Высокий Дом - Стоддард Джеймс - Страница 4

Картер со всех ног помчался к дому. Больше терпеть у него, просто не было сил. Оглянуться он решился только тогда, когда захлопнул за собой тяжелую дверь. Тяжело дыша, он прижался к застекленной створке. Полицейский стоял по другую сторону забора, под фонарем, опустив голову. Лица его отсюда видно не было.

Тем летом Картер Полицейского больше не видел, хотя по вечерам часто выглядывал в окно, ожидая, что тот слоняется возле фонаря. Он ничего не стал рассказывать отцу – сам не зная почему. Может быть, потому что прежде никогда и не думал о том, чтобы без спросу взять какую-то из отцовских вещей, и теперь боролся с искушением, которое заронил в его сердце Полицейский. Время шло, и Картер сам не заметил, с какого момента начал следить за отцом, чтобы узнать, где тот держит ключи. Сам себя Картер уговаривал тем, что им движет всего-навсего любопытство. А ключи отец всегда носил при себе. Когда отправлялся по делам, клал их в карман широкого Дорожного Плаща, но и дома с ними не расставался. Как-то раз, вечером, когда все семейство ужинало, лорд Андерсон сообщил леди Мэрмер:

– Завтра я отправляюсь на охоту в страну наллевуатских тигров. Думаю, меня не будет с неделю.

Картер оторвал взгляд от тарелки с жареной грудинкой и воскликнул:

– О, папа! Не мог бы ты взять меня с собой? Я никогда не видел живого тигра!

Лорд Андерсон задумался.

– Тебе скоро двенадцать. Пожалуй, можно тебя взять. Нигде не увидишь таких тигров, как в Наллевуате.

– Ты полагаешь, это разумно? – нахмурилась леди Мэрмер. – А мне кажется, это опасно.

– Опасность есть, конечно, но мальчику пора становиться мужчиной. Пусть посмотрит, как охотятся взрослые. И потом – мы там будет не одни. А тигры…

– Ах, Эштон… – проговорила Мэрмер, пристально разглядывая ложку. – Мне не хотелось об этом говорить, но дело в том, что на этой неделе Картер себя плохо вел, и я завтра запретила ему покидать детскую.

Картер, от изумления открыв рот, уставился на мачеху.

– В чем дело? – спросил лорд Андерсон, строго посмотрев на сына.

– Я не хотела тебя беспокоить, – продолжала Мэрмер, как ни в чем не бывало, – но видишь ли, твой сын все время говорит маленькому Даскину всякие гадости. Он его просто ненавидит, и со мной постоянно огрызается.

– Картер, это правда?

– Никакая не правда! – вскричал Картер. – Как это я могу говорить Даскину гадости, если она меня к нему не подпускает?

– Вот видишь, – усмехнулась Мэрмер, – он опять дерзит.

Лорд Андерсон метнул на Мэрмер суровый взгляд и с сожалением посмотрел на Картера.

– Пожалуй, я не слишком удачно выбрал время, – сказал он негромко. – Ты отправишься со мной в Наллевуат в какой-нибудь другой день.

Покончив с ужином, Картер извинился, и, выйдя из столовой, взбежал вверх по лестнице. В своей комнате он забился в угол и долго плакал, не понимая, что происходит. Почему она солгала? Он был еще мал и не понимал, что леди Мэрмер хочет опорочить его перед отцом, добиться того, чтобы его любимчиком стал Даскин. Он думал только об одном: как и чем ухитрился обидеть мачеху.

Наутро он проснулся рано, быстро оделся и поспешил на третий этаж, в коридор. Снизу слышался голос отца. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Картер проскользнул в отцовскую спальню. На кровати лежал Дорожный Плащ.

В голове у мальчика созрел план, в сути которого он не смог бы признаться даже самому себе. Он подошел к кровати, пошарил в карманах плаща, нащупал связку ключей и вытащил ее. Ключи играли всеми цветами радуги, но Картер не стал ими любоваться, а торопливо сунул себе в карман.

Им владела одна-единственная мысль: если он уйдет за Зеленую Дверь, Мэрмер не поймает его, а отец только обрадуется, и они вместе отправятся охотиться на наллевуатских тигров.

Картер бросился бегом по коридору и спустился вниз по узенькой лесенке для прислуги за дневной детской. Эта лестница должна была вывести Картера к цели. Она была прямая, но жутко длинная. Восседавшие на поворотах перил резные химеры, казалось, подсмеивались над Картером. Спустившись на этаж ниже, он проскользнул в узкую дверь под лестницей. Газовый светильник уже горел, и Картер в очередной раз поразился тому, как это Чант все успевает. Остановившись перед Зеленой Дверью, мальчик судорожно выдохнул.

Сомнения овладели им. Сегодня дверь была какой-то неприветливой, она словно запрещала прикасаться к себе. Несколько мгновений Картер стоял в неуверенности. Тихо шипел газовый рожок, ключи оттягивали карман.

– Мне все равно! – воскликнул вдруг Картер. – Я ей покажу!

Он вынул из кармана ключи, и во рту у него неожиданно пересохло. Ключи мерцали в руке, словно светящиеся камешки – разноцветные, всевозможных размеров, с головками разнообразной формы – круглыми, овальными, квадратными, треугольными. У некоторых головки представляли собой крылышки или головки ангелов, а головка одного ключа была в форме желудя с глазками. Каждый ключ, казалось, излучал особое ощущение. От темно-синего с серыми искорками веяло покоем, золотой волновал, будоражил, серебряный обещал невиданные чудеса, красный предупреждал об опасности, ржавый говорил о прахе и тлене. Картер попробовал пересчитать ключи, но всякий раз сбивался со счета. В них была власть, сила – пугающая и волнующая одновременно. Казалось, их изготовили не простые смертные.

Дрожащими руками Картер отобрал малахитовый ключ и вставил его в серую замочную скважину. Мгновение – и ключ с громким щелчком повернулся. Картер осторожно приоткрыл дверь и заглянул за нее. Не заметив ничего опасного, он шагнул в серый коридор, затянутый легкой дымкой. Пол покрывал пепельно-серый ковер, на тусклых стенах висели серые картины с изображением серых цветов. Коридор уводил вправо и влево. После недолгих раздумий Картер зашагал направо.

Он сразу почувствовал себя как-то странно. Все тело начало покалывать, сначала еле заметно, потом все сильнее и больнее. Потом ему стало казаться, что от него отрывают по кусочку и заменяют эти кусочки другими. Не страх, не испуг – странная дрожь объяла Картера. Он опустился на колени на ковре и подождал, пока дрожь уймется. Подняв голову, он обнаружил, что не видит потолка: он был затянут туманом.

Картер зашагал дальше. Коридор, казалось, тянулся без конца. В какой-то момент Картер подумал, что надо бы вернуться, чтобы не разминуться с отцом. Он пошел обратно и обнаружил, что ушел гораздо дальше, чем предполагал. А когда в конце концов добрался до Зеленой Двери, то увидел возле нее человека, силуэт которого был наполовину скрыт густой пеленой тумана.

Картер бросился вперед, думая, что это – его отец, но жестоко ошибся. То был Полицейский. На лице его не было видно ничего, кроме злобной улыбки, похожей на перевернутый рожками вверх полумесяц.

Картер в ужасе попятился, повернулся, готовый убежать, но дорогу ему преградил мужчина в черном. Он схватил мальчика, завернул его руки за спину, связал и, подняв, забросил на плечо.

Полицейский подошел ближе. Теперь лицо его стало добродушным – как тогда, когда он стоял за забором. Улыбаясь, он обшарил карманы Картера и нашел связку ключей. Как только он сжал в бледных пальцах бронзовое кольцо, ключи сразу потускнели,

– Вот спасибо тебе, мальчик, – прошелестел Полицейский. – Ты преподнес нам замечательный подарок.

Картер закричал, но державший его злодей проворно заткнул ему рот кляпом.

– Дверь запрем? – спросил он. Полицейский ухмыльнулся:

– Нет. Пусть Андерсон голову поломает. И чем дольше будет ломать, тем лучше.

А потом, наверное, несколько часов похитители волокли его по бесконечным коридорам, поднимались и спускались по винтовым лестницам, проходили по большим и маленьким комнатам, и Картеру уже стало казаться, что они ходят кругами – ведь таких больших домов просто не бывает. А они шли и шли – мимо книжных шкафов с полками, вырезанными в виде змей, мимо торшеров-драконов. Тащили Картера ногами вперед, поэтому он не видел, куда его несут, и замечал только те места, которые его похитители миновали. Он был настолько убит горем, вызванным его шалостью, что поначалу и не подумал запоминать дорогу. Вспомнил об этом тогда, когда было уже слишком поздно.