Пятьдесят запретных желаний - Андерсон Марина - Страница 25

– Почему? – спросил он.

– Харриет не понимает тебя, поэтому-то она и страдает. Актриса смогла бы понять тебя лучше.

– Харриет прекрасно меня понимает, – возразил Льюис. – До нее я был женат на Ровене Фармер, вот она абсолютно меня не понимала.

– Тогда я ошиблась, – с улыбкой сказала Элла. – Так когда я получу окончательный ответ?

– Ответ? Относительно чего?

– Относительно главной роли, разумеется. Ты отдашь ее мне или нет?

Льюис почувствовал приступ бешенства.

– Послушай, ведь нам обоим было хорошо, не так ли? Я же сказал, что пока не решил, кому отдам роль Елены.

– Однако ты же попросил меня показать, на что я способна!

– Верно. Но мы оба понимали, что я подразумеваю.

– Надеюсь, это поймет и Харриет, если я не получу роль! – паточным голоском пропела Элла и ушла в дом.

Позже ей стало неловко: что ни говори, она знала, что Льюис и Харриет только недавно поженились, однако это не остановило ее. Впрочем, она отдалась бы ему, даже если бы и не стремилась сыграть роль Елены. Так или иначе, отныне она знала, каков Льюис как мужчина, и желала как можно дольше оставаться рядом с ним. Если ей повезет и она примет участие в его новой картине, это будет подлинным счастьем, решила Элла. Но если нет, тогда она отобьет его у Харриет: на пороге спальни любой дружбе приходит конец, таково было ее твердое убеждение.

Льюис натянул мокрые плавки и поднялся с травы. Впервые в жизни сексуальное удовлетворение не принесло ему умиротворения. Элла сексуальна и привлекательна, но она – не Харриет, а он желал обладать именно Харриет.

– Наверное, ты прав, старина Марк, – пробормотал он. – Но я уже не в силах что-либо исправить. Дела вышли из-под моего контроля. – Он удрученно понурился и побрел к дому.

Он даже представить себе не мог, как в отличие от него ликовала в это время Элла.

Глава 8

– Нужно изменить характер героя? Нет, это невозможно! Во всяком случае, на данном этапе работы.

Марк, разговаривавший из своего гостиничного номера с Льюисом по телефону, отказывался верить тому, что слышал.

– Но это нужно сделать непременно, – ответил Льюис звенящим от напряжения голосом.

– Не понимаю, какой в этом прок? Это же абсурд!

– Придай изменениям какую-то мотивировку, сделай их логичными. Не ты ли сам постоянно предостерегал меня об опасности моей затеи!

– Характер супруга Елены оставался неизменным в обоих фильмах, – терпеливо развивал свою мысль Марк, – вряд ли зритель правильно воспримет его радикальные изменения.

– И тем не менее люди меняются, – с горечью заметил Льюис. – Я бы в это и сам не поверил всего несколько часов назад. Но сейчас я понимаю, что это правда.

– Послушай, что стряслось? Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенным тоном спросил Марк.

– Я чувствую себя отвратительно, но это не имеет значения. Главное, чтобы фильм казался правдивым. А правда заключается в том, что самоуверенный, сильный и уравновешенный муж Елены внезапно обнаруживает, что он действительно может потерять больше, чем он думал.

– А что я тебе говорил?! – подчеркнул Марк.

– Прекратим этот спор, – сказал Льюис. – Напиши так, как я тебя прошу. Наш герой неожиданно вступил в интимную связь с подругой главной героини, но вместо радости и удовлетворения ощутил уныние и опустошенность.

– С подругой?

– Не зли меня, не задавай глупых вопросов. Само по себе совокупление было прекрасным, однако позже герой ощутил раздражение и злость на самого себя. Понятно? И не заводи меня, Марк!

– Я всего лишь хотел кое-что уточнить. Хорошо, теперь мне будет немного легче. Значит, перемена в настроении героя обусловлена его неожиданным совокуплением с подругой его жены. Что ж, здесь есть некоторая логика.

– Наконец-то я слышу что-то приятное! – с сарказмом заметил Льюис.

– А как чувствует себя в это время Елена? Она тоже разочарована в своем романе и не удовлетворена?

– Нет, у нее все в порядке! Ладно, поговорим позже. Пока, старина! – Льюис положил трубку.

Марк достал блокнот и начал писать. Теперь, когда ему все стало ясно, работалось ему легко. Он с самого начала предвидел такой поворот событий.

– Мы чудесно провели время, дорогой! – воскликнула Харриет, вбегая в гостиную и целуя Льюиса в щеку. – Я сфотографировалась в костюме эпохи королевы Виктории. И Нелл тоже. Ты непременно должен на них взглянуть!

– Боюсь, что я буду выглядеть на снимке чересчур игриво, – сказала Нелл. – По-моему, служанки той эпохи были худые и бесполые.

– Просто этот наряд тебе тесноват, дорогая, – сказал Эдмунд.

Льюис старался сделать вид, что с интересом слушает их рассказ о поездке в деревню. На уме у него было одно: поскорее затащить в постель Харриет и овладеть ею. Для поддержания разговора он поинтересовался:

– Любопытно, Оливер тоже остался доволен таким времяпрепровож дением?

– Естественно, особых восторгов по поводу экскурсии он не испытал. Он лишь заметил, что такие костюмы дают ему лишний повод радоваться, что он живет в двадцатом веке. Несколько оживился он, лишь когда мы спустились в шахту медного рудника.

Харриет зябко передернула плечами при этих словах.

– Там было жутко холодно, и я все время боялась, что вагончики сойдут с рельсов и мы не выберемся наружу.

– Но ведь я тебя согревал, – напомнил ей Эдмунд, коснувшись рукой ее плеча.

Харриет благодарно улыбнулась ему. Сердце Льюиса бешено заколотилось, он резко встал:

– Схожу-ка я попрошу миссис Уэбстер сварить нам кофе!

– А чем ты занимался здесь целый день? – спросила у него Харриет, когда он вернулся.

– Разговаривал с Марком, а потом гулял и наслаждался хорошей погодой.

– А где Элла? – спросила Нелл.

– Она случайно встретилась мне возле бассейна. Сказала, что пойдет принимать ванну. Больше я ее не видел, – ответил Льюис.

– Мне нужно с ней серьезно поговорить, – сказала Харриет. – Она наверняка хочет посоветоваться со мной о своих отношениях с Саймоном. Они ведь собирались пожениться – и вдруг разругались и расстались.

– Не думаю, что она действительно страдает по этому поводу, – сказал Льюис.

Харриет уставилась на него с искренним изумлением:

– Откуда тебе это известно? Вы с ней беседовали на эту тему?

– Нет, но вид у нее веселый. Жаль, что она не умеет плавать.

– Это почему же? – спросила Харриет, знавшая, что подруга плавать умеет.

– Не сможет воспользоваться чудесным бассейном.

Эдмунд понимающе кивнул:

– Я знаю, что ты на самом деле имел в виду. Мы не увидим ее в купальном костюме и не поплаваем вместе с ней.

– Отчего же? Я видел ее в бикини! Оно ей очень идет, – сказал Льюис и ухмыльнулся.

У Харриет тревожно екнуло сердце. Она заподозрила подвох.

– Элла, случайно, не разговаривала с тобой о твоей новой картине? Не просила взять ее на главную роль?

– Она закинула удочку, – уклончиво ответил Льюис.

– Только не вздумай предложить ей пройти пробы, – предупредила его Харриет, натянуто улыбаясь, чтобы скрыть страх.

– Это почему же? Тебя это беспокоит? – с улыбкой поинтересовался Льюис.

– Мне ваши профессиональные разговоры надоели, – заявила Нелл. – Схожу-ка я проведаю Оливера в его коттедже. Кажется, он случайно прихватил с собой мой фотоаппарат.

– Какой удобный предлог! – заметил Эдмунд. – Ступай, дорогая. Он будет тебе рад. А мы пока посмотрим снимки Харриет.

Харриет открыла сумочку и достала из нее фотографию, на которой она была запечатлена в костюме Викторианской эпохи. Взглянув на нее, Льюис ощутил еще большее вожделение. Харриет казалась в этом наряде невинной и нецелованной, но ее пристальный взгляд притягивал к себе, а длинные волосы, забранные в пучок, придавали ее лицу детское, наивное выражение. Она походила на девочку с телом и умом женщины.

– Удачный снимок, не правда ли? – тихо произнес Эдмунд. – Фотограф выставил копию в витрине для привлечения клиентов. Фотография Нелл для рекламы вряд ли бы подошла.