Инь-ян - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 27

Гекель вытер лоб, вздохнул, отойдя назад, и сел в кресло возле окна. Снова встал, открыл окно, откуда-то из недр одеяния извлек веер и начал махать им, жадно вдыхая свежий воздух, обдувающий разгоряченный лоб. Сел и расслабился – теперь оставалось только ждать, когда все завершится – хорошо или плохо. Так или иначе.

Увы, шансы были не очень велики, Гекель это знал и, когда говорил Сергею о возможном печальном исходе – не врал. Почти не врал. Он все-таки нашел способ увеличить процент благополучного «выхода» бойцов после магической операции, теперь их могло получаться около половины, пятьдесят на пятьдесят. Но… процент отхода был все-таки очень велик, хотя по сравнению с прежним, девяносто-девяностопятипроцентным отбросом результат был великолепен. Беда только в том, что предугадать исход трансформации невозможно – могло пройти подряд десяток успешных операций, а могло – тридцать неудачных. И за последние три года у Гекеля не получилось ни одной успешной трансформации! Все те, кого он пробовал, умерли – кто во время процесса, кто после него, не выдержав перегрузок организма, изменяемого так, что он уже не мог называться в полной мере человеческим.

После трансформации кости приобретали крепость стали, мышцы твердели, сухожилия укреплялись, изменялся обмен веществ, становясь более быстрым. Человек менялся, вылепляясь из того теста, которым был раньше. Использовалось все, что могло использоваться.

Процесс начался, и теперь ничего не поделать, даже если бы и хотелось. Остановить трансформацию нельзя. Черные «мушки» метались в теле пациентки, изменяя ее, отгрызая и снова сращивая кусочки тела. Претерпел изменения даже мозг, святая святых человека, – чтобы управлять возросшими возможностями, он должен был работать быстрее, эффективнее.

Тело девушки меняло форму – оно вздувалось, опадало, утолщалось и снова худело, темнело и становилось белым как полотно. «Мошки» вылетали из-под кожи, облепляли Сергея, как мухи облепляют падаль, снова пропадали под кожей.

Гекель не любил этот момент. Он не понимал, что представляют собой эти «мухи», почему они исполняют его желания, почему вообще подчиняются воле человека и, самое главное, откуда они берутся? Из преисподней? А может быть, из другого мира? Никто этого не знал. И Гекель сомневался, что когда-нибудь это узнает.

Тысячи лет люди пользовались магией и не знали, как она работает. Кто первый открыл, что произнесенные особым образом слова могут запустить какой-то процесс, например, зажечь костер? Вероятно, в первый раз это вышло случайно. Древний человек произнес несколько слов – спросонок или объевшись пьяных фруктов, вылежавшихся под деревом в лесу, и… вспыхнул огонь. Древний оказался хитрым – он запомнил слова, жесты, которые сопровождали чудо. И… пошла магия в свет, развиваясь, изменяясь, приобретая черты, присущие тому или иному месту этого причудливого мира. Экспериментаторы-маги находили новые заклинания – полезные и вредные, гибли и становились богачами, продав выгодное заклинание, например, укрепляющее сталь клинка или приворотное.

Гекель дорожил своим знанием и собирался владеть им как можно дольше. Ему нравилось тихо, из тени, смотреть за тем, как копошатся в грязи эти червяки, называющие себя людьми, с их жалкими страстями и мелкими делишками, которые они считали великими, выше Имругских гор. Иногда приходилось подправлять их путь. Неверный, глупый, ведущий в никуда. Как обычно…

Мастер посмотрел на девушку – по всему, процесс завершался. По телу шла мелкая рябь, будто по поверхности лесного озера после брошенного в воду камня. Кожа розовела, приобретая нормальный человеческий оттенок. Скоро «мушки», сделавшись вялыми, растворятся в пространстве, оставив на месте то, что они сумели сделать. То, что через несколько часов откроет глаза. Или не откроет, несмотря на все средства, примененные колдуном.

Заклинания, которые использовал Гекель, были похожи на те, что применяют колдуны для инициации своего нового коллеги. Даже процент удачных трансформаций был примерно таким же. Но… заклинания мастера Гекеля были сложнее, часть звуков, пассов отличалась от стандартного колдовства, и само собой, конечный результат был иным.

Сергей верно догадался – мастер и те, кто получался в результате трансформации, могли видеть будущее – на несколько секунд вперед, не более, но в бою эти секунды решали все.

Гекель встал, подошел к пациентке, оттянул веко и заглянул в глаз, отошел в сторону, чтобы свет упал на зрачок – тот реагировал, как и положено порядочному зрачку. Провел пальцем по коже на груди – упругая, теплая, сосок затвердел.

Гекель усмехнулся – красивая девка! Интересно было бы вот так, как он, оказаться в женском теле! Усмехнулся – ему интересно, а вот тому, кто сидит в этом теле, точно нет.

Как Серг оказался в женском теле? Каким образом? Скорее всего, это кто-то из магов-исследователей провел эксперимент, выдернул из мироздания душу и воткнул ее в тело нищенки. Куда делась нищенка? Спросите чего полегче, кто это может сказать? Умерла. Отправилась на Колесо, само собой. Выполнила свое предназначение в этом мире, вырастив тело-сосуд для новой души. У каждого человека свое предназначение, и когда он завершает поставленную богами задачу – переносится в иной мир. Гекель надеялся, что он подольше не выполнит свою задачу. Хотелось пожить и посмотреть – что там, за горизонтом времени?

– Учитель, – голос Ханара был спокоен, как и всегда. Ученик был гордостью Гекеля – спокойный, невозмутимый, как скала, и при этом быстрый, текучий, как вода в крапивном мешке, – непобедимый боец без раздумий, без дурацких размышлений на тему «Правильно ли я живу?».

Гекель сомневался, что смог бы его победить, настолько тот поднялся в своем боевом умении. Вот только… ума бы побольше. Но зачем? Чтобы подсидеть учителя? Достаточно того, что он ляжет костьми, но не даст мастера в обиду. Как и все ученики… само собой разумеется.

Мастер открыл дверь, впустил Ханара. Тот посмотрел на девушку, в беспамятстве лежащую на кушетке, отвернулся и, слегка поклонившись Гекелю, тихо сказал:

– Там клиент. Желает купить целую склянку «Росы горного луга», но хочет, чтобы ты с ним поговорил.

– Ты сказал, что я не встречаюсь по пустякам?

– Сказал. И сказал, что ты занят. Но он настаивает. Платит за целую склянку – я посчитал необходимым позвать тебя. Прости, но я слышал, что колдовство закончилось – в комнате было тихо, потому и побеспокоил. Спустишься к нему?

– Спущусь, – Гекель недовольно поморщился, он терпеть не мог общаться с клиентами. Особенно с теми, кто целыми склянками покупал яды. Отравители, наемные убийцы – неотъемлемая часть работы, они платят много, но общаться с ними неприятно. Хотя эти напыщенные болваны, именующие себя колдунами и магами, не менее неприятны. Тупоголовые думают, что они держат богов за задницы, что все остальные люди ниже их, «великих колдунов». Но даже самые умелые находятся на такой низкой ступеньке магического развития, что даже не подозревают об этом. В старину на Киссосе их бы и в Зал Новичков не пустили. А тут – Великие, поди ж ты! Измельчали люди. Измельчала магия.

– Останься, понаблюдай. Если попытается встать – не позволяй. Трансформация еще не закончилась, так что могут быть неприятные сюрпризы.

Гекель натянул на лицо непроницаемую маску «Великого и загадочного», толкнул дверь и вышел, оставив молодого человека наедине с девушкой, неподвижно, как статуя, лежащей на кушетке для пациентов.

С минуту Ханар стоял, молча глядя на то, как грудь красивой посетительницы поднималась и опускалась, тихо, незаметно глазу, но так соблазнительно!

Ханар улыбнулся и представил, что эта девушка лежит рядом с ним на кровати, дышит ему в плечо, и внезапно почувствовал, как кровь прилила в пах. Подошел к пациентке, пододвинул табурет, сел рядом, нагнулся и в упор посмотрел в смугло-розовое прекрасное лицо.

Внезапно ему стало грустно – почему он не может иметь детей? Как бы хотелось, чтобы такая женщина родила ему сыновей! Или дочерей. Да какая разница кого, лишь бы кто-то встречал, радовался, когда Ханар возвращается домой, чтобы кто-то ждал его в этом жестоком, злом мире.