая, ткнул ножом ему прямо в печень, после чего тот затих на полу, потеряв сознание и скончавшись через несколько минут. На колдуне не было кольчуги…

Томдар погиб после того, как был убит последний из лучников. Сергей не мог оставить его в живых – местные люди были очень мстительны, а если ты мстителен, да еще и командуешь толпой стражников – кто мешает тебе отомстить за брата? За свой страх? За унижение, когда ты чувствуешь, что сейчас обделаешься от вида подбегающей к тебе фурии с окровавленными ножами в руках?

Томдар тоже был без кольчуги. Зачем она человеку, который сам не ввязывается в драку, посылая в нее подчиненных, получающих за это приличное жалованье?

Сергею запомнились глаза умирающего томдара – в них плескались ужас и безмерное удивление…

Через несколько минут после начала боя в комнате остались лишь раненые и мертвые. Раненые пытались доползти к входной двери, закрытой Сергеем на засов, и выбраться из кровавого ужаса, но убийца не дал им этого сделать.

Сергей добежал до стражника, уже уцепившегося за засов, и воткнул нож ему в шею, схватившись за шлем и отогнув его в сторону. Стражник булькнул, фонтанируя кровью, и затих возле двери в красной липкой луже.

Та же участь ждала двух других, оставшихся в сознании стражников. Они пытались сопротивляться, неловко отбивались мечами и пали, зарезанные, как бараны. Быстро, эффективно и без сожаления. Как и те, кто был в комнате – Сергей обошел библиотеку и перерезал глотки всем, без исключения. Подумал, взял меч и начал кромсать, разрубать на части Маланга, томдара, всех, кто попался под руку, как маньяк, как страшный мясник. Не потому, что так хотел – наоборот, его тянуло вырвать от вида того, что он наделал. Нет – совсем для другого. Чтобы нельзя было узнать убитых. Хоть какое-то время – нельзя. Время работает на него.

Закончил и без сил уселся на то место, где несколько минут назад сидел один из самых могущественных людей города и строил планы по его, Сергея, уничтожению.

«И что теперь? За дверями толпа стражников. Тебе отсюда не выйти. Даже если дождешься и активируешь амулет. Как только откроешь дверь, они войдут и… все. Все поймут. Мертвые тела, убитый томдар, следователь и вся эта шайка. Зачем вообще ты сюда полез? Ведь ты знал, что они тебя ждут. Ведь знал же?»

«Догадывался, да. Но до конца не знал! Кроме того, разве я не за этим сюда шел? Да, я не собирался убивать столько народу, но куда было деваться? На войне как на войне!»

«Тебе повезло. Если бы не приказ брать тебя живым…»

«Да! Мне повезло! Мне всегда везло! И сейчас повезло! Везунчик! Три ха-ха!»

«Везунчик… а они вот – нет. Не везунчики».

«А они – нет! Они оказались не в то время не в том месте! И плевать на них! Главное – я жив!»

«Тебе всегда было на всех плевать, кроме себя самого. Профукал жену, не сделал детей, жил, как сорняк. Ты и сейчас сорняк – один вред от тебя. Обещания выполняешь? А кому – обещания? Пиголю? Он же тварь, ты же знаешь! Он питается с нищих, как стервятник, он дерет с них деньги ни за что! Он жестокий, мерзкий гад! И вот эти убитые, вполне возможно, хотели добра, хотели сделать мир лучше. Следователь ловил злодеев – как ты. Томдар строил новый поселок, с лучшими условиями для жильцов – за что ты их убил?»

«За то, что они хотели убить меня! Разве этого не достаточно?! Что, я должен был подставить под удар свою шею? Нет уж – они сдохнут сегодня, а я – завтра».

«Ты всегда жил по «понятиям»! Даже когда ловил тех, кто эти «понятия» установил. Только не говори, что в «понятиях» есть много хорошего, мол, слово бандиты держат и тэ-дэ. Брехня. Это все только на словах. А на самом деле – право сильного и эгоизм. Только о себе, любимом…»

«Заткнись. Нужно думать, как отсюда выбираться. Потом буду самобичеваться, стегать себя плетью и все такое прочее. Пока что нужно выжить.

Тааак… в окно нельзя – увидят. Подстрелят – рупь за сто!

Дверь блокирована снаружи. Выйти и убить всех, кто попадется под руку? Не смогу. Сил не хватит. Меня и так уже трясет. Слабость. Перенапрягся. Что же тогда делать?»

«Бежать. По коридору во двор, на улицу… авось не успеют убить. Скорость у тебя, как у гепарда, так что… авось не подстрелят».

«Авось? Охренеть! Мне моя задница еще дорога! Вон как они ловко палят! Зацепили своими погаными стрелами… Кровищи натекло… аж в башмаке хлюпает. Шрамы останутся…»

«На тебе все заживает, как на… тебе. Нужно где-то спрятаться. Отдушины?»

«Как крыса? Хмм… а что, если голова пролезет, то… кстати, они должны соединяться с общей системой. Интересно, когда же эта толпа снаружи решится взломать дверь? Замерли, как вымерли!»

«Ну, сам представь: у начальника, точнее, у господина, идет совещание. Ты что, начал бы ломать дверь начальника УВД города? Нет, скорее всего, будут сидеть тихо до завтра. Если, конечно, не было указания сломать дверь через какое-то время. Стены толстые, дверь массивная, криков не слышно. Подслушивать господина – при всех – вряд ли решатся. Так что время у тебя есть. Отдыхай, а потом…»

«Потом – суп с котом! Помнишь, как тебе говорила бабушка? Земля, как хочется вернуться!»

«Черт! Отсюда все кажется таким родным, таким хорошим… Я бы сейчас все отдал, чтобы снова оказаться в своем кабинете, за своим столом! Понюхать свой «макар» – запах масла, пороха… «На огневой рубеж – шагом, марш! Капитан Сажин к стрельбе готов!» Как заклинание слышится, да».

«Заклинание… интересно, а ты сам можешь творить заклинание? Почему ни разу не попробовал? Боишься?»

«Ну и боюсь! И что? А еще… не верю. Вот не верю, и все тут! Помахал руками, выдал какой-то пьяный бред, типа – заклинание! – и вот тебе результат! Ненаучно, глупо и смешно».

«А результат-то есть на самом деле. Нужно будет попробовать. Вот только выберись отсюда…»

«Да… только выберись…»

Сергей вздохнул, потряс усталыми руками, пытаясь сбросить напряжение, осторожно перешагнул через трупы стражников и, подойдя к стремянке, передвинул ее на другую сторону, к отдушинам. Поднялся на верхнюю ступень лестницы, примерился – щель отдушины была довольно узкой, но голова в нее проходила. Сама отдушина была входом в узкий вентиляционный короб-тоннель, проходящий перпендикулярно стене и соединяющийся с длинным тоннелем вдоль стены.

Уцепился руками за край микротоннеля и подал тело в отверстие.

Первые сантиметры были очень трудны, Сергей отчаянно дергался, как рыба, попавшая в сети, потом по сантиметру начал продвигаться, ничего не видя впереди, – заткнул входное отверстие, будто пробка, и свет сюда не попадал.

Короткий отрезок до длинного тоннеля Сергей преодолел довольно быстро, как-то приспособился к жизни «червяка», понял, что нужно дышать неглубоко, чтобы грудь не раздувалась и не стопорила его в «норе».

В длинный тоннель попасть оказалось труднее – расположенный под девяносто градусов к входу, он внезапно оказался труднодоступным из-за этого самого изгиба, а еще – из-за невозможности пальцам уцепиться за что-то шероховатое, за какой-то уступ и подать тело вперед. Строители сделали свое дело в высшей степени аккуратно, не оставив никаких выбоин, швов или выступов на камне.

На короткое время Сергеем овладела паника, которую он погасил усилием воли – чего волноваться? Ну, слегка застрял, и что? Всегда может выбраться назад, если захочет. Беды-то никакой нет!

И накаркал.

Беда пришла через пятнадцать минут после того, как он углубился в темноту тоннеля. В очередной раз, завернув за угол, внезапно не ощутил дна и мгновенно полетел вниз, остановившись лишь тогда, когда его тело закупорило канал практически наглухо, вонзившись в тесноту прохода, как клин в рукоять топора. Намертво. Вверх ногами. Ударившись головой о дно проклятого тоннеля и на короткое время потеряв сознание.