Пепел империй - Стогов Илья Юрьевич "Стогoff" - Страница 5

Халифы планировали захват Европы, но дальше их не пустили франки Карла Мартелла, который, по преданию, лично громил арабов, вооружившись боевым молотом. Сфера исламского влияния определилась.

Распространение арабов за пределы Аравии стало, по сути, продолжением процесса, начавшегося еще до Мухаммада. Точно так же, как бедуины-язычники смели цивилизацию Йемена, арабы-мусульмане уничтожили центры культуры по всей территории будущей исламской ойкумены.

Один из современных арабистов писал:

Варвары-бедуины не смогли сплотиться в единое государство. Ничего не изменилось и в примитивной культуре, которую они принесли с собой.

«Темные века» стали для европейцев эпохой мифа, временем славных героев и сверхъестественных подвигов. То же самое мы видим у мусульман. Мифологизация образов Пророка и его ближайшего окружения происходит почти моментально.

Очень быстро Мухаммад оказывается способен источать масло из камня, одним прикосновением исцелять от всех болезней, принимать любые обличья и воскрешать умерших.

Очень скоро появляются легенды об исре и мирадже — путешествиях Мухаммада на крылатом коне ал-Бураке сперва в Иерусалим, где он руководит совместной молитвой Авраама, Моисея и Иисуса Христа, а затем на небеса.

Собственных легенд удостоились дед Пророка, его отец, дядя, жена, дочь, внуки и каждый из первых сподвижников. Один из исследователей ислама писал:

Уже для поколения, жившего через несколько десятилетий после хиджры (даты начала мусульманского летосчисления), эти сподвижники предстают не историческими персонажами, а сверхъестественными воителями, отважно сражающимися с демонами и способными величием своих подвигов заставить (!) Аллаха простить грехи всех мусульман всех времен.

Особенно много таких легенд связано с Али ибн Аби Талибом — двоюродным братом и зятем Пророка, четвертым халифом, погибшим в 661 году. Али стал идеалом мусульманина для шиитов. Он — «лучший из людей», «он ближе всех к Аллаху», у него семь могил, своим мечом он прорубал ущелья в горах, он «царь мужей», победитель джиннов и драконов-аджарха.

Подражать ТАКИМ основателям религии и государства — задача достойная. В этот период благим, заслуживающим подражания, считается не то, что разумно или практично, а то, что передано нам теми, кто был лучше, чем мы.

Ранний ислам можно рассматривать не как религиозное, а как политическое явление. Даже первые расколы внутри общины (появление хариджитов и шиитов) имели исключительно династические причины.

Тонкие нюансы мистики или отвлеченного богословия недоступны мусульманам, которые пока что больше воины, чем мыслители. Горнее им неинтересно. Пока что их богословы спорят лишь о том, можно ли употреблять в пищу мясо угрей и стоит ли оставлять в живых детей тех, кто отказался сражаться за веру.

Уже при самой первой мусульманской династии Омейядов (661—750) сложилось представление о пяти столпах исламского вероучения. В их число вошли: исповедание веры, ритуальная пятикратная молитва, налог в пользу бедных, обрядовый пост и поклонение святыням Мекки.

Вы обратили внимание? Четыре из пяти столпов вероучения посвящены не доктрине, а обрядовым и ритуальным предписаниям. Ритуализированность повседневной жизни доходит до трудно вообразимого.

Самое интересное, что произведение, в котором изложены приведенные правила, называется «Разъяснение основ религии».

Взгляд раннего ислама обращен не вперед, а за спину. Ибн Батта ал-Укбари, исламский богослов того времени, писал:

Над Ближним Востоком повисло традиционалистическое безвременье.

4

Начиная с IV века по Р.Х. Китай, уже который раз на протяжении своей истории, погружался в хаос и анархию.

Исторические китайцы появились в долине Хуанхэ приблизительно в IX веке до Р.Х. Спустя ровно полтора тысячелетия громадная глава их истории была завершена.

Словно бы готовясь к тяжелой зиме, культура подводит последние итоги. Во всех ее областях видно стремление к кодификации, сохранению созданного.

Классическая поэзия вырождается. Господствующее настроение эпохи — утонченная грусть, декадентское отчаяние, усталое равнодушие. Поэты-формалисты по тысячному разу повторяют сказанное до них.

Вместо оригинальных произведений литераторы пишут филологические исследования. Философы заняты поиском всеобщих обобщающих концепций. Конфуцианцы дописывают комментарии к своему Пятикнижию. Даосы собирают разрозненные писания в единый канон «Дао-цзан».

Нация в усталости опускает руки. Само собой разумеющимся выглядит тот факт, что Поднебесная начинает терять подвластные территории. Юго-Восток, притибетские области и Корея на долгие века обособляются.

Экономические и культурные связи между частями некогда жестко сцементированной Империи слабеют и рушатся. Единый Китай дробится на замкнутые, самодостаточные мирки.

В 316 году эпигонская китайская династия Цзинь была сокрушена степняками. Начавшийся период получил в китайской историографии название «Шести династий и пяти варварских племен».

Точно так же, как германцы в Европе, «пять северных племен» начинают селиться по всей территории северного Китая и основывать свои варварские княжества. Собственно китайские (ханьские) династии остались править лишь в долине Янцзы, где их подданными являлось смешанное, полумалайское население.

Единственное, что скрывалось отныне за словом «император», — это либо предводитель банды мародеров, либо вождь кочевой орды. Китайские «империи» в тот период представляли собой множество мелких и мельчайших княжеств и территорий, захваченных взбунтовавшимися армиями.

Династии сменяли друг друга с лихорадочной быстротой. Для того чтобы расцвести и погибнуть, им хватало времени жизни одного-двух поколений.

Каждые 20—30 лет политическая карта региона менялась до неузнаваемости. Уже в 367 году то, что раньше было единым Китаем, оказалось поделено между четырьмя постоянно враждующими государствами. В 386-м — между девятью. В 400-м государств было десять. Причем этнически китайская династия правила лишь в одном.

Стабильности не было не только в отношениях между этими «империями», но и внутри них самих. В разлагавшемся социуме без перерывов шли гражданские войны, военные перевороты, массовые репрессии населения.

Один из отечественных историков писал: